Они ломали голову над этим еще немного. Шайлер не хотела больше выказывать страх или показывать, какое последнее открытие она сделала. В то время как она непосредственно была получеловеком, Голубая Кровь была строго закрытым обществом. Человеческие знания о существовании вампиров были плотно ограничены традиционным положением фамилиаров или проводников. Красная Кровь не была посвящена в работу теневого мира. То, что описал Геди, было нарушением высшего уровня, что-то, что могло перевернуть вверх ногами все, что она знала и понимала о Кодексе Вампиров. И если Кодекс не был реален, то, что тогда было?

Она взяла первые часы и поцеловала Джека, доброй ночи. Он не мог осудить ее за это, и наконец согласился отдохнуть.

Шайлер вздрогнула слегка, но что-то сказало ей, что это не из-за горного бриза. Четыре века прошло с человеческими привратниками, охранявшими ворота Promise. Она была рада огню. Он горел ясно, лазурно-синий, устойчивый и горел против ветра.

Человек из Цитадели

Флоренция, 1452 год

Серебряная Кровь посмотрел в их направлении, и в тот же миг незнакомец в плаще исчез.

— Нас обнаружили" — Дрю направился прямиком за их добычей. Гио и Томи вышли из тени с мечами наготове, и охота возобновилась.

Они преследовали Серебряную Кровь по изогнутым улицам на пути к собору, к самой вершине недостроенного купола Брунеллески.

Серебряная Кровь уклонялся от их ударов с ловкостью и силой, равной их собственной. С таким они еще не сталкивались, но, в конце концов, кто сможет справиться с тремя вооруженными венаторами. Завернув за угол, оно зашипело и зарычало, зная, что заблудилось. Дрю нацелил свой меч на его горло иприготовился нанести последний удар, когда услышал голос, шедший из-под лестницы.

— Смативаемся, Венаторы.

Они обернулись и увидели, как к ним приближается незнакомец в капюшоне. В свете луны они увидели на нем цветную мантию и золотые цепи Цитадели. его лицо по-прежнему было скрыто под капюшоном плаща, но это был именно тот человек, с кем разговаривала Серебряная кровь.

— Не вам отправлять это создание в Ад, ведь оно и так уже там, — заявил человек. махнув рукой, и Серебряная Кровь исчезла в языках черного пламени.

Томи начала задыхаться от шока и тревоги, понимая, что существо, с которым они столкнулись — не Серебряная Кровь, не падший ангел с небес, а настоящий демон из Ада.

Незнакомец в капюшоне раскачивался на краю, он выставил ногу вперед и шагнул в никуда, в пропасть недостроенного купола. Его мантия развивалась на ветру, открывая их взгляду три символа, запечатленных на его руке. один из них — меч, пронзающий звезду. В последний раз она видела этот символ — на запястье Люцифера в Риме, когда Темный Принц Серебряной Крови называл себя Калигулой.

Три венатора помчались вниз, где они и нашли тело незнакомца в капюшоне с меткой Люцифера.

Красная Кровь была мертва.

Переводчики: milli, FoxNat, tiggra, Svetyska

Несмотря на то, что солнечный свет, прекрасный и теплый, тек в палатку, когда Шайлер проснулась, она почувствовала пробирающий холод страха. Она стала настолько привыкшей ко сну рядом с теплым телом Джека и она ощущала потерю, что его не было рядом. Она ощупывала пустоту рядом с собой. Его спальный мешок был все еще теплым. Он не уходил надолго.

Любимый, — мысленно позвала она.

Я рядом, не беспокойся. Спи.

Она снова положила голову на одеяла и заснула, ей приснилось поле, усыпанное полевыми цветами.

Час спустя она просулась и направилась к ближайшему ручью, который они обнаружили вчера. Всю свою жизнь она жила с относительным комфортом, и было достаточно странно оказаться здесь и ощущать свободу от рутины современной жизни.

Она сняла свою рубашку и затопленную обувь, разделась до нижнего белья. Она стирала свою одежду в потоке. В отсутствие мыла она терла ткань о камни, чтобы вымыть грязь. Это она знала от наблюдения за Хэтти, которая стирала одежду дома. Корделия не думала о большей части современных приборов.

Она вовсю занималась стиркой, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Она обернулась и увидела Джека, смотрящего на нее. Он улыбнулся, это была первая искренняя улыбка с тех пор, как они уехали из Нью-Йорка. Было сложно наслаждаться обществом друг друга под присмотром венаторов герцогини.

— Доброе утро. — Улыбнулась она. Джек стал умываться, а его волосы сияли на солнце. «Он красив как бог», подумала она. Было ли это просто ее воображение или их изгнание и странствия добавили что-то его облику? Каждый день он становился, все менее похож на симпатягу-игрока в лакрос, каким он был, и все больше на древнего небесного воина, коим он и являлся.

— Я кое-что тебе принес, — сказал он, протягивая ей маленький букетик.

Она вотккнула один цветок в волосы. Даже среди всего того, что они делали, он всегда думал о ней.

— Спасибо.

Он обнял ее, и вскоре они уже лежали на траве вместе. Ее руки скользили под ее рубашкой, ей нравилась сила и тепло его тела, и то, как он крепко прижимал ее к себе. Но даже в этот момент она не могла перестать волноваться о том, сколько времени у них есть…

Все в мире — наше.

Ты не знаешь этого. Что если… Ей было ненавистно, то как встревожено это прозвучало, но она ничего не могла с этим поделать.

Не надо. Чему быть, того не миновать.

Ты прав.

Они были готовы встретиться с любыми поледствиями обстоятельств, которые могут разрушить их союз. С яростью Мими. С яростной болезнью, которая ослабит его до состояния паралича. Они могут принять вызов

Но я боюсь, мысленно послала она ему.

А я нет.

В некотором смысле, их месячное лишение свободы было полезно, поскольку они были в состоянии ясно сформулировать свои страхи и надежды на будущее, проверяя границы их новых отношений. Они были в состоянии контролировать не только непосредственную ситуацию, но и любую поворот судьбы, который ждал их. Шайлер знала, где она находилась с Джеком. И он знал, куда она направляется. Она никогда не чувствовала себя более безопасной или уверенной в чем-либо в ее жизни чем глубина и сила духа его любви. Он пошел в Ад за ней, чтобы спасти ее, а она дала свою кровь ему, чтобы спасти его жизнь. Но обязательство…

Мы создадим новую связь.

У тебя нет сомнений относительно отказа от старого? Шайлер никогда не чувствовала себя достаточно храброй, чтобы задать ему этот вопрос прежде, поскольку она все еще боялась его ответа. Она никогда не использовала их близость в гломе, чтобы всмотреться в его воспоминания, видеть, были ли у него какие-либо сомнения по поводу его выбора. Она уважала его частную жизнь, но она также знала, что не была в состоянии вынести ее, если бы она узнала, что он тоскует по своему близнецу. Она умерла бы от ревности, если бы узнала.

Ни разу. Это — связь, которую мы хотим сделать, не та, которая была решена за нас. Я не верю в судьбу. Я не верю, что любовь предопределена.

— Мы должны вернуться, — шептала Шайлер. У них не было для этого времени. Никакого времени для любви и друг друга.

— Не сейчас, — вздохнул Джек, его глаза, все еще закрытые, его теплые пальцы, вычерчивали линию вниз по ее голому животу.

Шайлер улыбнулась снисходительно, расчесывая свои волосы. Он собрал их в горсть и притянул ее к себе так, что их губы встретились снова. Она открыла рот навстречу ему, и его рука забралась под ее лифчик.

Она наклонялась к нему, держась за его талию, тогда он перевернул ее так, чтобы она лежала на спине под ним и ее белое горло было открытым и манящим. Он провел пальцем по ее шее, и она прикрыла глаза в предвкушении. Она почувствовала, как он целует ее в подбородок, затем в шею, она стала прижимать его все ближе и ближе к себе. Наконец он позволил своим зубам скользить по ее коже, а затем сделал одно быстрое движение и она почувствовала. как его клыки прокололи кожу. Она ахнула. Это было сильное, чем когда либо, и глубокое проникновение в ее тело, она не была к этому готова, но это было великолепно. Она могла чувствовать, как его жизненная сила, смешивается с ней, чувствовала ритм его сердца в своем сердце — два вместе, когда он держал ее в своих руках. Она чувствовала себя легкомысленной, ошеломленной и наполненной, ее руки сжимали его спину, когда она притянула его к себе еще ближе, ближе чем когда-либо, еще ближе.