— И, следовательно, мы должны снять нефть с «Принсесс Ройял». Если мы сможем разгрузить хотя бы три танка, этого будет достаточно. Затем заберем все, что сможем и унесем ноги как можно быстрее.

Макрей поджал губы, осознавая, что она, вероятно, права. Обстановка в Персидском заливе уже была достаточно напряжена, а теперь кто-то поднес зажженную спичку. На кону стояло больше, чем нефть с «Принсесс Ройял». Весь регион мог взорваться в любой момент, а следом взорвутся и цены на нефть. Это был лишь вопрос времени, причем самого ближайшего.

Пока он думал об этом, не терминале начало выводиться новое сообщение, словно реагируя на его мысли и докладывая, что худшее уже случилось. Елена Фэйрчалд повернулась к нему, словно боясь увидеть это. Она наклонилась, читая текст, и затрясла головой от разочарования.

— С каждой минутой все только хуже, — тихо сказала она, зажав пальцами переносицу, словно пытаясь подавить головную боль, беспокоившую ее последний час.

— Новые проблемы? — Озвучил очевидное Макрей.

— Похоже на то, — сказала она. — Израильтяне снова вцепились Ирану в горло, и муллы начали стрелять баллистическими ракетами! Пусковые установки по всему побережью Персидского залива — господи, посмотри на список! Они атаковали Рас-Тунуру, Аль-Джубайль, Эль-Фуджейру. Безумие!

Она бросилась к экрану телевизора и включила новости. Первые сообщения были очень плохими. Кровь западной цивилизации пылала в Персидском заливе.

В эти же решающие минуты на «Принсесс Ройял» пожар перекинулся на еще один отсек и создал угрозу массивному центральному танку корабля. На танкере произошел еще один взрыв, немедленно отмеченный системами. Несмотря на поток сообщений об израильском ударе по Ирану, защищенные линии телефонной связи передали сигнал бедствия на «Огонь Аргоса», поставив директора Фэйрчайлд в известность о том, что крупнейший танкер ее флота обречен на почти полную гибель. Хаос в порту сделал любые спасательные операции невозможными.

Макрей взял расшифровку, прочитал ее с грустным выражением в темных глазах, поджал губы, напряг челюсть и тяжело вздохнул.

— Я не из тех, кто склонен бить ложную тревогу, мадам, — начал он. — Но я не уверен, что нашей большой девочке удастся оттуда выбраться. Вам нужно быть готовой потерять ее.

— Вместе с нефтью на полмиллиарда долларов.

Операцию по снятию нефти пришлось прекратить из-за бушующих пожаров. Буксиры лихорадочно пытались вытолкнуть продолжавший крениться корабль с главных морских путей и отбуксировать к мелководью вблизи побережья. «Принсесс Ройял» так и не достигла безопасной пристани в Эль-Фуджейре и ее капитану было не суждено спокойно отдыхать вечером в международном морском клубе. В Эль-Фуджейре тоже бушевали пожары.

— Тогда все кончено, Гордон, — тихо сказала она. — Все конечно, и все, что у нас осталось — три танкера, ожидавшие нефть из Баку. Когда новости попадут домой, они начнут отказываться от каждого контракта. Нефть достигнет 200$ за баррель через несколько часов, если не раньше. Через три дня прибавиться еще сто. Нам нужно костьми лечь, чтобы загрузить эти танкеры, и как можно быстрее. Сколько людей мы отправили на Кашаган?

— «Аргонавтов»? Группы по девять человек на каждом вертолете, и два нонкомбатанта. Всего двадцать. — Макрей был удивлен тому, насколько легко она перенесла новость о «Принселл Ройял». Она уже начала действовать, исходя из сложившейся ситуации, и скоро он понял, почему.

— Значит, у нас еще остались мускулы?

— Три отделения, миледи. Тридцать три человека, так как я отправил одно отделение с «Принцессой Ирен» на север.

— Отправляйтесь на берег. Возьмите под контроль объекты. Доставьте инженеров. Никто не отнимет у меня контракт, пока у меня есть этот корабль и несколько отделений очень опасных людей, чтобы установить мое право.

— Вы хотите просто забрать эту нефть?

— Забрать? Она уже моя! У меня есть аккредитив на все, что «Шеврон» имеет в Баку. Сделка состоялась утром, перед атакой на «Принсесс Ройял». Да, мы потеряем корабль, но вся нефть на нем принадлежит «Шеврон».

— Но «Шеврон» еще даже не заполучил эту нефть в собственность.

— Незначительные детали.

— Они заявят, что контракт предполагал гарантии безопасности, и объявят, что не обязаны исполнять его.

— Они смогут поспорить со мной в суде через шесть месяцев, — улыбнулась она с огнем в глазах. — А тем временем я со всей серьезность намерена взять эту нефть — каждую каплю, которую я смогу заполучить в свои руки. И если кто-то считает, что может отказаться от сделки, им придется пройти через моих «Аргонавтов». Это понятно?

Макрей глубоко вздохнул.

— Действительно, — сказал он.

Она сидела за столом, невидящим взглядом глядя на экран, и внутри у нее сгущалась злость, постепенно вытесняя обеспокоенность. Она все еще могла потерять все, не только «Принсесс Ройял», но и все свои танкеры. В ближайшие сорок восемь часов она могла потерять всю свою чертову компанию, но какое это теперь имело значение? В глубине души она знала, что это было нечто большее, чем страх неизбежного провала и банкротства. Все дело было в том чертовом звонке красного телефона и трех мучительных словах — «Джеронимо, Джеронимо, Джеронимо»…

Он вернулся, мрачно думала она. «Киров» вернулся, и один Бог знает, что случилось с миром, когда он пропал — все прошло так тонко, что очень немногие смогли это заметить, если таковые вообще были. Слова Шекспира снова звучали у нее в голове: «Ад опустел, все черти здесь».

Интересно, что именно сотворили эти черти, подумала она. Что они сделали, как изменили ход событий в ту далекую эпоху жизни ее деда, когда мир был охвачен титанической борьбой по всему земному шару? Этот вопрос, не имевший ответа, преследовал «Дозор» последние восемьдесят лет, и снова начал преследовать ее. Что знали русские? Они пытались проникнуть за Железный занавес в течение десятилетий, но все-таки «Дозору» удалось закрепиться в самой глубине российского разведывательного сообщества. У них появился свой человек, и все, что им удалось узнать, похоже, указывало на то, что русские все еще пребывали в неведении относительно пребывания «Кирова» в 1940-х годах. Стало быть, отправка корабля туда не было сознательным действием российского руководства. Это великой откровение, наконец, было подтверждено. Это был несчастный случай, странный и необъяснимый — или все же нет? Другие сведения говорили, что русские занимались очень странными вещами на своих ядерных полигонах и поблизости от них. И американцы тоже.

Все опять сводилось к этому проклятому кораблю, подумала она. Ответ должен был быть там. Тем не менее, ее последние разведывательные сводки гласили, что два дня назад «Киров» снова вышел в море во главе российского Краснознаменного Тихоокеанского флота. Что предпримут американцы, задавалась вопросом она? Поздней ночью раздался звонок по защищенной линии. Адмирал Йейтс, нынешний глава сверхсекретной организации, обсуждал этот вопрос со всеми «Двенадцатью апостолами» и пришел к решению. Теперь, когда «Киров» пропал, а затем вернулся, и вмешательство корабля в ход времени было окончательно подтверждено, следовало ли уничтожить его?

Они обсуждали этот вопрос снова и снова. Некоторые полагали, что лучше прибегнуть к шпионажу, чтобы попытаться узнать, как корабль мог перемещаться во времени. Другие опровергали это мнение, утверждая, что «инцидент», как стали это называть, был простой случайностью, и корабль не имел никакого контроля над своими перемещениями в прошлое. Они ссылались на то, что по крайней мере два скачка сопровождались ядерными взрывами — первый, зафиксированный Королевским флотом в 1941 году, когда была уничтожена американская 16-я оперативная группа, и второй, в этом году, замеченный подводной лодкой «Эмбуш». Это объясняло странные события, связанные с ядерными испытаниями, и предполагало намного менее гнусное общее объяснение событий, но одно обстоятельство не укладывалось в эту версию в понимании некоторых, в том числе и Елены Фэйрчайлд. «Киров» появлялся также на Средиземном море и в Тихом океане, и не было никаких свидетельств о ядерных взрывах в этих районах.