И тут Шайлер поняла кое-что. Когда они впервые попросили объяснить Геди его отношение к его дедушке, Геди рассказал им историю о смерти его матери. — Геди, твоя мать, она ведь…

— Да. — кивнул Геди. — Она была помечена и это жгло ей кожу. Ее живот вырос. Она вся тряслась и у нее были видения. Она говорила об Аде.

— Ты сказал, что она умерла при родах м священники приняли тебя как сироту. Но ведь Петрувианы убили ее, не так ли? А тебя взяли немного позже.

Он это не отрицал.

— И все же, ты не ненавидешь их, — изумилась она.

— Моя мать была проклята, Шайлер. И ребенок не мог выжить. Только не в этом мире.

— Мы не позволим вам причинить вред МариЕлене, — сказала Шайлер. — Должен же быть что-то, что может ее исцелить.

Разговор зашел в тупик и собрание было отложено. Возвратившись в свою комнату, Шайлер принялась рыться в записях Лоуренса. — Мне кажется, я нашла кое-что про отца Линарди, первого Петрувиана, и о Кэтрин Сиены. — Она держала в руках кипу бумаг. — Я даже не думала о том, что они могут иметь какое-то значение. Джек, это любовные послания. Бенедикт был фамиляром Кэтрин. Они приказала ему охранять ложные врата. Что означает, что настоящие находятся где-то здесь.

Шайлер с волнением связала листы обратно. — Кэтрин охраняла настоящие врата и использовала Петрувианов в качестве приманки.

"Но Кроатан знает, что врата фальшивые и если они брали женщин, значит где бы ни были настоящие, все это было скомпрометировано," сказал Джек.

— Но если это так, почему же вся деревня еще не охвачена демонами?

— Не совсем. Что сказал Геди? Налетчики схватившие его мать, торговцы плотью, которые схватили МариЕлену — все они были людьми. Сила Михаила до сих пор держит демонов в преисподней.

— Но это не сдерживает людей. — кивнула Шайлер. — Они забирали девушек в Ад. Вот почему я не нашла МариЕлену в завесе.

— Мы должны найти Кэтрин. Мы должны рассказать о том, что произошло здесь. Все это является какой-то большой ошибкой. Голубая Кровь не позволит такому… Михаил и Габриель никогда бы…Что-то пошло не так.

— Мы найдем Кэтрин, — решительно заявила Шайлер. — Я чувствую, что она где-то поблизости. Лоуренс считал, что она в Александрии. Он наверняка бы двинул путь туда, но сперва он бы проверил отца Бальдесара. — Она отложила дедушкины записи и подняв голову, заметила, что глаза Джека стали яркими.

Что не так, дорогой? — отправила она и подошла, чтобы взять его за руку. Мы в безопасности. Мы справимся с этим.

— Я не могу поехать с тобой в Египет, — сказал Джек, крепко сжимая ее руку.

— Что ты имеешь в виду?

— Будут еще охотники за головами. В этот раз нам повезло. но я не могу больше подвергать тебя опасности. Я должен вернуться и встретиться с Мими.

Шайлер не сказала ни слова и сильнее сжала руку Джека.

— Это единственный способ, любовь моя, — сказал Джек. — Для нас стать свободными. Я должен предстать перед судом крови. Я никогда не прощу себе, если ты когда-нибудь пострадаешь из-за меня.

Шайлер дрожала. — Они сожгут тебя, — прошептала она

— Ты так мало веришь в меня?

— Я пойду с тобой, — сказала она, хотя понимала, что н пойдет. Она должна закончить работу своего дедушки. Ей придется нести наследие. Невинные женщины и дети были убиты во имя Благословенного.

— Нет, ты знаешь, что не должна, — сказал Джек.

Ты говорил, что мы никогда не разлучимся, никогда снова.

А мы и не расстанемся. Это способ быть вместе всегда. Джек опустился на колени и посмотрел на Шайлер с такой любовью. Ты выйдешь за меня?

Шайлер открыла рот и подняла его на ноги. Она была в экстазе ив то же время опустошена. — Да. Да. Конечно. Да.

Тогда, все решено. Шайлер будет искать Кэтрин и настоящие Врата Обещания, в то время как Джек вернется в Нью-Йорк, чтобы сразиться за свою свободу. Но прежде, чем они расстанутся, они узаконят свой союз.

Переводчики: AnnNicols, FoxNat, Svetyska

Мими Форс взглянула на книжника из Хранилища, сидящего напротив нее. — Венаторы справились. Роспуска не будет. Ковен остается пока.

— Я слышал. Поздравляю.

— Они сплотятся и продолжат пока работать, — Мими сжала губы. — Если они знают, что для них лучше.

— Не могу представить, что ты выдернула меня из подвала только для того, чтобы насмехаться над своей победой, абсолютно заслуженной, кстати.

— Ты прав, есть еще кое-что. Из Хранилища пришел отчет о кровавом заклятии, ударившим меня.

— И?

— Его не направлял ни член Конклава, ни любой другой вампир Ковена.

— Нет?

— Нет, и его также не направлял Нефилим, которого убила Деминг.

— Тогда кто?

— Я не знаю. Вот это-то нам и нужно выяснить. И есть еще кое-то, — сказала она. — Когда принесли отчет, я получила обратно плащ, в который была одета в тот день. Я нашла это в нем. — Она показала ему распятие с инициалами О.Х.П. на нем. — Оно ведь твое?

Оливер кивнул.

— Ты положил талисман в мой карман. Единственная вещь, которая может отразить такое заклятие. Я выжила из-за тебя.

— У меня было чувство, что оно тебе понадобится. Но не хотел говорить тебе, потому что, вероятно, ты бы не взяла его у меня.

— Ты прав, не взяла бы. — Она никогда не верила, что защита Красной Крови чего-то стоила. Кровавое заклятие было эссенцией злобы, защита же была ее противоположностью. Формой самопожертвования, означавшей, что кто бы его ни дал, он остался сам незащищенным, уязвимым для любого зла вселенной

— Можешь не благодарить меня, — сказал Оливер.

— А я и не собиралась.

— Я имел в виду, что это моя работа. Не мог же я дать погибнуть Регенту под моим присмотром?

— Полагаю, нет. — Мими не могла смотреть в его глаза. Он был не в ее вкусе, даже несмотря на то, что неплохо выглядел, и большинство девушек, вероятно, нашли бы его забавным и милым с его длинной челкой и щенячьими глазами. Но нет, это были не те эмоции, которые она испытывала

Она чувствовала что-то еще. Благодарность. Чувство близости. Она никогда прежде не испытывала такого к мальчикам. Она чувствовала желание и похоть, агонию любви, но ей никогда никто не нравился.

А он нравился. Оливер, она начала понимать, всего за две недели стал ее другом, а она — его. Они никогда не обращали внимание друг на друга в прошлом, но каким-то образом, из-за того, что оба одиноки и в трауре, и он не осуждал ее за ее приступы ярости и скорби, он понял, что она представляет из себя. Он был на ее месте. Он испытывал то же.

Ко всему прочему, они прекрасно сработались вместе. Потому что не чувствовали влечения или напряжения, они могли смеяться, дразнить друг друга и отшучиваться в разных случаях. И в самом сумасшедшем беспорядке, она нашла друга.

— Только не надо, — придупредил он.

— Что не надо?

— Становиться все мягче. Я, все еще, тебя недолюбливаю. — Улыбнулся он.

— Я все еще недолюбливаю тебя так же, — сказала Мими, не смотря на то, что она знала, что они оба говорили неправду. Ее лицо смягчилось. — Эй, спасибо. Я имею ввиду за все это. Спасибо за наблюдательность, — сказала она, стараясь не скривиться. Для нее это было сложно — быть кому-то признательной — в особенности человеку.

— Я тут немного порылся в файлах Хранилища. Думаю, что тебя это заинтерисует. Согласно Книги Заклинаний, субвертио, не убивает бессмертный дух. Оно просто отправляет их в самый глубокий круг Преисподней.

Мими убрала золотой кристик. — Скажи мне что-то, что я на знаю.

— Слушай, если ты сможешь найти врата и пройти Путем Мертвых, ты сможешь вывести его. Он не сможет сделать это сам. Но с Ангелом Смерти, будет в состоянии сделать это. — Взволнованно сказал Оливер.