Надо ли говорить, что когда экскурсовод выбрал победителя, который выиграл свидание и заработал ужин наедине, это была не я. Я ни капли не удивилась. Однако я была удивлена, что он выбрал Лию. Она не делала ничего, чтобы заслужить победу, но я подозревала, что это имеет какое-то отношение к создателю шоу.

Поэтому, даже если бы я уже не думала о Джулиане и Лие, то после того, как мы вернулись со свидания, я провела весь оставшийся день в доме, слушая, как другие женщины выражали недовольство тем, что Лие первой досталось свидание наедине, и обсуждали, что же это означало. Слышать это было неприятно, но когда я вернулась в свою комнату, только об этом и могла думать.

Когда я говорила с Коко во время макияжа, то рассказала ей обо всем, и её совет был таким: скрыться от камер, выключить микрофон и действительно поговорить. Я не знала, получится ли это сделать, но мы обе сошлись на том, что я бы не смогла сказать всё, что мне нужно, на камеру или при включенном микрофоне.

Я сидела одна на каменной скамье под романтичной аркой, выглядя совершенно потрясающе в изумрудно-зелёном платье с открытой спиной. Мои волосы были искусно подняты наверх так, чтобы удлинить шею и подчеркнуть самую сексуальную часть платья. Я ощущала себя красивой внешне, но совершенно запутавшейся внутри. Я чувствовала, что у меня начинается эмоциональный срыв, и не хотела выглядеть, как Саманта, которая всё время плакала после вчерашнего приезда Лиллиан.

Я дождалась, пока Саманта начала плакать, а Тори и Эмма начали спорить из-за чего-то, что сказала Лиа, выключила микрофон и ускользнула незамеченной.

Из-за чего мне на самом деле плакать? Я делала всё это для себя. Предполагалось, что я просто приду сюда и встречусь с ним. Предполагалось, что я просто приду сюда и расспрошу о его работе. Предполагалось, что я просто покажусь в одном эпизоде, чтобы не быть лгуньей. У меня не должны были появиться к нему чувства. Я не должна была...

Вместо того чтобы закончить свою мысль, я закончила третий бокал шампанского. Поставив пустой бокал на землю позади себя, я глубоко вдохнула. Впервые за весь день передо мной не проезжала камера. Я чувствовала, что могу дать волю эмоциям, мне было нужно подумать без того, чтобы кто-либо на меня смотрел, осуждал меня, размышлял или делал выводы. То, что было у нас Джулианом, было глубоким. Подумать только, я сама бросилась в омут с головой, это меня и погубило. Дать разрушить себя на национальном телевидении будет слишком унизительно для меня.

Я сунула руки в карманы платья и забеспокоилась по поводу письма, которое написала. Я выдохнула с облегчением оттого, что оно было на месте. Мысль, что оно попадёт не в те руки, вызывала мороз на коже.

Никто не сможет понять. Я сама не понимала.

Мы встретились всего семь дней назад, но у нас сразу же возникла такая редкая связь, которая ускорила наше сближение. Мы просто сошлись, и это было так, словно мы знали друг друга всю жизнь. Нам не приходилось быть кем-то или чем-то ещё, кроме как открытыми друг перед другом и самими собой. У меня никогда не было такого раньше.

В том, что я чувствовала, не было никакого смысла по причине периода времени, что мы знали друг друга. Но также я отдавала себе отчёт, что все чувства усиливались из-за недостатка связи с внешним миром. Шоу «Единственная» создало такой сценарий, который намеренно способствовал быстрому возникновение чувств или предполагаемых чувств.

Всё, что я делала в доме семь дней к ряду — фокусировалась на нём. Другим участницам и мне целыми днями было нечего делать, кроме как пить, болтать и думать о мужчине двадцать четыре часа в сутки. Целью всегда было вызвать у нас чувства к Джулиану. И я знала, что это случится. Знала это и была решительно настроена избегать скользкой тропы, которая вела к позорящим нервным срывам и всему, что делает передачу дико популярной. Но на секунду, после серий наиболее крышесносящих оргазмов из всех, что у меня когда-либо были, и взгляда, который украл моё сердце, я позволила себе надеяться.

Я всегда знала, что есть такая возможность, — сказала я себе, прикрывая глаза. В конце дня нас всегда много, а он один. У него есть выбор, тогда как наш единственный выбор — оставаться или уйти.

Незнакомые мне эмоции бурлили внутри, и я чувствовала, что глаза наполняются слезами. Я глубоко вдохнула. Звук женского смеха и болтовни был тихим и раздавался издалека. Без отвлечений, свидетелей и камер я могла, наконец, дышать. Я могла выплеснуть то, что чувствовала, когда первые из сотен сдерживаемых слёз, что я отказывалась лить, струйкой потекли по щеке.

Это слишком. Я должна уйти.

— Зои, Зои, Зои.

Низкий голос Джулиана пробудил все мои чувства. Его присутствие вызывало во мне что-то, чего я не могла объяснить. Смахнув слёзы так быстро, как могла, я взглянула на него — достаточно высоко, чтобы избежать зрительного контакта.

Боже, он красив.

То, как этот мужчина выглядел в смокинге, было просто невероятным. Его тело было создано для одежды... и для наготы.

Его тело невероятное. И он невероятный. И... нет. Сосредоточься. Просто дыши.

— Привет, — сказала я, заставляя себя звучать настолько нормально, насколько могла.

Джулиан оказался надо мной прежде, чем я поняла это. Подняв меня со скамьи, он обнял меня до того, как я успела это осознать. Я вдохнула его запах, и мои глаза ненадолго с трепетом закрылись.

Прислонив свой лоб к моему, он искал мой взгляд, и мне пришлось отвернуться.

— Зои, что не так? Пожалуйста, поговори со мной.

Я пристально смотрела на его микрофон, постучав по нему.

— Я его выключил, когда увидел, что ты тут сидишь.

Я судорожно вздохнула и вцепилась в его бицепсы. Я была подавлена и выбита из равновесия.

— Мы могли бы присесть?

Он провёл рукой вниз по моей оголенной спине, и я затрепетала.

— Да, конечно.

Держа меня за руку, он подождал, пока я усядусь, прежде чем сесть на скамью, расставив ноги, лицом ко мне. Я смотрела прямо перед собой и чувствовала на себе его взгляд. Моё тело пылало под его взглядом, и я закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением. Я не знала, как долго всё это будет длиться.

Джулиан заговорил первым, всё ещё пробегая пальцами вверх и вниз по моей спине.

— Это из-за Лиллиан? Потому что она...

— Это не из-за Лиллиан. Ну, не совсем, — прервала я его, всё ещё смотря на плющ. Я запрокинула голову, сдерживая слёзы. — Как дела с альбомом?

— С альбомом? Уверен, у нас не так уж много времени наедине. Ты действительно хочешь узнать про альбом? — я слышала в его голосе нотки беспокойства. Та рука, которая гладила мою спину, опустилась, и я тут же ощутила утрату. Но рука, которая держала мою руку, сжала её крепче. Я всё ещё не отвечала, поэтому он вздохнул. — Альбом почти готов. Есть пара песен, которые нужно записать, чтобы добавить к альбому.

— Ты пришёл на шоу, чтобы найти любовь или чтобы продвинуть альбом?

Боковым зрением я видела, как он смотрел на меня, разинув рот. Я знала, что уклонилась от ответа на его вопрос, но Джулиана, казалось, сильнее поразил тот факт, что мне пришлось задать вопрос, настолько далекий от настоящего вопроса.

— Знал, что это связано с Лиллиан, — пробормотал он себе под нос, подвигаясь ближе ко мне. — Я не знаю, что Лиллиан сказала тебе, но мой менеджер сообщил мне о шоу «Единственная», когда я был в Нэшвилле, записывался. Мой менеджер спросил, хотел бы я участвовать, и я ответил твердое «нет». Она была рядом, когда он сказал мне, что это хорошо отразится на моей карьере. Я сказал, что подумаю об этом, основываясь на количестве зрителей и возможности брендинга, маркетинга и методах продвижения альбома. В самом начале, когда я раздумывал об этом, шоу было возможностью для бизнеса. Но я подписал контракт только после того, как разузнал подробнее и прочитал, что некоторые из тех участников на самом деле нашли нечто настоящее. Я посмотрел один эпизод и согласился участвовать. Подумал, что если никого не найду, то это, по крайней мере, будет хорошим промо для моего альбома. Но я здесь по стоящим причинам. Особенно после того, как встретил тебя.