— Все отлично, — машет рукой Джонни и ставит гитару на пол, прислонив к бабушкиному деревянному комоду.

— Скоро станет тепло, — заверяю я.

— Мег, все отлично.

— Хочешь посмотреть телевизор? Даже не верится, что сегодня канун Рождества, правда? — Стараюсь говорить беззаботно.

— Сейчас спущусь, — соглашается Джонни.

Минуты через две он просовывает голову в дверь и сообщает:

— Я выйду ненадолго.

— Зачем? Куда ты собрался? — Испуганно распрямляюсь на диване.

— Просто загляну в паб.

— Джонни, как это понимать? Ты же обещал не пить!

— Мегера, успокойся. Я не собираюсь пить. Мне нужны сигареты.

— Ладно, — нерешительно говорю я.

— Бросать курить я не обещал, — замечает он назидательным тоном.

— Да, верно. Но, может быть, я пойду с тобой? — Начинаю вставать. — Или сама схожу и куплю сигареты?

— Нет, не надо. Я быстро.

— Джонни, мне все же следует пойти. Не хочу, чтобы ты влип в историю. — Теперь я сижу на самом краешке.

— Нет, Мег, — решительно отказывается Джонни. — Ты должна доверять мне, если хочешь, чтобы этот план сработал. Вернусь через десять минут.

Дверь за ним закрывается, и я снова откидываюсь на спинку дивана, но не могу ни на чем сосредоточиться. На сердце неспокойно. Если с Джонни что-то случится, отвечать буду я одна. Меня пугает такая перспектива.

Через полчаса Джонни так и не появляется. Схожу с ума от тревоги. Внушаю себе, что всё обойдется, что сейчас почти ничего не работает, и не так-то просто купить сигареты, но это слабо меня утешает.

Проходит еще полчаса. Где же он? Может быть, заблудился?

Однако Скарборо не такой уж маленький город. Поиски Джонни могут затянуться надолго, но так и не увенчаться успехом. Господи, а вдруг он свалился с обрыва в море! Я убила Джонни Джефферсона! Вот так и скажет Билл. И возмущенные поклонники будут преследовать меня до конца жизни. Надо что-то делать!

Встаю и снова надеваю пальто, которое только недавно сняла. Прихватив кошелек и бабушкины ключи, выхожу на улицу и тут же останавливаюсь.

Вдруг Джонни просто решил прогуляться? Вдруг он вернется, а меня нет? Он не сможет попасть в дом. Этак я сама подтолкну его к выпивке, вынудив пойти туда, где тепло. Например, в... паб. Черт возьми!

Возвращаюсь в дом, и, промаявшись еще один час на диване, решаю, что другого выхода нет. Не могу же я обзванивать все пабы и бары! Что я скажу? Извините, а Джонни Джефферсон — ну, знаете, всемирно известный рок-музыкант и мультимиллионер, который еще не явился на собственную финальную вечеринку — да, тот самый — он, случайно, не валяется где-нибудь в углу? Нет? Ну ладно, позвоню в другой паб.

Так точно не избежать огласки.

Делать нечего. Придется самой идти на поиски босса.

На улице очень темно и холодно. У меня начинают мерзнуть руки, потому что я забыла перчатки в бабушкиной гостевой спальне. Слишком взволнованная, чтобы возвращаться, прячу руки в карманы пальто и устремляюсь по узким улочкам к морю. Помнится, я где-то видела работающий паб. А если я его заприметила, то и Джонни не пропустил. Вот так и верь ему.

Его нет в первом пабе, и я спрашиваю у хозяина, где еще можно пропустить стаканчик. В ответ на недовольное бурчание, дескать, чем меня не устраивает его заведение, объясняю, что кое-кого ищу. Во втором пабе тоже пусто, и вся эта канитель повторяется. Иду дальше, надеясь, что в третий раз повезет. Ненавижу Джонни. Из-за него я вынуждена таскаться по пабам в одиночестве и терпеть взгляды ушлых стариков, пока я рассматриваю их, сидящих по разным углам. Внезапно понимаю, что обошла вниманием мужские уборные. А вдруг Джонни как раз там? Вдруг он стоит на коленях перед унитазом или валяется на полу в луже собственной рвоты? Господи, неужели снова придется идти в первый паб и просить хозяина заглянуть в туалет?

Меня одолевают тревожные мысли. Загляну в третий паб и пойду обратно.

Захожу в темное, закопченное помещение с пожелтевшими от сигаретного дыма потолками и хлюпающим под ногами красно-черным ковром. Озираюсь по сторонам, чувствуя устремленные на меня взгляды пяти пар глаз.

— Вам помочь, милочка? — интересуется хозяин.

— Нет, спасибо, — отказываюсь я, отчетливо представляя, как нелепо смотрюсь в этих стенах. — Я просто кое-кого ищу.

Здесь Джонни нет, и я прохожу в другой зал. Пусто. Я уже готова сдаться и повернуть обратно, когда хозяин снова подает голос:

— Похоже, я знаю, кого вы ищете. — Сидящие за стойкой старики потягивают напитки и разглядывают меня с интересом. — Он ушел минут десять назад.

— Куда он пошел? — От притока адреналина кружится голова.

— Понятия не имею. Пришлось просить его уйти, — сообщает хозяин зловещим голосом, и я понимаю: клиент упирался.

— Пожалуйста, никому не говорите, что он был здесь, — прошу я.

— Какого бы лешего мне об этом рассказывать? — хмурится мой собеседник. — Он ведь не знаменитость какая-то? — Тут он видит выражение моего лица и неуверенно спрашивает: — Или знаменитость?

— Нет! Конечно нет! — восклицаю я, выскакивая на улицу. Кручу головой то вправо, то влево. Была не была! Поворачиваю направо и спешу опять к морю. Бегом спускаюсь на пляж, вглядываясь в темноту. Виднеющиеся вдали аттракционы безлюдны, а игровые залы и кафе-мороженое закрыты на праздники. Волны тяжело бьются о берег, и начинает лить дождь. Хуже чем сейчас, наверное, уже быть не может. Или может? Нет, не отвечайте.

И тут я смотрю наверх и вижу его.

— Джонни! — кричу я, но стихия поглощает голос.

Босс идет по тротуару, выписывая зигзаги. Взлетаю по лестнице и бросаюсь вдогонку.

— Джонни! — кричу я снова. Он поворачивается и таращится на меня, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону. — Что же ты натворил? — негодую я.

— Хотел покурить, — невнятно бормочет он, пытаясь затянуться погасшим окурком. — А в пабах нынче не курят. Вот умора!

— Пойдем. — Беру его за руку.

Проходит целая вечность, я продрогла и вымокла, но в конце концов мы добираемся домой. Моя заботливая бабушка перевернулась бы в гробу, увидь она сейчас свою внучку.

Опять начинаю сомневаться. С какого перепугу я решила, что смогу помочь Джонни? Может, отвезти его обратно?

Нет, Мег. Не сдавайся.

Джонни отключается уже в гостиной. Чуть не плача от отчаяния, пытаюсь стянуть с него мокрые вещи. Включаю электрокамин и набрасываю сверху одеяла. Одной мне ни за что не затащить Джонни на второй этаж. Похоже, план нуждается в полной переработке.

К тому времени, когда Джонни приходит в себя поздним рождественским утром, наши собранные сумки и его гитара уже стоят в прихожей.

Как-то давно, когда мне было лет десять, а Сьюзен только что уехала в университет, родители возили меня в отдаленную часть национального парка Йоркшир-Дейлс. Порывшись в интернете с телефона, я нашла то место. Я не рассчитывала, что в это время года коттедж, в котором мы тогда отдыхали, будет свободен, но все же надеялась, что хозяева подскажут, где еще можно остановиться поблизости. Каково же было мое удивление, когда я узнала, что дом не занят, и часа через два я могу получить ключи. Наконец-то мне улыбнулась удача.

— Подъем! — гаркаю я, когда Джонни начинает шевелиться.

— Где я? — стонет он.

— В Скарборо. В доме моей бабушки, — хмуро отвечаю я.

— Как же мне паршиво.

— Еще бы! Это ж надо было так надраться. С Рождеством, босс! Спасибо, что не держишь слово.

Джонни косится на меня и кажется что-то припоминает.

— Ой! — говорит он, хлопая ладонью по лбу.

— Джонни, так нечестно. Если бы с тобой что-то случилось... И ладно бы ты был обычным человеком, скажем, моим другом, которому я вызвалась помочь в трудную минуту. Ведь упади ты тогда со скалы или утони в море, я хотя бы могла горевать без помех. Но если бы в беду угодил ты, мировая знаменитость, меня сжили бы со свету.

— Мег, не надо драматизировать. Я не собирался себя убивать.