Отпустив запястье обитателя холмов, он протянул руку к грязной гриве дикаря. Тот усилил хватку, но Кейн рванул болтающийся в лохмах дикаря костяной амулет. Костяшка оказалась в руке Кейна вместе с прядью липких черных волос. Слегка развернув ее в дрожащей руке острием вверх, он нанес удар со всей оставшейся у него силой. Всадил амулет в левую ноздрю ублюдка.

Дикарь взвыл от чудовищной боли и схватился за лицо. Кейн бросился на него, и оба — и горец, и обитатель холмов — рухнули в огромную лужу. Кейн вновь занес руку с обломком кости и вонзил его в горло дикаря. Почувствовав, как тот прорывает плоть, он резко дернул обломок кости.

Это было не так легко, как резать клинком. Потребовалось некоторое время, чтобы вскрыть дикарю горло. Наконец вопли сменились бульканьем, а затем все смолкло.

Кейн скатился с замершего тела. Рядом лежал лицом вниз труп другого дикаря с поломанной стрелой, торчащей из груди. Брик нацелился из лука в женщину, которая надвигалась на него.

— Стреляй в нее, парень, — попытался крикнуть Кейн, но вышел, скорее, сдавленный хрип. У него болело в груди, и никак не удавалось восстановить дыхание.

— Она ведь женщина! — крикнул Брик, явно сбитый с толку и перепуганный. Обитательница холмов зашипела на него, поднимая для удара дубину, утыканную когтями и битым стеклом.

Брик дрогнул, и тут внезапно возник Джерек, мускулистые руки которого были залиты кровью. Он перехватил удар, нацеленный в голову парня, зажав дубину между топорами, резко повернул их и вырвал дубину из рук дикарки. Плюясь и рыча, она попыталась укусить покрытого шрамами воина, полыхая взглядом, полным ненависти, и бешено брызжа слюной.

Он вырубил ее ударом головы в лицо.

— Бешеная манда, — пробормотал Джерек, когда дикарка шмякнулась в лужу, подняв тучу брызг.

Кейн перешагнул через нее. Женщина была еще жива, судя по тому, как поднимались и опускались ее обвислые груди. Но все остальные были мертвее мертвого.

— Кейн. Ты в порядке? — На лице Джерека было какое–то странное выражение. Вроде как он чем–то обеспокоен.

— В порядке, — солгал старый воин. Боль в груди прошла, но теперь у него кружилась голова, и ему нужно было бы прилечь.

Они немного постояли молча.

— Лошадь Брика удрала, — сказал в конце концов Джерек.

Кейн кивнул. Головокружение постепенно проходило.

— Он может ехать со мной. — Бродар медленно поплелся к своей кобыле.

Животное терпеливо ждало, побоище его не встревожило. Джерек пошел за своим жеребцом, который пугливо вскидывал голову.

Брик переминался с ноги на ногу, судя по его зеленым глазам, парня что–то мучало. «Вероятно, он убил человека впервые», — подумал Кейн и печально покачал головой. Каждому рано или поздно приходится столкнуться с суровыми реалиями действительности. Поколебавшись, он мягко положил руку на плечо Брику.

— Парень.

Юный бандит моргнул.

— Да?

— Я бы не отказался от помощи, чтобы вытащить меч из тела.

Был еще день, когда проливной дождь наконец прекратился, к всеобщему облегчению. Лошадиные копыта вздымали тучи брызг, но всадники не решались замедлить ход. Им хотелось потерять из виду холмы до наступления ночи.

Порез над глазом Кейна в конце концов перестал кровоточить, но саднил страшно. За его спиной молча сидел Брик. На голове у него выросла шишка величиной с яйцо. С учетом полученных травм и под угрозой нападения дикарей в любой момент ни у кого не было особого желания разговаривать.

Ситуация изменилась, когда Брик заметил что–то на востоке.

— Твой дядя? — спросил Кейн. Его глаза видели всего лишь размытое пятно, но внезапная перемена выражения лица мальчишки сказала сама за себя.

Брик усмехнулся:

— Я знал, что он меня не бросит.

— Я в этом не сомневался. Но помни, у нас с тобой сделка.

Юнец бросил на него укоризненный взгляд.

— Я сдержу свое слово.

— Я так и думал. В противном случае я бы не отдал тебе твой лук.

— Я… я никогда не убивал никого прежде.

Кейн кивнул. Он этого ожидал.

— Ты сделал то, что должен был сделать, — сказал он спокойно. Те дикари не оставили нам выбора. Есть много сомнительных причин для убийства, но самозащита никогда не входила в их число. Надеюсь, тебе никогда не придется узнать о других.

— А сколько людей убил ты?

Кейн устремил взгляд вдаль.

— Я стараюсь об этом не думать.

Некоторое время они ехали молча, Джерек скакал немного впереди. Темнеющее небо было ясным, как водная гладь озера. Завтра должен быть хороший денек.

— Надеюсь, ты найдешь их. Жену и сына, имею в виду.

Удивленный, Кейн бросил взгляд на Брика. Его лицо было задумчивым. Вероятно, он вспоминал о своей семье.

— Я тоже надеюсь, — ответил Кейн. — А у тебя есть мать или отец?

— Нет. Они оба мертвы.

— Жаль это слышать.

— Их убили, — добавил Брик. — Во время Объединительной войны, когда Асандер объединил все Бесплодные земли под своим знаменем. Я был еще совсем малышом. Меня вырастил дядя Гластон.

— Никогда не встречал бандита, подобного твоему дяде.

Лицо Брика оживилось, и Кейн не удержался от улыбки, поняв, что сейчас услышит историю. Магнар когда–то тоже был таким. Он выбегал, чтобы поприветствовать отца, с глазами, сияющими от возбуждения, горя от нетерпения рассказать обо всех проделках, обо всем, что они совершили вместе с другими мальчишками втайне от матерей. Кейн вспомнил и ту минуту, когда сын перестал поверять ему свои секреты. Замолкал всякий раз, как отец входил в комнату. Его улыбка угасла.

— Ты можешь этому не поверить, — начал Брик полным воодушевления юношеским голосом, — но мои дальние родственники были аристократами из Королевского Порта.

— Королевского Порта?

— Столицы Андарра. Это было самое могущественное королевство на севере. Ну, не считая Маль–Торрада.

— Андарр — под водой, на глубине двадцати футов. И так было в течение последних пятисот лет.

— Не все погибли, когда море затопило землю. Мои предки выбрались и помогли заселить Ничейные земли.

— Да?

— Они вкладывали деньги, когда строился Эммеринг. Но после того, как он был построен, поселенцы изгнали их из города.

Кейн хмыкнул, поощряя юного бандита к продолжению. Подняв руку, он заслонил глаза от солнца. Мальчишкиного дяди не было и в помине.

— Горожане не дали править моим предкам, — объяснил Брик. Если он и заметил внезапное исчезновение своего дяди, то не подал виду. — Они провозгласили, что ни один человек в Ничейных землях никогда не преклонит коленей перед другим.

— Сдается, они проявили неблагодарность, — заметил Кейн, хотя про себя он подумал, что те поселенцы имели на это право. Проведя несколько месяцев в Сонливии, он повидал такое, что не очень ему понравилось. С его точки зрения, такая система правления, при которой дети голодают на улицах, а горстка привилегированных жиреет, должна быть пересмотрена.

— Моя семья — благородных кровей, — сказал Брик. — Именно поэтому бандитский король умертвил моих родителей. Провидица изрекла предсказание в отношении наследников Андарра.

Кейн приподнял бровь.

— Предсказание?

Брик кивнул.

— Провидица предсказала, что однажды вернутся истинные правители севера и очистят эту землю кроваво–огненной бурей. Она утверждала, что мне уготована важная роль. Или, по крайней мере, так мне сказал мой дядя. Мне было всего четыре года, и я помню это очень смутно.

Кейн промолчал. История мальчика звучала неправдоподобно, это, вероятнее всего, полет фантазии, выдумка этого парня, Гластона.

В пятидесяти ярдах впереди Джерек придержал своего жеребца, пустив его шагом. Повернувшись к ним, Волк указал на обочину извилистой тропы, по которой они продвигались. Там лежало тело обитателя холмов с переломанными ногами и головой, расплющенной в кровавое месиво.

Продолжая путь в тишине, они проехали еще мимо двух тел. Одно было в ужасных ранах от ударов тупым предметом. Ноги другого — неестественно вывернуты, а таз расколот страшным ударом. Увидев это, Кейн нахмурился.