— А что есть реальность, женщина?

— Мы живем в безбожном мире. Умирающем мире. Когда надежда исчезает, лучше покориться тьме, чем сопротивляться. Король знает, чего хочет, и ничему и никому не позволит отговорить себя от этого.

— А чего хочешь ты? — спросил Мередит.

Эта женщина начинала раздражать его. То, что она говорила, было похоже на речи сторонников культа Безымянного в Гранце, со всей этой болтовней о подчинении тьме. Он всегда будет шагать по жизни в свете.

— Власти, — ответила она просто. — Когда Низины в конце концов падут, я потребую себе вотчины на юге. — Она ненадолго поднялась с кровати, и халат спал с нее, обнажив плавные округлости. — Мне хотелось бы, чтобы со мной правил супруг, — сказала она, потянувшись к его дряблому члену. — Быть может, мы затребовали бы себе одно из Раздробленных государств. Может, даже Тарбонн. Тебе бы это понравилось, возлюбленный?

Мысль о том, что его любимый Тарбонн будет осквернен воинством соотечественников и ордой демонов, наполнила сэра Мередита ужасом. Это сокровище имело слишком большую ценность, чтобы над ним надругались демоны и варвары.

Он совершил ошибку, вернувшись, теперь он это понял. Эта земля — не для рыцаря.

Круглое лицо Шранри сморщилось в замешательстве, когда он отбросил ее руку.

— Что ты делаешь? — спросила она, когда Мередит наклонился и поднял с пола свой пояс с мечом.

— Здесь у меня все кончено, — сказал он твердо.

С ним было покончено во многих смыслах. Он начал собирать свои доспехи.

— Ты не можешь просто уйти, — прошипела Шранри. Ее голос прозвучал угрожающе. — Да кто ты, по–твоему, такой?

— Я рыцарь, миледи! — рявкнул он.

Шранри скатилась с кровати. Ее ноги шлепнулись об пол с тяжелым глухим ударом, и она наклонилась, чтобы собрать разбросанную одежду.

— Рыцарь, — сказала она с презрением в голосе. — Ну, сегодня утром ты не слишком походил на рыцаря. Я видела, как ты обмочил штаны.

Сэр Мередит застыл.

— Следи за своим языком, шлюха, — прохрипел он, его руки подергивались.

Шранри закончила собирать свои одеяния. Когда она выпрямилась, ей, похоже, что–то пришло в голову. Не поворачиваясь, она сказала:

— Мне всегда было интересно, почему твоя мать дала тебе девчачье имя. Теперь я понимаю.

Шранри еще хохотала, когда сабля сэра Мередита проткнула ей спину.

Снег наконец перестал падать. Ночь была спокойной и тихой, город укрыло белым покровом. На стенах были расставлены часовые, их факелы отбрасывали длинные тени на Сердечный Камень, но внимание стражей было направлено на север, юг и запад, где стояли лагерями армии трех враждебных пределов.

Сэр Мередит не сводил глаз с востока. Груз, который он тащил за собой, оставлял в снегу глубокую борозду. «Зачем я вернулся?» — лихорадочно бормотал он себе под нос снова и снова, пот катился по его лбу и капал с подбородка. Если бы только эта стерва не разинула свой жирный рот.

— Наглая шлюха! — выругался он и тут же прикрыл рукой рот, испугавшись, что кто–нибудь может его услышать. Сделав глубокий вдох, он попытался сосредоточиться. Ему нужно вытащить тело из Сердечного Камня и избавиться от него прежде, чем кто–нибудь обнаружит, что Шранри исчезла.

Он замедлил шаг, приблизившись к восточным воротам. Дежурившие стражи узнали его и поспешно отдали честь, несомненно, остро осознавая, какая судьба постигла их коллег на западных воротах. Они с любопытством уставились на мешок, который тащил сэр Мередит.

— Че делаешь? — осмелился спросить один из них, его деревенская речь заставила сэра Мередита содрогнуться.

— Это касается короля, — выпалил в ответ рыцарь. — Открывай проклятые ворота и поучись говорить, черт бы тебя побрал!

Стражи поспешили выполнять. Один из них все время посматривал на мешок, сильно хмуря бородатое лицо. Рыцарь запомнил его черты, подумав: может понадобиться, чтобы он исчез, если подвернется возможность.

— Подмога нужна какая? — спросил первый страж, когда сэр Мередит волок свой груз через ворота.

Это было уже чересчур после всего, что случилось за этот день. Мередит развернулся и, врезав стражу по лицу обратной стороной своей латной рукавицы, сломал ему челюсть и выбил несколько зубов.

— Когда рыцарь отдает тебе приказ, повинуйся! — яростно воскликнул он.

Он утащил труп Шранри подальше от ворот, а затем — по дороге и спустился по насыпи на южной стороне. Впереди был небольшой ручей. Место не идеальное, но послужит, чтобы скрыть улику. Мысленным взором он увидел, как вытекают мозги Рейна из черепа, и вздрогнул.

Добравшись до ручья, он отпустил мешок. Мередит потер заболевшую спину, проклиная тот день, когда решил понизить свои критерии и опуститься до такой женщины. На мгновение его посетила тревожная мысль, что, возможно, он возвращается к корням, становится туземцем. Сменит вскоре вино на медовуху и будет топать домой, воодушевленный надеждой на то, что чей–то беззубый рот помусолит его мужское достоинство? Представив себе это, он преисполнился отвращения.

«Еще одна причина покинуть эту ненавистную землю как можно скорее».

Ухватившись за мешок, он уже собирался оттащить его в воду, когда заметил, что ручей напрочь замерз. Он с недоверием уставился на него. Как он мог так свалять дурака?

— Вот дерьмо, — сказал он.

Дело зашло куда дальше простой неудачи. Теперь это была катастрофа.

Он отчаянно искал другое место, чтобы выбросить труп, и вдруг заметил, что кто–то приближается с дороги. Он вытащил саблю, понимая, что если его обнаружат и это дойдет до короля, то с жизнью придется расстаться.

Оказалось, это тот ублюдок Вулгрет. Северянин был одет в дорогу, поверх кожаных доспехов накинут толстый плащ, через плечо перекинута сумка. И тем не менее у него не было его копья или какого–то другого оружия. Сэр Мередит и удивился, и возликовал. Он быстро расправится с этим глупцом.

Однако, Вулгрета, казалось, это отчего–то позабавило.

— Железный человек. Я так и подумал.

Сэр Мередит огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что с Вулгретом никого не было.

— Стражи подняли тревогу? — спросил он.

— Они не видели, как я ушел.

Мередит прищурился.

— Ты безрассуден, странствуя без оружия.

— Оружие имеет различные формы. — Глаза Вулгрета остановились на мешке. Даже в темноте у них, казалось, был красноватый оттенок. — Ты убил его любимую чародейку. Кровь еще свежа.

— Она поставила под сомнение мою честь. Для тебя это, возможно, не имеет значения, но рыцарь не может такого перенести. Она не оставила мне иного выбора, кроме как убить ее. Так же, как и ты.

— Не угрожай мне, железный человек.

— Угрожает варвар. Рыцарь утверждает. Сэр Мередит бросился вперед, готовясь всадить саблю в бледную плоть этого самонадеянного северянина.

Вулгрет произнес единственное слово, в котором не было никакого смысла. Внезапно эфес сабли сэра Мередита раскалился докрасна, и он выронил оружие, скуля от боли. Глаза северянина горели теперь ярче, словно два горячих угля, вспыхнувших к жизни.

— Ты… Ты — чародей? — хрипло спросил Мередит.

— В некотором роде.

— Зачем ты здесь?

Вулгрет поднял руку к шее и нежно погладил ключ, который висел на тонкой цепочке.

— Моя работа в этой части мира завершена. Гхолам свободен, и метки — там, где надо. Я собирался отправиться по дороге на восток, когда кровь этой чародейки позвала меня.

Сэр Мередит опустил глаза на труп у своих ног.

— Ты хочешь воспользоваться ее телом?

— Можно и так сказать. — Вулгрет подошел к мешку и стянул его с тела Шранри. Он с жадностью посмотрел на женщину.

У сэра Мередита желчь поднялась к горлу, но, когда Вулгрет опустился на колени, он явно не имел намерения надругаться над мертвым телом. Вместо этого он засунул один палец в зияющую рану в спине Шранри и пробормотал несколько загадочных слов. Через несколько мгновений тело чародейки стало сдуваться, словно удалялись ее внутренние жидкости. В считаные секунды от трупа осталась лишь сморщенная оболочка, в которой невозможно было узнать ничего человеческого.