Змея между тем выросла. Она стеной окружала Марту, Полину, Анну Юрьевну с Петром Ильичом и Анжелику. Она не сводила глаз с Сумрачного колдуна и настороженно пробовала воздух раздвоенным языком.

Сумрачный колдун вздохнул, грустно кивнул своим мыслям и снова повернулся к Огненной ведьме Блейзе.

– Сестру-то почему не пожалела? – глухо спросил он. Огненная ведьма Блейза промолчала. – У тебя же всё было. И красота, и сила. Дочкой моей любимой была! Всё для тебя. Любые капризы исполнял. Чего тебе нужно было-то?!

Не дождавшись ответа от Огненной ведьмы Блейзы, Сумрачный колдун повернулся к Серафимовичу.

– Ну и как, принесло тебе счастье предательство?

– Я не предавал его! – резко ответил Серафимович.

– Да? – усмехнулся Сумрачный колдун. – Тогда почему ты тут, а он там?

– Это была случайность, – закричал Серафимович. – Слышишь, случайность! Когда мы потревожили священную землю на этом чёртовом поле, когда оно проросло болью и страданиями, меня отбросило к краю, а Флинт… Флинт, он…

– Не потому ли тебя отбросило, что ты знал, чем прорастёт поле, и знал, что кто-то должен принести себя в жертву?

– Знал, – признался Серафимович. – Но я надеялся, что смогу вытащить Флинта.

– Нет, – Сумрачный колун зло усмехнулся. – Ты точно знал, что не будешь вытаскивать своего друга. Или я не знаю свою дочь…

Серафимович затравленно глянул на Огненную ведьму Блейзу и сказал негромко:

– Не прошло и дня, чтобы я не вспоминал Флинта, не переживал заново этот ужас…

– И тем не менее, ты готовился сегодня убить меня, – подвёл черту Сумрачный колдун.

Серафимович опустил было голову, но потом гордо вскинул её и сказал с вызовом:

– Это всё ты виноват!

– Я действовал в рамках договора. – парировал сумрачный колдун. – А вот вы с моей дочерью договор нарушили. И чтобы восстановить справедливость, договор должен быть исполнен – поле должно быть вспахано и засеяно. Кто в этот раз пойдёт за быками?

Серафимович затравлено оглянулся на студенток.

– Они тут ни причём, – растеряно сказал он. – Отпусти девушек.

– Причём! – отрезал Сумрачный колдун. – Они стали причём, как только вы вовлекли их в свои игры.

– Но они ничего не знали.

– Это не имеет значения, – вздохнул Сумрачный колдун. И добавил жёстко: – Они все будут на твоей совести. На совести труса и предателя.

Марта повела рукой и змея распустила кольца, выпуская её вперёд.

– Мы имеем право знать, что происходит, раз нас втянули в какие-то игры, – решительно сказала она.

Сумрачный колдун оглянулся, взгляд его снова зацепился за змею и по лицу прошла судорога.

– Ты права, – глухо ответил он и, помолчав, объяснил: – Был заключён магический договор, что Флинт и Рок на быках памяти вспашут поле страданий. Это серьёзное испытание. Тут требуется и сила воли, и сила духа. Такое испытание не всякому по плечу. Пройти его можно только честно, до конца испив все страдания. А Рок при помощи моей дочери решил схитрить. В результате, Флинта принесли в жертву для того, чтобы меня отправить на тот свет. Моя старшая дочь поняла их план и хотела им помешать и спасти меня, но я был не справедлив к ней. Она была горбуньей и настоящей змеёй…

Марта вздрогнула. А Сумрачный колдун, будто не заметил этого, продолжил:

– Да… Были у меня две дочери. И как оказалось, я не знал их, был слеп. – Сумрачный колдун вздохнул и продолжил: – Но хитрость не помогла. Она только отсрочила исполнение договора. И вот теперь время пришло. Магический договор должен быть исполнен. Поле страданий должно быть вскопано и засеяно. И если раньше там были только страдания Рока и Флинта, то теперь всех, кого они, – Сумрачный колдун кивнул в сторону Серафимовича и Огненной ведьмы Блейза, – завлекли. А чем больше людей вовлечено, тем больше страданий и тем страшнее быки памяти. Не веришь мне, спроси у него, – и Сумрачный колдун кивнул в сторону Серафимовича.

Тот ничего не ответил. Но по его лицу было видно, что Сумрачный колдун не врёт.

– А что будет, если поле останется не вспаханным? – тихо спросила Марта.

Сумрачный колдун тяжело вздохнул и ответил:

– Поле порастёт сорняком, память ослабнет и утеряется и начнётся большая война. Быки памяти должны вспахать поле страданий, для того, чтобы у человечества был шанс выжить.

Взгляд Марты упал на пентаграмму. Девушка вспомнила свои размышления о том, что пять тысяч лет это был символ защиты и лишь последние лет двести – сатанинский знак… Люди забыли… так быстро забыли. И не только об этом, но и многое другое. А с какой скоростью забываются традиции? А история переписывается? Одно поколение не успело смениться, а люди уже не помят, как было…

Над Лысой горой повисла тишина. Марта обвела взглядом поляну. Анимаги по-прежнему находились в углах пентаграммы и все, кроме Мартина, светились голубым светом. Хоровод распался, студентки были испуганы, они сбились в группки. Преподаватели стояли все вместе, за исключением Огненной ведьмы Блейзы и Серафимовича – те были в центре, рядом с Сумрачным колдуном.

Марта нашла взглядом Ольгу-Варгу.

«Интересно, – подумала она, – Ольга-Варга знала, что всё произойдёт вот так?»

«Несомненно! – ответила Анжелика. – Она же виделась с Сумрачным колдуном ещё в тот раз, когда…»

«Так она что, на его стороне?» – мысленно спросила Полина.

«Не знаю, – ответила Анжелика. – Но я ей не доверяю. Я никому из них не доверяю»

«И что нам делать?» – спросила Полина.

Но её вопрос повис в воздухе. Потому что раздался треск и внутри пентаграммы заклубился огненный дым… И один за другим из этого дыма выпрыгнули дышащие огнём быки – первый, второй, третий… немного погодя выпрыгнул четвёртый бык, а за ним и пятый.

Луна уже склонилась за лес, звёзды, казалось, выдохлись, их свет больше не был ярким и больше не радовал. Единственными источниками света оставались: костёр, который окружал поляну – он всё ещё горел, светящиеся изнутри кровавым огнём быки и синее свечение анимагов. Пламя костра давало ощущение надёжности, свечение анимагов – раздвигало пространство, а огненное дыхание быков – ощущение неизбывной боли.

Быки рыли землю копытами, наставляли рога и казалось вот-вот кинутся, разметают, затопчут всех, кто здесь сейчас на поляне.

И тогда Сумрачный колдун поднял руку и отрывисто крикнул.

Быки обернулись к нему и склонили головы.

– Кто возьмёт на себя ответственность и вспашет на быках памяти поле страданий? – спросил он, оглядывая присутствующих.

Девушки студентки от его взгляда отступили, послышались всхлипы…

Преподаватели тоже не спешили выходить.

Огненная ведьма Блейза отступила назад, отрицательно качая головой.

– Не впутывай меня в это! – произнесла она, выставляя в защитном жесте перед собой ладони.

Серафимович стоял бледный, руки его дрожали.

– Мне без разницы, кто из вас это будет, но кто-то должен вызваться сам.

«Моя стихия земля, – подумала Марта. ­– Наверное, это должна быть я»

«Я с тобой», – дрожа от страха подумала Полина и взяла Марту за руку.

«Думаю, нам нужно держаться вместе» – мысленно поддержала подруг Анна Юрьевна и тоже взяла Марту за руку. Пётр Ильич с решительным видом стоял рядом.

«Эх, – вздохнула Анжелика. – Видимо, страданий не избежать» – И она подошла к Полине.

– Они вспашут! – крикнула Огненная ведьма Блейза, увидев, что настрой избранниц изменился.

Сумрачный колдун грустно усмехнулся и покачал головой.

– Ты совсем не изменилась, – пробормотал он и громко добавил: – Они должны вызваться сами. Они сами, по своему желанию должны взять на себя тяжёлую ношу. В этот раз я не позволю мухлевать.

Марта смотрела на Серафимовича. Он был бледен. Плечи его были опущены. Руки дрожали. Залихватские «хэндлбары» смотрелись чужеродно на лице, полном страданий.

Ей стало жаль Серафимовича. Недорассказанная легенда открылась Марте во всей своей неприглядности – жили-были два друга, и один предал другого ради женщины.