На плечи Марте легли руки. Она обернулась и попала в объятия Серафимовича. Он ласково обнимал её и смотрел с такой нежностью, что Марта растерялась.

А Серафимович, убедившись, что Марта слушает его, тихо сказал:

– Я попробую вернуть её.

Потом поцеловал в макушку, коротко прижал Марту и оттолкнул от себя, развернулся и решительно шагнул на поле страданий…

И, не глядя по сторонам, быстро пошёл по борозде, догоняя Полину.

– Почему?.. – прошептала Марта. – Почему он смог пройти, а я не смогла?

– Видимо потому, что для тебя воины исчезли, а его битва впереди, – сочувственно сказала Анна Юрьевна, обнимая Марту. – Мы тут ничего поделать не сможем.

Пётр Ильич согласно покачал головой.

– Надо же, человеческий поступок! – удивилась Анжелика и добавила: – Уважаю!

Между тем Серафимович догнал Полину, схватил её за руку и начал что-то говорить, но Полина вырывалась и что-то в свою очередь объясняла ему.

Марта ничего не слышала. Словно прозрачная граница, отделившее поле, была непроницаема и для звука.

Внезапно Полина испугалась чего-то, присела, вскинув в защите руки.

Серафимович рывком отправил Полину себе за спину и взмахнул кистью так, словно он держит розу… И роза начала появляться в его руке… Очень медленно… Слишком медленно… И не успела... Серафимович получил ощутимый удар от невидимого Марте противника и упал на колено.

Наконец роза появилась, но Марта видела, что Серафимович ранен – по плечу стекала струйка крови. Но тем не менее он снова поднялся и, закрывая собой Полину, продолжил сражение.

Из розы вылетело первое заклинание – не очень сильное, но оно смогло опутать противника, сковать его движения и дать Серафимовичу время.

…И позволить Марте увидеть противника Серафимовича – одного из воинов. Опутанный розами, обездвиженный впившимися шипами, он остался стоять, словно столб…

А Серафимович кинул второе заклинание, потом третье, ещё одно…

Вскоре поле страданий было уставлено столбами, увитыми розами.

Когда последний воин был надёжно опутан благоухающими цветами, Серафимович бессильно опустился на землю, рядом с Полиной.

До Марты донёсся тонкий розовый аромат, и она поняла, что границы больше нет.

Не медля ни минуты, Марта кинулась к двум дорогим для неё людям.

Когда она продралась сквозь заросли, то увидела Серафимовича, лежащего без сознания. Голова его покоилась на коленях у Полины, и Полина пыталась подолом платья отереть кровь, но у неё ничего не получалось – кровь стекала на землю и прорастала розовыми кустами. Марта поняла, что ещё чуть-чуть, и Серафимовича будет не вынести с поля страданий – с поля битвы.

Они с Полиной попробовали поднять декана, но девичьих сил не хватило на это.

К счастью подоспели Пётр Ильич и Анна Юрьевна с Анжеликой.

Но нести взрослого мужчину через шипастые заросли…

Отчаяние охватило друзей, но на помощь им пришёл Флинт с быками.

На краю поля, осторожно спуская Серафимовича с быка, Флинт восхитился:

– Как вам удалось из зубов дракона вырастить цветы? Это же… Засеять поле страданий розами… Как?!

– Это не мы, это он, – ответил Пётр Ильич, поддерживая голову Серафимовича. – Что теперь?

Флинт не успел ответить. Вокруг потемнело. Послышалась ритуальная песня…

Когда глаза привыкли к темноте, Друзья увидели, что они на Лысой горе, рядом с алтарём и пентаграммой, по углам которой так и стоят анимаги – все, кроме котика. Вокруг ходит хоровод, девушки поют… За ними, по кругу горит костёр… Около огня стоит настороженная Огненная ведьма Блейза… Лишь только звёзды поблекли, да на восходе небо посветлело.

Марта поискала взглядом Сумрачного колдуна. Привыкшие к яркому свету глаза не сразу разглядели коренастого и широкоплечего с седой лохматой бородой человека. Лишь когда он шагнул к сеятелям, Марта его узнала. И удивилась: он изменился.

По-прежнему во всём его облике чувствовалась сила, по-прежнему он был космат и взъерошен, но в рассветной мгле его рубаха была не серой, а голубой, волосы не седые, а русые…

Это был не страшный колдун из потустороннего мира, а хозяин, мужик. Он подошёл, с интересом поглядывая на друзей. Один из быков фыркнул, и Сумрачный колдун махнул в его сторону. Все быки послушно развернулись и ушли в пентаграмму.

Марта, провожая их взглядом, испытывала противоречивые чувства. С одной стороны, облегчение от того, что эти исполины исчезли, а с другой – она уже сроднилась с ними, они казались ей оплотом надёжности и стабильности. А чем ещё может быть память?..

– Вижу, вы справились, – сказал Сумрачный колдун и в его голосе прозвучали лёгкое удивление и едва заметная радость.

– И что теперь? – спросила Марта.

– Ничего. Договор исполнен, – Сумрачный колдун пожал плечами. – Поле вспахано и засеяно. Порядок восстановлен. – И глядя на Серафимовича, добавил с усмешкой: – Тебя, Рок, благословляю и, согласно нашему договору отдаю тебе в жёны свою дочь. – И крикнул в темноту: – Доченька, поди сюда, тебя суженный ждёт!

Марта смотрела то на Сумрачного колдуна, то на сникшего Серафимовича, и всё в её душе протестовало, но она ничего не могла поделать. Договор на то и договор, что должен быть исполнен обеими сторонами!.. Серафимович свою часть, пусть помощью, но исполнил. Теперь очередь Сумрачного колдуна.

Огненная ведьма Блейза с опаской подошла к ним.

– Дай руку! – приказал ей Сумрачный колдун, и она не посмела ослушаться. – Помогите ему подняться! – приказал он Флинту и Петру Ильичу.

Марта кинулась было защитить раненого Серафимовича, но наткнулась на острый взгляд Сумрачного колдуна – что могла сделать, она сделала. Теперь Серафимович должен сам ответить за свои слова.

Серафимович поднялся, поддерживаемый с двух сторон Флинтом и Петром Ильичом.

– Дай руку! – приказал ему Сумрачный колдун.

 Серафимович протянул широкую ладонь.

– Ты с честью… да-да-да! С честью прошёл испытание! Ты засеял поле страданий… розами! Такого ещё никому не удавалось! Согласно нашему договору, отдаю тебе свою любимую дочь…

Марта смотрела и чувствовала, что сейчас расплачется. Происходящее казалось ей огромной несправедливостью, она понимала, чувствовала всем своим сердцем, что Серафимович не любит Огненный ведьму Блейзу. Да и та не любит его. И вот теперь по какому-то глупому договору, который вообще был заключён две тысячи лет назад, Серафимович должен официально жениться на ректорше…

Серафимович был слаб и бледен, он потерял много крови и теперь нуждался в медицинской помощи, но Сумрачный колдун, казалось, не замечал этого.

Анна Юрьевна, Полина и Анжелика подошли к Марте и встали рядом поддерживая почти так же, как Флинт с Петром Ильичом поддерживали Серафимовича. Потому что в голове у Марты мутилось и кровь отхлынула от лица.

– Нет… – прошептала Марта почти одновременно с тем, как расправивший плечи Серафимович забрал руку у Сумрачного колдуна.

– Прости, Хозяин, но нет! – хрипло сказала Серафимович. – И повернувшись к Огненной ведьме Блейзе закончил: – Прости Блейза. Я понимаю, нет мне прощения, но… прости.

Сумрачный колдун насупил брови и рявкнул:

– Да как ты смеешь отказываться от моей дочки?!

Марта поначалу испугалась, но глянув на Сумрачного колдуна, от удивления открыла рот – его глаза смеялись.

– Я люблю другую… – едва слышно прошептал Серафимович.

– Что-о-о?.. – казалось, Сумрачный колдун стал выше ростом. – А ну-ка повтори! Громче!

– Я люблю другую! – громко и уверенно ответил Серафимович.

Было видно, что он еле держится на ногах, и уже упал бы, если бы не Флинт и Пётр Ильич. Но Сумрачный колдун, казалось не замечал его состояния.

– Ну и что будем делать, дочка? – с едва заметной насмешкой обратился Сумрачный колдун к ректорше.

– Надоел он мне за эти годы! Другого найду! Лучше! – ответила та и дёрнула плечом.