Раннульф смотрел вслед маршалу. Сзади подошёл Стефан.

   — Что-то здесь нечисто. И ты поедешь один с ним?

   — Я должен подчиняться приказам, — сказал Раннульф.

Она может быть там. Он может вновь её увидеть.

   — Раннульф, это ловушка.

   — Ну и что же я могу поделать? — Он стянул с себя рубаху и вытер тканью лицо и грудь. — Я должен подчиняться приказам. Ты собираешься упражняться?

Стефан мгновение сверлил его сердитым взглядом, потом развернулся к столбу и обнажил меч. Раннульф сел на нижнюю ступеньку лестницы и смотрел, как его брат рубит тренировочный столб. Угрюмое настроение, охватившее его после смерти короля, вдруг отчасти рассеялось. В Монжисоре, если только де Ридфор подаст ему хоть малейший повод, он покажет, что такое настоящий мясник. Де Ридфор наверняка лучший кандидат для выборов; если Раннульф избавится от него, у него будет больше шансов. И он может снова увидеть Сибиллу. Он стиснул кулаки и утвердил на них подбородок, призывая себя к терпению.

   — Что ж, — сказала Агнес, — оставайся здесь, если хочешь, но я возвращаюсь в Наблус. — Она повернулась, окинув Сибиллу кратким оценивающим взглядом. — Куда это ты собралась в таком виде?

   — На охоту с Ги. — Сибилла была в длинной прямой юбке и сапогах, волосы упрятаны под белую облегающую шапочку. Вслед за матерью она вышла из дверей во внутренний двор, залитый ярким солнцем.

   — Ты красивая женщина, моя милая, когда оденешься, как должно. — Агнес остановилась на краю двора и огляделась. — А в этом наряде тебя можно спутать с дочкой горшечника. Ну конечно, никто ещё не готов!

Сибилла оглядела пыльный двор. Замок Монжисор стоял на холме, возвышавшемся над равниной, — приземистый донжон и пара башен, окружённые стеной, несколько бревенчатых пристроек. Замок был избран для встречи, поскольку принадлежал Сибилле — она получила его в приданое, когда вступала в первый брак.

Однако с тех пор, как прошлым вечером сюда прибыл Керак, замок точно перешёл в его владение — люди Керака расхаживали по стенам, стояли у ворот. Ги, похоже, не замечал этого, но Сибиллу такое самоуправство раздражало.

   — Ты будешь здесь единственной женщиной, — сказала мать. — Надеюсь, это тебя осчастливит.

Из конюшни, что располагалась в погребе башни напротив, конюх вывел под уздцы нескольких лошадей. За ними четверо мужчин с трудом тащили огромные закрытые носилки с занавесками и креслом, объёмистые, точно корабль, в которых всегда путешествовала Агнес.

   — Стало быть, ты всё же уезжаешь, — сказала Сибилла, — Как жаль. Что скажешь о малышке?

   — Она просто прелесть. Можешь привезти её ко мне в Наблус, чтобы я могла вдоволь её побаловать. — Агнес натянула перчатки. На щеках её горели густо-красные пятна румян. — Этот замок не удобнее пещеры, и здесь ничего не происходит, разве что мужчины ссорятся и задирают друг друга. Впрочем, девочка моя, поступай, как знаешь.

Сибилла скрестила руки на груди. Кое в чём мать, конечно, была права. Монжисор был холодным и затхлым жилищем, и, хотя прибыла только половина гостей, замок уже оказался забит до отказа. Как раз в эту минуту ещё кто-то подъехал к воротам и пытался войти. На стенах зашевелились стражники Керака; среди них Сибилла заметила беловолосую макушку Жиля, бастарда Волка.

Она не может уехать. Она созвала сюда всех своих сторонников, чтобы решить, как им быть с новым регентством, и потому должна остаться здесь, иначе у неё не будет ни власти, ни права слова.

   — Скоро приедет дядя Жослен, — сказала она.

Мать надела шляпу и потуже подвязала шарф.

   — О да. Прислушивайся к нему. Может быть, он и старый толстяк, но у него хорошее чутьё.

Во дворе конюхи привязывали носилки к мулам, которые понесут их. Из конюшни выкатилась повозка — для сундуков и служанок. Агнес кивнула в сторону ворот:

   — Это де Ридфор. Будь с ним поосмотрительней. И держись подальше от Керака. — Она двинулась к носилкам, на ходу отдавая распоряжения.

Сибилла глянула на надвратную башню, массивный каменный столб, торчащий над стеной; в тени её мелькнул де Ридфор — он держался в седле прямо и важно, откинув красивую голову. Маршал выехал на залитый солнцем двор.

За ним, в толпе, ехал другой знакомый ей тамплиер — Раннульф Фицвильям.

   — Он-то что здесь делает? — вырвалось у Сибиллы.

   — Кто? — Мать быстро повернулась, зорко вглядываясь во вновь прибывших.

   — Никто, — сказала Сибилла. — Я обозналась, вот и всё.

Агнес почуяла ложь в её голосе и уставилась на тамплиера, словно цапля, высматривающая лягушку, — однако Раннульфа она не узнала.

Сибилла отступила, пропуская мать. Вдруг она обрадовалась, что Агнес уезжает. Мать чересчур хорошо знает её. Мужчин дурачить легче. Сибилла отступила в прохладу дверного проёма, чтобы там, подальше от пыли, дождаться мужа.

   — И ты собираешься это поддержать? — спросил Раннульф.

Вслед за де Ридфором он поднимался по лестнице в зал, где должны были принять их принцесса и граф Яффа.

   — Я сам разберусь, как мне поступить. Веди себя смирно. Я не потерплю от тебя дерзости в присутствии знатных особ.

Повсюду мелькали люди Керака, и маршала это выводило из себя; однако он видел в этом обстоятельстве и кое-что благоприятное. Стражник, который провёл их в зал, по крайней мере носил цвета Яффы. Они вошли в сырое, с низким потолком помещение, где у очага сидела принцесса Иерусалимская, и рядом с нею — её супруг.

   — Добро пожаловать, милорд маршал. Милорд командир.

Де Ридфор разразился пышным приветствием. Принцесса выглядела старше, огонь, всегда пылавший в ней, словно пригас. Яффа стоял возле неё, положив руку на спинку её кресла, словно готовый наброситься на всякого, кто подойдёт слишком близко к его супруге. Де Ридфор прежде не встречался с ним.

   — Милорд Яффа, желаю тебе всего наилучшего.

   — Милорд маршал. — Голос Яффы звучал чересчур громко. Он посмотрел за спину де Ридфора. — Я вижу, ты не взял с собой своих людей.

   — Только одного этого рыцаря, — сказал де Ридфор. — Я полагал, что еду к друзьям. Видимо, милорд Керак другого мнения.

Принцесса шевельнулась в кресле, вздёрнув подбородок, и уже хотела что-то сказать, но муж положил руку на её плечо.

   — Милорд Керак будет следить за порядком по моему приказу, — сказал Ги. — В отличие от других, я не вижу в этом никакой проблемы. — Он пожал плечами, не желая даже задумываться об этом, и улыбнулся, словно этими словами всё уладил. — Говорят, здесь превосходная охота.

Как-нибудь утром приглашаю тебя погоняться за антилопой.

   — Как пожелаешь, мой лорд, — сказал де Ридфор.

   — Это ещё какого дьявола? — проворчал за его спиной Раннульф.

Де Ридфор усмехнулся, не поворачивая головы.

   — Придержи язык, — бросил он и сказал, адресуясь к Яффе: — Не обращай на него внимания; этот мужлан не знает, что такое вежливость.

Принцесса внимательно следила за этой сценой.

   — Вежливость! — фыркнул Раннульф. — Я не стану принимать приказов от Керака, мой лорд.

Де Ридфор рывком обернулся к нему:

   — Ты свободен. Ступай позаботься, чтобы нас разместили как следует.

Мгновение Раннульф не шевелясь, в упор глядел на маршала, и тот внутренне напрягся; но рыцарь круто развернулся и вышел.

   — Один из твоих доверенных офицеров? — спросил Яффа, явно забавляясь.

   — Он не придворный, — пожал плечами де Ридфор. — Я прошу у тебя прощения за него, — Он привёз сюда Раннульфа единственно для того, чтобы от него избавиться, и возможности сделать это, судя по всему, множились. Маршал вновь поклонился Яффе: — Да, мой лорд, я с удовольствием поохочусь на антилопу, когда ты пожелаешь.

В залитом солнцем дворе Раннульф остановился, озираясь по сторонам, остывая после краткой стычки с де Ридфором. Ему было наплевать на то, что его выставили из зала. Мучило его то, как Яффа по-хозяйски положил руку на плечо Сибиллы.