— Хейли, милая, все хорошо? Ты не похожа на себя. Ты не заболела?

— Нет, мам. Все в порядке. Просто немного устала, — ответила я и пожала плечами. В этот момент Кори обнял меня и наклонился к моему уху, как если бы собирался что-то прошептать.

— Хейли, тебе стоит меньше посещать вечеринки.

Услышав, что все смеются над его шуткой, я повернулась к нему и поняла, что наши лица оказались ближе, чем я предполагала. Расстояние между нашими губами было всего около пятнадцати сантиметров, и я больше всего на свете хотела преодолеть эту дистанцию и соединить их. Но, вместо этого, я улыбнулась, пытаясь успокоиться и остроумно ответить.

— Да, мне пора прекратить быть такой отвязной девчонкой.

Он долго смеялся, в принципе, как и все остальные, и, прежде чем отпить глоток воды из своего стакана, подмигнул мне.

После обеда мы с Маркусом и моими родителями играли в «Боггл». (Примеч. «Боггл» — настольная игра; играющим нужно составить слова из букв, случайным образом выпавших на кубиках). В «Боггл» я играю как профи, поэтому, конечно же, я выиграла. Не хочу хвастаться, но для своего возраста у меня довольно обширные знания английского языка. После того, как я немного позлорадствовала и отпраздновала победу, я сбегала к себе в комнату, схватила зубную щетку и некоторые вещи на завтра, и закинула все в розовую сумку, которой я пользовалась с тех пор, как впервые осталась ночевать у Маркуса. Когда я говорила о вещах на завтра, то имела в виду купальник и пляжные шорты. Это практически весь мой гардероб на ближайшие два месяца. Закрыв сумку, я быстренько попрощалась с родителями и побежала в дом напротив.

Дом О’Конноров стал моим вторым домом. За все годы я провела здесь практически столько же времени, сколько и у нас. Их домик построил дед Маркуса где-то в сороковых годах прошлого столетия, поэтому его семья довольно давно живет в Брэдберипорт. Моя же семья купила дом и приехала сюда, когда Джейк еще был маленьким, но мама выросла на Кейпе, в соседнем городишке. Мой отец — городской парень, родился и вырос в Бостоне. Иногда мне кажется, что он скучает по городской суете, шуму и хаосу, но родители не хотели растить детей в том окружении. Он до сих пор работает в Бостоне, поэтому получает дозу городского воздуха ежедневно.

Лексам, городок, в котором мы живем, когда мы не в пляжном доме, это средний по размеру город, но уровень преступности здесь практически нулевой. Также здесь почти нечем заняться подростку... может, поэтому и такая ситуация с криминалом. Каждый в городе предпочитает оставаться дома и ничем не заниматься. Я столько раз мечтала о том, чтобы родители поселились где-то в городе. Там постоянно что-то происходит, ты чувствуешь его энергию, как если бы он был живым.

Моей мечтой всегда было учиться в Университете Бикон в Бостоне. Это альма-матер моих родителей, они там познакомились, когда были совсем молодыми. Кампус прекрасен, он расположен вдоль реки Чарльз. Я вообще кажусь себе младенцем в сравнении со старыми кирпичными домами, увитыми плющом, и дорожками, вымощенными булыжником, которому уже сотни лет. Я всегда была неравнодушна к территории университета потому, что здесь всегда можно заняться чем-то новым. Иногда, во время учебного года, наши родители привозили нас в Бостон на выходные, где мы снимали номер в отеле в центре города и оставались там с утра субботы до следующего утра. Мы воображали себя туристами и всегда покупали какой-нибудь сувенир в память о тех выходных.

Следующие несколько часов мы с Маркусом провели, сидя на их кожаном коричневом диване за просмотром фильма «Челюсти». (Примеч. «Челюсти» — фильм Стивена Спилберга в жанре ужасы, 1975 год.) Вы, наверное, думаете, что для нас, проводящих столько времени в океане, этот фильм должен был стать последним в нашем списке, но он, в действительности, самый любимый у нас обоих. На протяжении всего фильма мы набивали рты попкорном и запивали его колой, и вот, фильм закончился. Несмотря на все то, что мы уже съели, нам хотелось еще, поэтому мы отправились на кухню и сделали себе двойную порцию мороженого с фруктами, а также накидали туда знаменитые брауни миссис О’Коннор с двойным слоем шоколада. Мы уплетали эту тягучую массу, сидя на гигантской кровати Маркуса, и просматривали смешные видеоролики на его ноутбуке. Когда была съедена почти половина, я сдалась. Я больше не могла съесть и ложки, поэтому Маркус доел все сам, и мне кажется все равно остался голоден. Он может съесть столько, что мне и не снилось. Я никогда раньше не видела никого, кто мог бы поглощать такое количество еды.

— О, Боже! Пристрелите меня сейчас и прервите мои страдания, — простонала я каждое слово, держась за круглый живот, набитый едой. — Не двигайся, иначе меня стошнит прямо на твою кровать.

— То есть, если я тебя сейчас пощекочу, это будет очень плохо? — спросил он, когда положил руку мне на живот; в его глазах зажегся озорной огонек.

— Да. Если тебе, конечно, понравится, что меня стошнит на тебя и на кровать.

— Ладно, лучше обойдемся без этого. Хочешь, посмотрим Джерри Магуайера? (Примеч. «Джерри Магуайер» (англ. Jerry Maguire) — художественный фильм режиссера Кэмерона Кроу с Томом Крузом в главной роли. 1996 год.).

— Черт, да!!! Маркус О’Коннор, ты лучший в мире друг.

Я так любила этот фильм. Я могла процитировать его практически полностью, слово в слово, но сегодня я не буду этого делать, потому что это нервировало Маркуса.

Схватив пару шорт-боксеров и толстовку Маркуса, я пошла в ванную переодеться. Я никогда не надевала ночнушку или пижаму, когда ночевала здесь. Я всегда носила одежду Маркуса и делала это так давно и часто, что сейчас мне даже не надо было спрашивать у него разрешения. Прежде чем вернутся в комнату, я почистила зубы и расчесала волосы, чтобы утром не было колтунов.

Я подложила несколько огромных подушек себе под спину, пытаясь устроиться поудобнее, а в это время Маркус ставил фильм. Взяв пульт от проигрывателя, он вернулся на кровать. Мы просмотрели тысячи фильмов, вот так вот лежа рядом на кровати, но в этот раз я чувствовала изменения. Клянусь, я ощущала жар, исходящий от его тела, хотя мы и не прикасались друг к другу. Пытаясь найти положение, в котором я бы чувствовала себя менее странно, я снова попыталась устроиться удобнее и вздохнула.

— Что-то не так, Хейли?

— Не могу улечься удобно.

— Так, иди сюда, — сказал он, подняв руку так, чтобы я смогла лечь на его плечо. Ну, это что-то новенькое.

Я обняла его рукой за живот и прижалась к нему покрепче. Это было невероятное ощущение, и от него пахло просто потрясающе. Он гладил меня по волосам, проводя рукой от корней до кончиков, и в результате я начала дрожать.

— Тебе холодно? — спросил он и достал покрывало, чтобы накинуть на нас.

Когда он накрыл нас, единственное, что я могла сделать, это тихо поблагодарить. Мне было стыдно от того, как реагировало на него мое тело. Лучше, чтобы он думал, будто бы мне холодно, чем узнал реальную причину моей дрожи. Он снова начал гладить меня по волосам, но я уже этого не чувствовала, я спала.

Утром я проснулась от невыносимого жара со спины и его руки, которая находилась на моей талии. О, Боже! О, Боже! Не могу поверить, что мы проспали всю ночь вместе на одной кровати. Так, стоит успокоиться!

Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и расслабиться в тепле тела Маркуса, находящегося позади меня. Черт возьми! Это то, о чем я думаю? Он просыпается с этим каждое утро?

Я лежала смирно, надеясь, что это само пройдет и он не проснется до этого момента. Я пыталась найти способ, чтобы выбраться из кровати так, чтобы Маркус не проснулся, когда его рука на моей талии сжалась, притягивая меня еще ближе к нему. Я ощущала давление его утреннего стояка на мою задницу и не смогла ничего сделать, кроме как гадать о том... как он выглядит? Я видела картинки пениса в учебнике на уроках биологии, но я никогда не ощущала и не видела его лично или близко. Мне очень бы хотелось взглянуть на него, но я боялась, что Маркус проснется. Решения, решения...