Так значит, она встречается с Джонни. Вот вам и голливудская парочка. Меня слегка подташнивает. Кому под силу соперничать с Серенгети Найт?

Мег! Ты только что употребила слово «соперничать»? Ха!

Украдкой кошусь на Джонни. Он внимательно смотрит на монитор, пряди каштановых волос свешиваются на лицо. Рубашка расстегнута на несколько пуговиц, открывая загорелую грудь. Передергиваю плечами и отвожу глаза, вспоминая, как вчера видела его в жаркий день полуголым.

— Прокрути дальше, — командует Джонни.

Он дочитывает до конца заметки, но там нет больше ничего, кроме текущего местонахождения Серенгети. Она в Лас-Вегасе, рекламирует свой фильм, и, видимо, встревожилась и удивилась, услышав о предполагаемой неверности Джонни.

Он откидывается на спинку кресла.

— Может, букет? — предлагаю я.

Джонни саркастично усмехается:

— Я не дарю цветов, цыпочка, заруби себе на носу.

Чувствую, что краснею.

— Ах, ну да, ты же ничего обо мне не знаешь, — холодно добавляет он. — Ты же не коллекционируешь звезд, да?

— Нет, — огрызаюсь я. — Но знаю, кто коллекционирует, если тебе интересно. — Раздраженно подталкиваю к нему фотографию брюнетки в кружевном белье.

Джонни запрокидывает голову и смеется. Впервые слышу его искренний смех. Дерзко смотрю на него, все еще злясь на то, что он считает меня краснеющей по любому поводу идиоткой.

— Заманчиво, но я и так в полной заднице. — Он ухмыляется. — Лучше пойду ей позвоню. — Он встает, сует руку в карман и достает мобильник. — Вчера батарея села, и Серенгети, наверное, оставила десяток голосовых сообщений. У тебя есть зарядка?

— Э-э-э… — Открываю ящики стола и торопливо в них шарю. Джонни переминается с ноги на ногу. Чувствуя себя бесполезной, открываю органайзер. Куда, черт возьми, Паола сунула зарядку? — Прости, — поднимаю глаза на Джонни, который всем своим видом выражает нетерпение. — Есть предположения, где она может быть?

— Нет, — отрезает он.

Встаю и подхожу к другому столу, открываю ящики и роюсь в них, чуть ли не подпрыгивая от переполняющего меня адреналина.

«Успокойся, Мег, это всего лишь долбаная зарядка».

Внезапно в голову приходит мысль.

— Погоди, ты что, не заряжал его с тех пор, как Паола уволилась?

— О, точно, — отвечает Джонни и морщит лоб, пытаясь вспомнить. — Прикроватная тумбочка, — наконец выдает он и выходит.

«Чертова тумбочка», — беззвучно бормочу я и приступаю к уборке в шести разворошенных ящиках.

Через два часа я все еще в кабинете. Джонни больше не приходил. Роза заглядывает ко мне и сообщает:

— Я домой, милая. Оставила вам в холодильнике пару пицц.

— Чудно, спасибо!

— Я точно слышала, что Джонни вернулся?

— Да, пару часов назад. Пошел наверх позвонить Серенгети.

— А-а, — понимающе говорит Роза. Интересно, она читает сплетни о звездах?

— Вы с ней встречались? — спрашиваю я.

— Да, она пару раз тут бывала.

Я киваю, желая узнать подробности, но чувствуя, что выпытывать их не нужно.

— Ладно, милая, я пошла. До встречи.

— Пока, Роза, и еще раз спасибо!

Вскоре я заканчиваю работать и ухожу из кабинета. Стою у подножия лестницы, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги Джонни, но ничего не происходит. Стоит ли подняться и спросить его, не хочет ли он пиццы? Даже не знаю. Минуту колеблюсь. Наверное, все-таки стоит. Поднимаюсь на пару ступенек, останавливаюсь и оглядываюсь. Нет, лучше не надо его беспокоить. Спустится сам, если проголодается.

Иду на кухню, включаю духовку и достаю из холодильника пиццы. Роза приготовила одну с курицей, зелеными перчиками и красным луком с шашлычным соусом, а другую с моцареллой, помидорами и базиликом. Какую бы предпочел Джонни? Не вегетарианец ли он? Сомнительно, но я не уверена. Упоминается ли об этом в органайзере?

Снова иду к лестнице и прислушиваюсь. Ничего. Это нелепо. Уверенно поднимаюсь на второй этаж, сворачиваю налево, но сделав пять шагов к его комнате, нерешительно останавливаюсь. Возвращаюсь на кухню и заглядываю в холодильник в поисках чего-нибудь съедобного, чем можно утолить голод и избавить себя от необходимости принимать решение.

Наверное, сварю картошку в мундире. Повариха из меня неважная. Или стоит пойти к себе в комнату и воспользоваться кухонькой? Не хочу мешать Джонни.

Да, так я и поступлю. Оставлю духовку включенной на случай, если ему захочется съесть пиццу. Или испечь ее для него?

Ерошу волосы. Как же я устала! Подожду еще полчаса — вдруг он спустится.

Спустя час и сорок минут я уже с десяток раз сходила к себе в комнату и обратно на кухню. И решение так и не приняла.

Знаю, выглядит так, будто я чокнутая. В конце концов, это же не судьбоносное решение: есть пиццу или не есть.

Все, решила. Готовлю.

Открываю духовку и отправляю в нее обе пиццы. Через несколько секунд передумываю и достаю их обратно.

— Что ты делаешь?

Ну вот опять. Мег изображает из себя идиотку перед новым боссом. Поворачиваюсь и растягиваю губы в улыбке:

— Ничего. Просто готовлю пиццы, которые оставила Роза.

— Или не готовишь, — замечает Джонни, кивая на пиццы на столешнице.

Смущенно смеюсь, беру противень с пиццами и ставлю его в духовку.

— Хочешь есть? — Наверное, лучше не посвящать его в подробности.

— Конечно. С чем они?

Рассказываю.

— Пополам? — предлагает Джонни.

Он решает трапезничать на террасе, и скоро я иду туда с нашим ужином. Джонни сидит на шезлонге и перебирает струны акустической гитары. Задерживаю дыхание, понимая, что он еще и поет. У него прекрасный голос, глубокий и мелодичный. Я знаю, что Джонни умеет петь с надрывом, но сейчас он поет медленно и нежно. Не могу сдвинуться с места.

— Прошу, прошу, прошу, дай мне то, чего я хочу…

Джонни видит меня и замолкает. Кладет гитару на шезлонг и смотрит на меня своими проницательными зелеными глазами. В животе начинают порхать бабочки.

— Это одна из твоих новых песен? — Я пытаюсь говорить спокойно, стоя перед ним с двумя большими блюдами.

— Нет, Мег, это песня «Смитс».

— Ой, я собиралась сказать, почему бы тебе не оглянуться по сторонам, зануда, разве ты мало имеешь? — пытаюсь я скрыть свое невежество.

— Не думаю, что Моррисси приходило такое в голову.

— А этот старпер тут при чем?

— Он был вокалистом «Смитс», Мег. Черт, ты правда ничего не знаешь о музыке?

— Я знаю, что «Спайс герлз» на пике карьеры продали больше альбомов, чем ты. И это было до того, как ушла Джери.

Джонни качает головой и ошеломленно на меня смотрит:

— Как ты вообще ко мне попала?

— Забавно, что ты об этом спрашиваешь. Я разговаривала с помощницей Рода Фримантла…

— Разговаривала?

— Ну, переписывалась в МСН. Короче, я общалась с ней — кстати, ее зовут Китти, — и она сказала, что ты месяц искал замену Паоле.

— Угу, — кивает Джонни. Поднимается и идет к дальнему концу террасы, где стоит каменный стол и скамейки. Я иду за ним.

— Красное вино подойдет? — интересуется Джонни, направляясь к бару.

— Прекрасно, — соглашаюсь я и ставлю пиццы на стол. Джонни приносит бутылку, бокалы и штопор.

— Почему Паола вообще ушла? — спрашиваю я, усаживаясь.

— Сядь туда, — командует Джонни, показывая штопором, куда именно. — Полюбуйся видом.

Повинуюсь, а он открывает бутылку и садится рядом со мной. Я отодвигаюсь.

— Я не кусаюсь. — Он косится на меня и наливает вино в бокалы. Какое-то время мы молча едим, глядя на город. Смог рассеялся, и закатное небо окрашивается из голубого в оранжевый.

Джонни так и не ответил на мой вопрос.

— Итак, Паола… — снова пытаюсь я.

Джонни откусывает от пиццы.

Ладно, сдаюсь. И еще, похоже, у меня пропал аппетит. Есть пиццу — последнее, что мне хотелось бы делать при Джонни Джефферсоне.

— Ты все? — спрашивает Джонни, доедая третий кусок.