Мими обхватила голову обеими руками и так напрягла мозги, что ей казалось, будто они сейчас взорвутся. Она прочитала столько книг, просмотрела истории Регисов, историю лидерства, о действиях в период кризиса, изучила каждое решение, что привело Комитет к нынешнему положению. Майлз Стэндиш (Михаил, Чистый сердцем) обещал Голубой Крови, что они будут в безопасности в новом мире и это повлекло за собой разрыв с Европейским Комитетом. Он ссылался на Учение Регисов. Вот и все. Мими могла сделать тоже самое. Она могла придумать что-либо если бы Венаторы провалили.

Учение Региса: Регис или Регент должен принять все меры предосторожности для обеспечения безопасности Шабаша любыми необходимыми средствами.

Это навело Мими на одну мысль. При помощи Учения Регисов, она смогла бы снять охрану. Почему это раньше не пришло ей в голову? Ведь это было просто и реалистично. Кто бы не схватил Викторию, он прячет ее в реально существующем месте, скрывая ее местонахождение под занавеской дыма. Но если снять охрану (преграду), каждый представитель Голубой Крови станет видимым в мире духов. Это снимет любое заклятье, которое могли наложить на нее. Тогда Венаторы могли бы вытянуть Викторию из этого дыма.

Но это было рискованно. Охрана являлась защитой Комитета. Она защищала бессмертные души его представителей в дымовой завесе, а также защищала от многих опасностей в этом сумеречном мире. Без этой самой охраны, они практически являлись просто Красной Кровью. Но это нужно было сделать, хотя бы на короткий момент, думала Мими. Открыть и закрыть, в мгновение ока. Потом она бы снова восстановила ее, после того как они бы вернули Викторию обратно.

Она должна была попробовать сделать это. Если Венаторы все-таки провалят задание, она снимет охрану (преграду). Она надеялась, что это не понадобится, но если понадобится, то она будет к этому готова. Она не позволит сжечь Викторию.

Несмотря на всю опасность, жизнь Мими продолжалась. Особенно ее общественная жизнь. Она будет стараться выполнять свои обычные обязательства, так как ей и следовало. В Комитете могут пойти разговоры, появиться какая-то обеспокоенность, затем паника, но она ни за что этого не допустит. Ей хватило тех сплетен и агитации, что были месяц назад. Она должна была успокоить войска, показать что у них нет повода для беспокойств. Они, попрежнему оставались Голубой Кровью, просвещенными, благословленными и проклятыми.

Сегодня было открытие оперы в Линкольн Центре, ее присутствие было ожидаемым. Мими выключила компьютер. Она должна была пойти домой и переодеться. В прежней жизни она бы с воодушевлением приняла возможность одеть какое-нибудь умопомрачительное новое платье и показать свои драгоценности. Но теперь она чувствовала страх перед обязательством. Она бы скорее предпочла: дальше выдумывать пути освобождения Виктории, сидеть в хранилище с Оливером, ну или в дымовой завесе с Венаторами. А не идти на это глупое мероприятие!

После их визита в дом крови, Мими решила следовать правилам Комитета насчет ухода за фамильярами. Она посетила своего первого фамильяра Скотта Колдуэлла, который теперь был мэром (кажется так) Нью-Йорка. Он помнил их соединение, словно это произошло вчера. Он принял за честь быть ее сопровождающим на мероприятии. Скотт выглядел как и все ее фамильяры: симпатичный, интеллигентный. Она хотела убедиться, что он был в состоянии побороть свои чувства, чтобы впоследствии не оказаться в доме крови. Он был очень вежлив и выглядел элегантно в своем смокинге.

Они вошли туда, немного опоздав, Мими подобрала подол своего платья, чтобы Скотт не наступил на него. Она помахала рукой нескольким знакомым людям: недавно объединившим свою связь — Дон Алехандро и Даниель Кастанедо, которые приехали из Лондона; также там была Муффи Астор Картер, выглядевшая как сирена в "пылающем" шелке. Еще Хелен Арчибальд, жена старейшины Конклава Джошуа Арчибальда. Одна из заведующих Комитета, преградила Мими путь.

— Маделейн, я вчера видела Тэйлоров на балете. Гертруда очень плохо выглядела. Она ничего не сказала, но я слышала, что что-то ужасное случилось, что-то, связанное с тем видео, которое мне показал мой сын. Что все-таки происходит?

Венаторы предупреждали Мими, что даже после того, как Совет позаботился об устранении угрозы, исходящей от видео, ходят слухи, что за всем этим стоит Серебряная Кровь, что в свою очередь создавало ропот страха среди старших семей.

— Все под контролем, — сказала Мими. "Совет позаботился об этом. Это всего лишь бурное веселье младших членов комитета, проявляют творчество.

— Ну, посчле того, что случилось на твое церемонии, возможно, роспуск Ковена — это как раз то, о чем мы должны задуматься… Возможно мы будем в большей безопасности…не такой целью…как раньше.

— Вы хотите, чтобы мы снова прятались? — Мими сжала челюсти. — Не знаю, как вы, но мне нравится жить на земле. — Со дня ее неудачного соединения ходили разговоры в Ковене, что возможно сейчас самое время распустить его и уйти под землю. Мими гнала от себя эти мысли, как страшный сон. У нее не было ни малейшего желания снова пережить Темные Века, и ее пугала даже сама мысль, что члены Конклава думают об этом.

— Слова истинного темного ангела. Тебя не интересует ничего, кроме своего удобства. — Усмехнулась Хелен. — Вы всех нас ставите в опасность. Мы не поддержим этого.

Мими была в шоке. Она знала, что не всем в Конклаве нравилось, что их Регент — Азраил, и что многие никогда не смогут ни забыть, ни простить ее и Аббадона за их участие в восстании против Всемогущего. Большинство, возможно, винят их за изгнание. Но швырять такие слова прямо ей в лицо!

— Прошу прощения, — сказала Мими, отодвигая Хелен в сторону. С нее достаточно грубости экспертов общества. Внутри зала прозвучал сигнал, призывающий гостей занять их места. Она шла за Скоттом к двери, когда зазвонил ее мобильный. Звонил Оливер.

— Что такое? — сказала она, раздраженно. — Они почти закрыли двери, а ты знаешь, что они не пускают опоздавших.

— Не волнуйся. После того, как ты услышишь, что я тебе скажу, пропуск первого акта будет наименьшей из твоих забот.

Переводчики: AnnNicols, FoxNat, Svetyska

— Думаю, мы можем взглянуть на место, где может Виктория, — сказал Оливер решительно. С тех пор, как они съездили в дом крови, ему разрешили пропускать уроки в Дачезне, и он снова проводил дни и ночи в Хранилище, просматривая запись, и наконец нашел зацепку, где Викторию держат в заложниках.

— Мадам? Вы присоединитесь к нам? — спросил нетерпеливо капельдинер, держа руки на двери, в то время, как Скотт вертел в руках свои запанки.

— Подожди, — сказала она Оливеру, взвешивая возможность разговаривать с ним шепотом во время оперы. Но Тринити воспитала ее слишком хорошо. Она помахала Скотту, чтобы он заходил. — Иди, мне нужно разобраться с этим. Встретимся во время антракта.

Она отошла от дверей и пошла к фонтану:

— Вы нащли ее? — спросила он, прижимая телефон сильнее к уху, надеясь услышать что-то обнадеживающее.

— Пока нет. Но мы в пути.

Мими взглянула на капельдинера, шикающего ей. — Куда?

— Отель Карлайл.

— Я встречу тебя там.

Тротуар перед отелем кишел людьми. Когда Мими шла через толпу, она услышала шепот "угроза взрыва" и "эвакуация". Она показала свой бейдж охране и вошла в опустевший холл. Оливер стоял с группой Венаторов, очистивших площадь у лифта.

— Извини по поводу Парсифали. Это моя любимая опера, — сказал он вместо приветствия.

— Где она? — отрывисто спросила она. У нее сейчас не было времени обращать внимание на умные комментарии Оливера