— Разумеется. Но что они подумают, увидев нас?
Карпов задумался.
— Они подумают, что увидели самый большой корабль в мире, Роденко. И я намерен дать им хорошо нас рассмотреть. Выровнять курс, скорость 16 узлов. Встать на расстоянии 200 метров от этого корабля.
— Так точно, — Роденко повторил приказ, хотя испытывал сомнения. — Вы же понимаете, что они расскажут о нас?
— Разумеется. Это будет самым запоминающимся событием в их рейсе.
— То есть, мы хотим, чтобы о нас узнали, товарищ капитан?
— А почему нет, Роденко? Мы ведь здесь, верно? Должно быть, нас забросило в этот год в результате взрыва. Похоже, что ядерное оружие все же имеет какое-то отношение к ходу времени. Я читал кое-какие теории об этом. Хотя Федоров, вероятно, вывалил бы нам очень много всего, если бы был здесь.
— Я задаюсь вопросом, как идет его охота на Орлова?
— Это нелепо. Причем здесь Орлов? Это была пустая трата времени и ресурсов. Если бы стержень остался на «Кирове», мы могли бы распорядится им с гораздо большей пользой.
— И, похоже, у нас есть шанс, товарищ капитан?
— Да, Роденко, но я ошибся, решив, что один корабль сможет противостоять всему флоту Союзников в 1945. Да, я первым признаю это Но, возможно, моя решимость стала решающим фактором во всей этой истории.
— Не уверен, что понимаю вашу мысль, товарищ капитан.
— Разве, Роденко? Я был прав, решив противостоять американцам, но выбрал не то время и не то место. Если бы мы переместились на несколько лет дальше, этот корабль мог бы предопределить исход войны на Тихом океане. Федоров полагает, что наши действия предотвратили атаку на Пёрл-Харбор и вызвал преждевременное вступление США в войну. Несмотря на это японцы с самого начала взяли быка за рога. Затем появились мы, и Вольский завел нас прямо в разгар японского наступления. Мы развалили всю их операцию и ненароком восстановили прежний баланс сил на Тихом океане. Американцы сумели закрепиться на Соломоновых островах и Гуадалканале, и война стала прежней на всю свою оставшуюся часть. Наше прибытие в 1945 могло быть случайным, но что, если нет? Что, если все должно было случиться именно так, как случилось?
Взгляд Карпова устремился куда-то вдаль, словно он сам впервые пришел к такому выводу и внезапно увидел безграничные возможности, открываемые перед ними в этот момент времени.
— Это 1908 год, Роденко! В России у власти сейчас Николай II. Революция 1905 года, Кровавое воскресенье и Октябрьский манифест — все это было всего несколько лет назад. Первая Мировая война начнется только через шесть лет. Большевики свергнут царя только в 1917[23]. В этот момент мы можем сделать шаги, которые окажут решающее влияние на историю всего 20-го века! Подумайте об этом.
Роденко задумался об этом, однако ужасный образ ядерного взрыва и грибовидного облака все еще преследовали его.
— Со всем уважением, товарищ капитан, — начал он. — Но разве мы уже не нанесли огромного вреда истории 20-го века? Я имею в виду то, что случилось в 1945, когда мы исчезли. Что стало с «Орланом»? Мы уничтожили американский линкор, но что, если они все же потопили наших товарищей?
— Несомненно, — ответил Карпов. — «Орлан» не мог выжить, учитывая, с чем мы столкнулись. Потребовалось бы почти все наше вооружение, чтобы одолеть американский флот. Мне придется жить с этим, и с памятью о том, что случилось с «Адмиралом Головко». Мы отплатили американцам тем же самым, но нынешняя ситуация открывает перед нами новые возможности.
— Но мы понятия не имеем, как это вмешательство изменит дальнейшую историю, после 1945, товарищ капитан. Что, если американцы решат ответить? У них есть атомная бомба. И что-то подсказывает мне, что то, что мы сделали, сделает ситуацию намного хуже, чем должно было быть. Они знают, что мы русские, товарищ капитан. Мы едва ли нанесли серьезный урон их флоту, и наши действия могут спровоцировать глубокую вражду, если не открытую войну между США и Советским Союзом.
— То есть ничего такого, чего не должно было случиться, Роденко. Вы же помните историю Холодной войны. Американцы будут действовать против нас, пока все не дойдет до последней войны в 2021. И я боюсь, что мы проиграем. С тех пор, как США утвердились в качестве мировой державы, она не сможет быть побеждена внешней силой.
— Если только она не была побеждена вместе с остальным миром, товарищ капитан. Разве вы не видели то, что мы видели, перемещаясь в будущее? Разве это мы не пытались предотвратить в первую очередь — все то опустошение, которому мы стали свидетелями?
— Верно, но мы находились не в том месте и не в то время. Флот не мог эффективно противостоять американцам ни в 2021, ни в 1945. Да, мы нанесли им ущерб, но они способны компенсировать эти потери и продолжать. Но это не относится к России. Потери, которые мы понесли, были решающими. Вольскому теперь нечем продолжать войну, если только не уцелел «Адмирал Кузнецов». Так что война свелась к бомбардировщикам и ракетам. И я готов поспорить, что вы также правы касательно того, что мы сделали еще хуже своими действиями в 1945. С самого начала американцы примут жесткую линию в отношении Сталина. Это тоже было неправильное место и время, но теперь мы здесь, Роденко! В 1908 году!
— Виноват, товарищ капитан, но я не слишком знаю историю этих лет.
— Нас просто выбросили с Тихого океана, остановив российскую экспансию в Маньчжурию. Да, тогда это были не американцы, а японцы. Они дали нам под зад в русско-японской войне 1904 года. Вы помните занятия в училище? Три года назад произошло Цусимское сражение. Все уже стало достаточно плохо, когда они смогли уничтожить 1-ю Тихоокеанскую эскадру и захватить Порт-Артур. Господи, да они даже обстреляли Владивосток! Затем царь отправил Балтийский флот, который прошел 18 000 миль, чтобы взять реванш, но оказался полностью разгромлен в Цусимском сражении. Это лишило Россию силы на Тихом океане и стало рассветом Восходящего Солнца. Япония стала великой державой. Было просто шоком, что такая маленькая страна, как Япония могла вести войну таким образом. Перед войной у нас был один из самых сильных флотов мира. Но когда все закончилось, мы откатились к статусу третьеразрядной морской державы.
— Теперь я вспомнил, товарищ капитан. Да, весь российский флот теперь заперт в Черном море.
— Не весь, Роденко. Вы видите этот флаг? — Карпов указал на Андреевский флаг, гордо реявший на надстройке корабля. — С этого парохода, несомненно, хорошо рассмотрели наш флаг, и вскоре о нем узнает и его зауважает весь мир. Возможно, Россия потеряла свой старый Тихоокеанский флот, но теперь у нее есть новый!
Роденко посмотрел на капитана широко раскрытыми глазами.
— Товарищ капитан… Вы хотите вмешаться… После того, что только что случилось?
— А что нам остается? Мы здесь, верно? У нас нет стержня № 25, и, если нам не встретиться еще одно извержение вулкана, мы здесь и останемся. Полагаю, мы могли бы сыграть в русскую рулетку и взорвать еще одну ядерную боеголовку в надежде на то, что она вернет нас обратно, но кто знает? Предыдущая забросила нас только еще глубже в прошлое.
Роденко почесал голову, понимая, что капитан прав. Они попали в ловушку в 1945, пока ядерный тесак снова не взрезал ткань пространства-времени… И они оказались здесь.
— Так что же вы предлагаете? — Продолжил Карпов. — Мы могли бы последовать примеру адмирала Вольского и найти какой-нибудь остров. Да, мы могли бы найти какой-нибудь райский уголок Тихого океана, взять и удержать его и жить там, пока история не приведет нас к той судьбе, что уготована нас. Или же… Мы можем использовать нашу силу, чтобы изменить весь ход истории. США еще не проявили себя великой тихоокеанской державой. Япония только что появилась на сцене. В этом мире нет ничего, что могло бы противостоять нам — только старые броненосцы в половину меньше нас. Об авиации вообще разговора нет. Братья Райт только что создали свой первый самолет. Небо здесь совершенно чистое. Вы понимаете, что это значит? Мы можем обогнать любой корабль, пытающийся к нам приблизиться и уничтожить любой корабль одной торпедой или ракетой. Нам не придется вести отчаянный бой за выживание, как в 2021 или 1945. Это 1908 год, и сейчас этот корабль непобедим!
