Я поддакивал в нужных местах, обдумывая все, что узнал сегодня, и что бы это значило. Уильям Фрицманн был сыном Оскара Фрицманна – теперь я понимаю пожелание старика, чтобы мы с Джоном убирались обратно в Пигтаун. Под именем Билли Рица и Под руководством полицейского-убийцы Фрицманн сделал неплохую уголовную карьеру. Он был главным владельцем «Элви холдингс», а два вымышленных директора были названы в честь отца Фи Бандольера и старого начальника отдела по расследованию убийств по имени Энди Белин. Том Пасмор был прав с самого начала. Фи Бандольер был полицейским в Миллхейвене.

Я понятия не имел, что делать дальше.

Ласло остановил машину перед домом Джона Рэнсома. Когда я расплатился с ним, он сказал, что американские деньги должны бы быть других размеров и цветов, как в Англии, Франции и Венгрии. Он все еще говорил о красоте европейских денег, когда я захлопнул за собой дверцу.

Добежав под дождем до крыльца, я открыл дверь запасным ключом. В кухне я высушил голову бумажным полотенцем и поднялся наверх, чтобы поработать немного до прихода Джона.

Приняв душ, я переоделся в сухую чистую одежду и, поработав около часа, присел на кровать, чтобы позвонить Тому Пасмору. В Аллентауне, штат Пенсильвания, не зарегистрировано убийство женщины по имени Джейн Райт ни в мае, ни в каком другом месяце семьдесят седьмого года, но в Соединенных Штатах много других Аллентаунов, и Том собирается обследовать их все. А как только найдет нужный Аллентаун, проверит сводки по Танженту. Том уже многое мог сказать о Фи Бандольере, и у него были кое-какие мысли относительно того, как продолжать дело. Причем все его идеи казались мне довольно опасными. Когда мы закончили, я снова почувствовал себя голодным и решил спуститься вниз посмотреть, есть ли в холодильнике что-нибудь кроме водки.

Направляясь к лестнице, я услышал, что у дома остановилась машина, и поспешил выглянуть в окно. У тротуара стояло темно-зеленое такси, по крыше которого свирепо барабанил дождь. Я сумел прочитать на дверце надпись «Такси монарх К» и местный телефонный номер. Джон Рэнсом, скрючившись на переднем сиденье, спорил о чем-то с водителем.

Я быстро кинулся в комнату для гостей и набрал телефон, написанный на дверце.

– Это Майлз Дэрроу, бухгалтер мистера Джона Рэнсома. Насколько я понимаю, мой клиент воспользовался машиной вашей компании. Мистер Рэнсом вечно теряет квитанции, поэтому не могли бы вы уточнить, где он сел в машину, куда ездил и какова приблизительная плата от места посадки до Эли-плейс. Необязательно пропускать все это через налоговую инспекцию...

– Хи-и-и, а вы хороший бухгалтер, – ответила женщина, с которой я разговаривал. – Я сама принимала вызов мистера Рэнсома. Такси приехало к нему домой, место назначения – станция обслуживания «Дасти роудз Суноко» на Клермон-роуд в Пурдуме, а потом опять на Эли-плейс. Цену назвать трудно, около шестидесяти-семидесяти долларов, но в такой день, как сегодня, возможно, побольше. И еще за ожидание.

– "Дасти роудз"? – переспросил я.

Она еще раз произнесла название.

Пурдум был миленький городишко на побережье в двадцати милях от Миллхейвена. Там находилась известная школа с пансионом, а известный игрок в поло, если кто интересуется подобными вещами, владел там конюшней и школой верховой езды. В каждой аварии, случавшейся на улицах Пурдума, участвовало не меньше двух «мерседесов». Я поблагодарил женщину за помощь, повесил трубку и прислушался к шагам Джона в гостиной. Затем медленно пошел к лестнице. В гостиной включили телевизор. Скрипнули под тяжестью тела диванные пружины.

Я стал спускаться вниз, думая про себя, что Джону следовало бы спрятать пистолет Алана где-нибудь в гостиной.

Он молча окинул меня с дивана неодобрительным взглядом. Голова его была еще мокрой от дождя, а на плечах зеленой куртки расплылись два темных пятна. На экране телевизора прекрасно одетое чернокожее семейство сидело за столом дома стоимостью в миллион долларов. Джон как следует хлебнул из стакана, наполненного прозрачной жидкостью со льдом, и я получил возможность оценить всю степень его неодобрения. Может быть, это было разочарование. Он снова взглянул на чернокожее семейство.

– Я и не знал, что ты дома, – сказал Джон, сделав ударение на местоимении.

– У меня был тяжелый день, – сказал я.

Джон пожал плечами, продолжая смотреть телевизор.

Я прошел за диваном и облокотился о крышку камина. На серо-розовом мраморе по-прежнему лежала табличка с именем Эйприл.

– Я расскажу тебе, что делал, если ты расскажешь, что делал ты.

Одарив меня сердитым взглядом, Джон театрально повернулся спиной.

– Честно говоря, я думал вернуться домой раньше тебя. Возникло одно дело, и оно заняло больше времени, чем я рассчитывал. – В телевизоре засмеялись. Чернокожий папа поставил на стол огромный кекс. – Мне пришлось съездить в офис в Аркхэме, чтобы посмотреть расписание на следующий год. Получилось так долго, потому что пришлось списывать также лекции Алана.

– Полагаю, ты вызвал такси, – сказал я.

– Да, и ждал лишние двадцать минут, пока водитель найдет нужное место. Нечего садиться за руль, если не знаешь города. И его окрестностей.

Очевидно, водитель компании «Монарх» не знал, как найти Клермон-роуд. А может, он не знал даже, как найти Пурдум.

– А что же сделал ты? – спросил Джон.

– Раздобыл весьма интересную информацию. С семьдесят девятого года «Элви холдингс» владеет домом Боба Бандольера.

– Что?! – Джон впервые взглянул на меня. – «Элви» имеет отношение к Бобу Бандольеру?

– Я как раз шел сюда сказать тебе об этом, когда из машины у тротуара выскочил Пол Фонтейн, наорал на меня за то, что полицейские из Элм-хилл сообщили ему о Бобе Бандольере.

Джон улыбнулся, представив себе эту картину.

– Но ты сумел отбиться?

– Не совсем. Закончив орать, он затолкал меня в машину и помчался как сумасшедший по шоссе. Он вез меня к Бобу Бандольеру. – Джон закинул руки на спинку дивана и наклонился в мою сторону. – Бандольер похоронен на кладбище Пайн-Нолл. Он умер в семьдесят втором году. Знаешь, сколько «Элви» заплатила за этот дом? Тысячу долларов. Скорее всего, старик оставил дом своему сыну, который продал его компании, которую сам основал, как только вернулся из Вьетнама.

– Фрицманн, – сказал Джон. – Я так и знал. Потрясающе!

– Не успели мы доехать обратно – как раз начался дождь, – как Фонтейн получил по рации сообщение и быстро погнал на угол Шестой и Ливермор. А там, перед баром «Часы досуга», нашли тело Уильяма Фрицманна. Оно лежало под надписью «Голубая роза». Он оказался сыном Оскара Фрицманна.

Джон буквально замер от изумления. Он забыл даже о своей выпивке.

– Фрицманн был известен также как Билли Риц. Он был посредником по продаже наркотиков в районе отеля «Сент Элвин». И еще он имел связи с каким-то миллхейвенским полицейским. Думаю, что этот полицейский – повзрослевший Фи Бандольер. Думаю, что он убивает людей ради собственного удовольствия и занимается этим достаточно давно.

– И может покрыть эти убийства, потому что он полицейский?

– Ты прав.

– Значит, нам надо узнать кто он. Мы должны его разоблачить. Я должен был сказать то, что должен был сказать.

– Джон, есть еще кое-что, что делает неважной всю только что сообщенную мною информацию. Уильям Фрицманн и Боб Бандольер, и «Зеленая женщина» не имеют никакого отношения к тому, как умерла твоя жена.

– Ты совсем запутал меня.

– Все это становится неважным, так как ты сам убил свою жену.

Джон начал было говорить что-то, но тут же осекся. Он покачал головой и попытался улыбнуться. Я только что объявил, что земля плоская и если долго идти в одном и том же направлении, рано или поздно упадешь с нее.

– Надеюсь, ты шутишь, – сказал Джон. – Но должен тебе заметить, это не смешно.