Опять сбивал, черт паршивый. Генерал, подперев щеку ладошкой, тускло посмотрел на собеседника — не на допрашиваемого. Принес извинения:

— Будь добр, прости. Давно с тобой не общались. С отвычки.

— Общайся дальше, — разрешил Казарян.

Сбил все-таки. Опять со старта разгоняться приходилось.

— И вот случай у Лужников. И опять выстрелы в вашу… — Поправился: — В твою машину. Злой рок какой-то. Или закономерность?

— Закономерность всего одна: много бандитов на Москве. Плохо работаете, милиционеры!

— Кто был за рулем твоего автомобиля?

— Не знаю.

— Что думаешь по этому поводу?

— Угнана для единовременного использования в преступных целях.

— Кто же тогда стрелял?

— Конкуренты, Валера, конкуренты!

— Так считаешь?

— Как же еще?

— И так же думаешь?

— Безусловно.

— Хочешь знать, что я думаю по этому поводу? — Сам старательно интонацией подчеркнул местоимение «я».

— Крайне любопытно было бы узнать.

— В обоих случаях за рулем твоей машины был находящийся во всероссийском розыске Георгий Петрович Сырцов.

Бесшумно впорхнул в кабинет интеллигентный порученец. Склонился над розовым генеральским ухом, быстро-быстро зашептал. Казарян, откинувшись на спинку стула, рассматривал люстру.

— Извини, — обратился к нему генерал, — я выйду на минутку.

— Лучше будет, если ты меня извинишь, — гаденько улыбаясь, Казарян выбрался из-за стола. — Это я выйду. Насовсем.

— Хотелось бы договорить… — сказал, чтобы что-то сказать, генерал.

— Зачем ты меня вызывал, Валера? — задал риторический вопрос Казарян.

— Вот теперь и я думаю: зачем? — честно признался генерал Валера.

Казарян энергично потряс генеральскую руку и направился к выходу.

В приемной, лихорадочно прогуливаясь, маялся майор Демидов. Вежливо кивнули друг другу — шапочно были знакомы — и разошлись. Казарян — по своим неотложным кинематографическим делам, а Демидов — в кабинет к начальству.

— Есть, товарищ генерал! — едва прикрыв за собой дверь, шепотом прокричал Демидов. — Он на крючке!

— Сырцов? — боясь ошибиться, тихо спросил Сам.

— А кто же еще! — Демидова била охотничья дрожь. — Что будем делать?

— Кто его сейчас пасет? — потребовал ответа генерал.

— Игорь Нефедов.

— Один? — удивился Сам.

— Вы же сами запретили частым гребнем, — обиженно напомнил Демидов.

— Запретил-то запретил, но больно зверь матерый. И слежку в любой момент просечь может и оторваться вмиг…

— Не оторвется, Валерий Дмитриевич! — в эйфории удачи Демидов позволил себе назвать генерала по имени-отчеству.

— Значит, Нефедов его зацепил?

— Так точно!

— Ой, молодец, ой, поощрю! — пообещал, ликуя, генерал, но взял себя в руки и деловито поинтересовался подробностями: — Когда, где, как?

— Нефедов сегодня с раннего утра Сокольники отрабатывал, в основном подходы от Ярославской железной дороги. И вдруг ниоткуда — Сырцов.

— Как это — ниоткуда?

— Ну, во всяком случае, не от железной дороги.

Генерал просчитывал быстро:

— Ты прав, Володя. У него там берлога. В каком-нибудь нежилом здании.

— Вот я и говорю! — порадовался догадливости начальства Демидов. — Прочесать весьма ограниченный участок — дело техники. Поэтому я и приказал Нефедову вести нашего друга на длинном поводке. От греха. Но я жду ваших распоряжений, товарищ генерал. Что делать будем? Вязать?

— Вязать! — передразнил генерал весьма похоже. — Повяжем, и шум на все министерство. По-настоящему поработать над концами не придется: воленс-ноленс мы будем Сырцова отмывать, а не делом заниматься. Так что, Володя, чем меньше шума, тем лучше. Надеюсь, ты обнаружение преступника, находящегося во всероссийском розыске, в официальных бумагах не зафиксировал?

— Обижаете, товарищ генерал.

— А чего это мы стоим? — вдруг удивился Сам. Они действительно стояли посреди казенного ковра и глядели друг на друга. — Сядем, обстоятельно все обговорим, чаю попьем и, помолясь, приступим, наконец, к главному. — Говоря это, Валерий Дмитриевич прошел к своему рабочему месту, потрогал какую-то штучку и сказал столу, слегка клонясь: — Сергуня, чайку нам.

Интеллигент Сергуня объявился с подносом ровно через две минуты. Секрет такой оперативности был прост: для начальника, московского водохлеба, всегда кипел электрический самовар. Сергуня поставил поднос с двумя (один — большой с кипятком, другой — маленький с заваркой) чайниками на стол для заседаний и быстро глянул на Демидова: крайне редко кто-либо из подчиненных удостаивался столь высокой чести — чаепития с генералом в служебном кабинете.

Генерал с хлюпом дважды отхлебнул из чашки, поставил ее на блюдце и задумался. Демидов повторил действия начальства в точности и, поняв, что надо приступать к главному, попросил совета:

— Как действовать, товарищ генерал?

— Действовать будете вдвоем, только вдвоем. Ты и Нефедов.

— Каким образом?

— Я же тебе сто раз твердил: Сырцов мне нужен для беседы. Брать его опасно и не следует. Разговорить его сможешь?

— Попытаюсь.

— Не пытайся, а разговори! Только где-нибудь в безлюдном месте, чтобы от вашего разговора никто не пострадал.

— Вы думаете, он палить начнет?

— Не думаю, но черт его знает, может, одичал от гона, нервишки-то на пределе. Так что и вы с Нефедовым остерегайтесь.

— Если уговорим, его доставить сюда?

— Так он с вами и пошел! Соглашайтесь на все его условия, только бы мое с ним свидание состоялось. Где угодно и когда ему угодно.

Демидов поспешно допил поостывший чай и встал.

— Разрешите приступить, товарищ генерал?

— Приступай. Я на тебя надеюсь, Володя.

В его временной приемной Нефедов кокетничал с Катериной, которая, увидев временное же свое начальство, сообщила новости о постоянном:

— Леонид только что звонил. Через два часа вылетает из Нью-Йорка.

Не до Леонида было. Демидов бешеными глазами посмотрел на Нефедова и тихим страшным голосом распорядился:

— А ну зайдем!

— Зайдем так зайдем! — весело согласился Нефедов.

Демидов вошел в кабинет, пропустил вперед Нефедова, прикрыл дверь и тут же прихватил жизнерадостного подчиненного за грудки:

— Ты его упустил, да?!

— Рубашку разорвешь, — сказал Нефедов и оторвал от себя демидовские руки. — И остынь, будь добр.

— Где он?

— По своим делам по Москве мотается.

— А ты?

— А я к тебе. Доложить. Я, Вова, его лежбище обнаружил. Так что хвостом за ним ходить не имеет смысла. Не дай Бог, слежку обнаружит и уж тогда наверняка с концами уйдет. А брать его следует лучше всего прямо в берлоге.

— Ты — молоток! — похвалил Демидов. — Но брать его мы не будем ни в коем случае. Сам решил с ним разговоры на воле разговаривать. А наша с тобой задача — склонить к этому самому разговору Жорку Сырцова.

— Ничего себе задача! А если он нас с тобой постреляет?

— Не постреляет!

Задумчивый Нефедов почесал нос и предложил:

— Тогда нам с тобой пора у его берлоги залечь.

Они сильно умаялись, прежде чем залечь. Со тщанием проверили подходы, отработали пути возможного неожиданного ухода, отследили маршруты подъезжавших к складу грузовиков и стереотипные перемещения грузчиков. Люди на складе, конечно, усложняли их задачу, но оставалась надежда, что Сырцов возвратится в свою тайную пещеру по завершении их рабочего дня.

Под хлоп и щелк бросаемых ящиков, под ворчание автомобильных моторов, под матерный перебрех грузчиков можно было и поговорить. Демидов и Нефедов тихо и лениво говорили о многообещающем победном шествии в футбольном чемпионате их драгоценного «Динамо», о японских телевизорах, один из которых должен был приобрести Нефедов, о лейтенанте Катерине Измайловой, которая была влюблена в своего начальника полковника Леонида Махова, о перспективе получения очередных звездочек на погон… Мало ли о чем говорили оперативники, сидевшие в засаде.