— Гляди! — шепчу я.

Джонни оборачивается, чтобы проследить за моим взглядом.

Услышав мой голос, два оленя припускают обратно в лес, а третий, не чувствуя угрозы, продолжает щипать траву. Мы молча наблюдаем за ним, пока он, насытившись, не исчезает из виду.

— Ух ты, — благоговейно произношу я.

Джонни смотрит на меня с улыбкой.

— Голодная? — спрашивает он.

Я обдумываю вопрос.

— Да, немного. Сходить за сыром и крекерами?

— Да! — восторженно восклицает он и забирает у меня бокал.

Я отправляюсь в номер за закусками из холодильника. Вернувшись, распаковываю крекеры и козий сыр, отрезаю кусочек маленьким ножом и протягиваю Джонни. Он тем временем доливает мне вина.

— Итак, Кристиан приедет завтра, — сообщаю я.

— Во сколько, по подсчетам Дейви, он будет здесь? — интересуется Джонни.

— Ну, он сказал, они тронутся в путь с утра пораньше, так что, скорее всего, где-то после полудня, — отвечаю я.

— Что за черт? — вдруг говорит он, указывая вниз на океан. — Не может…

— Что там?

— Это кит, — уверенно изрекает Джонни, кивая. — Точно, это синий кит.

— Не может быть!

— Правда, гляди!

Он наклоняется поближе, и мы соприкасаемся. Я перевожу взгляд туда, куда указывает его палец.

— О боже! — Я затаиваю дыхание. Кит выпускает фонтан воды. Непосредственно за ним в воздух взмывает еще одна струя. — Их двое!

— Ничего себе. Я приезжаю сюда несколько лет и ни разу не видел синего кита. Они мигрируют в это время года, — глядя на меня сбоку, поясняет Джонни.

— Ты натуралист-любитель?

— Нет! — Он быстро мотает головой.

— Да, ведь верно же? — поддразниваю я. — Суперкрутой рок-идол Джонни Джефферсон в согласии с природой.

— Мег, ты только что назвала меня суперкрутым рок-идолом?

— Нет.

— А вот и да.

— Нет. Ты, должно быть, ослышался. Я не говорила ничего подобного.

Он посмеивается.

— Детка, дай мне еще кусочек сыра.

— Перебьешь аппетит. — Протягиваю ему сыр и отрезаю кусочек себе.

— Ну и ладно. Открой пакет с чипсами.

Мы сидим еще сорок пять минут, сметая закуски и вино, пока не настает время либо отменить бронь, либо идти ужинать.

— Отменяй, — решает Джонни. — Давай лучше искупаемся в джакузи!

— Давай!

— Вино закончилось. Предпочитаешь белое? — спрашивает он.

— Да. А ты — красное?

— Да. Ты прихватишь бутылку красного, а я белого. Встречаемся здесь через пять минут.

Мы расходимся по номерам. Поднимаясь по ступенькам в лесной домик, понимаю, что вино ударило мне в голову. Выбросив пустые бутылки и упаковки, ставлю приветственную бутылку красного вина рядом с дверью, потом откапываю бикини, надеваю белый махровый гостиничный халат и тапочки. Звоню, чтобы отменить бронь, и возвращаюсь к джакузи. Поблизости нет других постояльцев. Видимо, все ушли в ресторан.

Джонни уже в воде. Он сидит, опершись о край, и глядит вниз на океан. Руки покоятся на бортиках, а свет подводной лампочки отбрасывает мягкие отблески на его спину.

Почувствовав мое присутствие, он оборачивается и наблюдает, как я ставлю наши бутылки рядом с джакузи и скидываю халат.

— Только что видел еще одного кита, — говорит он, пока я иду к ступенькам.

— Правда? — улыбаюсь я, потом ступаю в воду и восклицаю: — Боже, как горячо.

Джонни уже у другого бортика, разливает вино, возвращается и, когда я погружаюсь в воду по плечи, передает мне бокал.

— Спасибо.

Мы перебираемся к дальнему бортику, откуда открывается вид на океан. Солнце почти зашло. Некоторое время мы молча любуемся прекрасным закатом. Мое тело привыкает к горячей воде. В джакузи жарко, как в парилке.

— Красиво, — наконец выдыхает Джонни.

— Изумительно, — соглашаюсь я. — Спасибо, что привез меня сюда.

— Не за что. — Он корчит рожу, потом поворачивается ко мне и второй раз за вечер чокается со мной бокалом. — Твое здоровье.

— Твое здоровье, — отзываюсь я. — Что ты думаешь о турне?

— А-а-а, Мегера, давай не будем о работе…

— Ладно. — Смотрю на него сбоку. — Тогда о чем ты хочешь поговорить?

— Как считаешь, если я сейчас закурю, это сойдет мне с рук?

— Ну, поблизости никого нет…

Нахально подмигнув, Джонни отдает мне свой бокал и вылезает из джакузи. На нем темно-синие шорты длиной чуть выше колена. Он вытирает руки одним из многочисленных чистых полотенец, лежащих возле джакузи, потом, порывшись в халате, достает пачку сигарет и закуривает. Сильное тело блестит от воды, а татуировки красиво выделяются на загорелой коже. Я понимаю, что, повернувшись спиной к закату, пялюсь на Джонни. С трудом отворачиваюсь, когда он возвращается в джакузи.

Джонни протягивает руку за бокалом, зажженная сигарета свисает между губ. Внезапно мне очень хочется покурить.

— Дашь затянуться? — спрашиваю я.

Джонни глубоко затягивается и хмуро качает головой.

— Нет, — отвечает он и выдыхает.

— Почему? — с легкой обидой интересуюсь я.

— Ты не куришь.

— Иногда курю.

— Когда ты в последний раз курила?

— Точно не помню. В университете?

— Вот именно. Ты не куришь. — Он снова глубоко затягивается и выпускает дым в сторону.

Раздраженная, я отворачиваюсь от него.

— Теперь ты дуешься?

Поворачиваюсь и смотрю в зеленые глаза.

— Нет.

— А вот и да. — Ухмыльнувшись, он гладит меня по голове.

— Отвали! — Я от него отмахиваюсь. — Я не чертова собачонка.

Джонни смеется и стряхивает пепел за бортик.

— Выпей, подружка, — предлагает он, откидывается на край джакузи и вытягивает ноги перед собой.

— Я не твоя подружка, — принимая ту же позу, восклицаю я.

— Чертовски этому рад.

— Эй! — Тыкаю его в ребра. — Это моя реплика. Судя по прошлым поступкам… — зловеще добавляю я.

Он всасывает воздух сквозь зубы.

— Черт побери, Мегера, сделай парню поблажку.

— Ты не заслуживаешь поблажек, — говорю я назидательным тоном школьной учительницы. — Ты шалопай.

— Шалопай? — смеется он.

— Да, шалопай.

— Сурово, Мегера. Сурово.

— Докуривай, пока я тебя не обрызгала.

— Лучше не надо, детка… — предостерегает он.

— Почему?

— Я сделаю так, что ты об этом пожалеешь.

— Правда? — Боже, какое искушение. Осмелюсь ли я?

— Предупреждаю тебя.

Я отталкиваюсь от стенки джакузи, переплываю к противоположному бортику, поворачиваюсь лицом к Джонни и снова вытягиваю ноги перед собой. Было бы так легко…

В мгновение ока он гасит сигарету о камень возле джакузи, ставит бокал на бортик, отталкивается от стенки и подбирается ко мне.

— Проклятье! — Отступив, быстро ставлю бокал на бортик, ожидая, что Джонни окунет меня с головой. Но он этого не делает. Взамен он прижимает мои руки к бокам, да так крепко, что я не могу пошевелиться.

— Попробуй теперь меня обрызгать, малышка, — поддразнивает он.

— Ох! Отпусти! — визжу я, пытаясь вывернуться. Бесполезно. Он слишком силен. — Я врежу тебе по яйцам, — грожу я.

В ответ он обвивает ногой мои ягодицы, вжимаясь в меня так, что я оказываюсь придавленной к его боку, а он ко мне. Наши лица разделяют лишь несколько сантиметров.

Я лишаюсь дара речи. Могу только дышать.

Джонни без тени улыбки смотрит мне в глаза. Он так близко, что я могла бы сосчитать веснушки у него на носу. Меня пронзает стрела желания, и я клянусь, что чувствую, как твердеет его плоть. Через мгновение он отпускает меня и отодвигается к противоположному бортику. Мы оба неловко смеемся.

Я отворачиваюсь, чтобы взять бокал, в это же время Джонни отводит руку назад за своим. Думаю, я перебрала. Нет, я знаю, что перебрала, но с удовольствием продолжу в том же духе.

— Негодница, — глядя на меня, говорит Джонни.

— Кто — я? — гневно возмущаюсь я. — Я приличная девушка!

Он игриво приподнимает бровь.

— Приличная! — настаиваю я.

— Ну конечно. Уверен, никто даже не пытался тебя соблазнить.