— Мой партнер по установке, Лешер. Возможно, парень, возглавляющий IT-отдел. Может быть, главный разработчик программы и дизайна. Но, на самом деле, я не думаю, что кто-то из них знал, как функционировала сама система Кантуччи, или имел доступ к технической блокировке, — он замолчал, размышляя. — На самом деле, Ингмар и Лешер, вероятно, единственные, кто мог бы это сделать… кроме меня, конечно.

«Это хорошо», — подумал д’Агоста. — «Действительно хорошо».

— Вы и Лешер были техниками, которые ответили на вызов и отправились в дом Кантуччи для ремонта, необходимость которого, по всей видимости, была подстроена, инсценирована убийцей?

— Да, я был одним из них, но к этому времени Лешера уже уволили, поэтому я поехал туда с другим техником.

— Каким именно?

— Холли Айер. Она по-прежнему работает в компании.

— У этой мисс Айер хватило бы знаний, чтобы обойти систему?

— Нет. Никоим образом. В фирме она новичок, проработала там всего пару месяцев.

— Расскажите нам о своем бывшем партнере, Лешере, — попросил д’Агоста. — Тот, который помогал вам при первоначальной установке. Каким он был?

— Он был странным. Парнем, от которого у меня мурашки бежали по коже. Но… надо сказать, такое происходило не с первого дня. Эта реакция возникла постепенно. Поначалу он был очень дружелюбен, этого у него было не отнять, но, чем больше мы работали вместе, тем больше он… как бы это сказать… переставал притворяться. Нет, я, конечно, понимаю, почему Ингмар нанял его — он знал свою работу, в этом сомнений не было, но он стал рассказывать о каком-то странном дерьме.

— О чем именно?

— То, что посадка на Луну Аполлона была фальсифицирована, что следы инверсии самолетов, которые вы видите в небе, на самом деле являются химическими реагентами, которые правительство распыляет на людей, чтобы промывать им мозги, что глобальное потепление — это китайская мистификация. Невероятное дерьмо.

Пендергаст, который до этого молчал, вдруг вмешался в разговор.

— Как парень с подобными взглядами прошел через систему проверок «Шарп и Гунд», которые, как утверждалось, соответствуют уровню ЦРУ?

Пейн рассмеялся.

— Уровень ЦРУ? Вам такое Ингмар сказал? — он покачал головой. — Ингмар нанимает с улицы. Никаких льгот, работа допоздна, без сверхурочных, множество командировок. Единственное, что он может проверить, это наличие или отсутствие у вас судимости. Хотя даже в случае ее наличия он, вероятно, нанял бы вас, потому что в этом случае вам можно было бы меньше платить. Поначалу Лешер казался нормальным, но затем с каждым днем он становился все более странным.

— Можете припомнить что-нибудь особенное? — спросил д’Агоста.

— В основном все его разговоры сводились к женщинам. Полный отморозок. Никаких социальных навыков воспитания: приглашал их на свидания прямо перед всем офисом. Всегда был на них зол, бросал унизительные комментарии, рассказывал пошлые шутки, хвастался. Много говорил о больших сиськах… Ну, вы же понимаете, о чем я?

Д'Агоста кивнул.

— Его нужно было уволить сразу же, как только это началось. Ингмар пытался игнорировать все его выходки, но в итоге был вынужден хоть что-то сделать. В противном случае он бы потерял часть своих ценных сотрудниц. Но, вероятно, даже не эта опасность вынудила Ингмара действовать, а постоянные жалобы Кантуччи. Они довели его, и он уволил Лешера.

Этот Лешер выглядел все подозрительнее и подозрительнее. И у них все еще было приличное окно до конца отмеренных Синглтоном тридцати шести часов.

— Вы знаете, где живет Лешер? — спросил д’Агоста.

— Да. Четырнадцатая-Стрит-Вест. По крайней мере, он жил там, когда его уволили.

Пришло время завершить это интервью.

— Агент Пендергаст, у вас есть еще вопросы?

— Нет, спасибо, лейтенант.

Д'Агоста поднялся.

— Благодарю вас, мистер Пейн, патрульная машина отвезет вас домой.

Он вышел из комнаты вместе с Пендергастом. Когда дверь за ними закрылась, д’Агоста сказал:

— И что вы думаете? На мой взгляд, у нас есть двое подозреваемых: сам Лешер и Ингмар.

Пендергаст не ответил, и д’Агоста по его лицу не смог понять, о чем он думает.

— Я имею в виду, этот парень, Ингмар — у него ведь были и средства, и мотив, и возможности.

— Хм, Ингмар никогда не был подозреваемым.

— Что вы хотите этим сказать? Вы же сами называли его подозреваемым прямо в лицо.

— Только, чтобы запугать его. Не он стоял за убийством.

— Как вы можете быть настолько в этом уверены?

— Во-первых, ему не нужно было вламываться в фургон, чтобы заменить плату на сотовом телефоне — он мог бы заменить ее и в офисе. Вторжение в фургон на городской улице — рискованное дело, и не было никакой гарантии, что оба техника оставят его без присмотра.

— Лешер мог бы сделать это и в офисе.

— Нет. Лешер был уволен до вызова на ремонт.

— Хорошо, но я все еще думаю, что Ингмар — подозреваемый.

— Мой дорогой Винсент, если бы Ингмар хотел убить Кантуччи, почему он сделал так, что это дискредитировало его собственную компанию? Если бы Ингмар хотел, чтобы Кантуччи погиб, он сделал бы это за пределами его дома.

Д'Агоста хмыкнул. Он должен был признать, что это имело смысл.

— Значит, Лешер остается единственным подозреваемым? Таковы ваши предположения?

— Ничего подобного я не предполагаю. И я бы посоветовал вам тоже не строить никаких догадок. По крайней мере, до тех пор, пока у нас не будет больше доказательств.

Д'Агоста с ним не согласился, но он ни за что на свете не собирался спорить с Пендергастом. В наступившем молчании Карри, оторвавшись от своего телефона, сказал:

— Лешер все еще живет на Четырнадцатой-Стрит-Вест.

— Хорошо, давайте сразу отправим туда команду для предварительного осмотра. Ничего конкретного, просто посмотрите, подходит ли он нам в качестве подозреваемого. Вдруг у него есть алиби? — он повернулся к Пендергасту. — Вы туда поедете? Я не могу, меня ждет куча документов.

— У меня, к сожалению, уже назначена встреча.

И д'Агосте осталось только наблюдать, как одетая во все черное фигура агента покидает офис. Лейтенант надеялся, что его ребята вернутся с чем-то весомым, что можно было бы сообщить газетчикам. С чем-то, что Синглтон и мэр так отчаянно жаждали получить к концу этого дня. Иначе д’Агоста понимал, что не доживет до завтрашнего утра.

Когда Пендергаст вошел в офис, Говард Лонгстрит, сидевший в удобном кожаном потрескавшемся кресле и читавший отчет с красным штампом «СЕКРЕТНО» на обложке, безмолвно указал ему на стоящее рядом с ним кресло. Пендергаст кивнул и послушно расположился на предложенном ему месте.

Лонгстрит провел еще пару минут, просматривая документы, затем убрал бумаги в открытый сейф, стоящий за столом, закрыл его и повернул ключ. Только после этого он обратился к гостю:

— Насколько я понимаю, ты стал принимать более активное участие в расследовании всех этих убийств с обезглавливанием?

Пендергаст кивнул.

— Возможно, ты сможешь просветить меня насчет последнего из них.

— Третье убийство, как и второе, было тщательно спланировано и исполнено. Все указывает на то, что система безопасности была нейтрализована четкими и последовательными действиями. Затруднение в виде того, что у жертвы имелось убежище, было решено весьма хитрым способом. Выглядит так, словно вся цепочка действий была четко расписана вплоть до последнего этапа.

— Ты так говоришь, как будто это балетная партитура.

— Так и есть.

— Какие-нибудь новые улики?

— У нас есть марка и модель скоростного катера, оснащенного двигателем VIN, на которой он сбежал. Однако в прессе это не освещается. Катер, как выяснилось, был похищен той же ночью с соседней пристани в Амагансетте, после чего никаких физических улик не осталось. Тем не менее, нам удалось получить единственный, удивительно четко сохранившийся отпечаток обуви недалеко от места преступления — тринадцатого размера.