– Мы, наконец-то, можем приступить к занятиям, – заметила Февронья Статс. – Несмотря на то что девушки своим опозданием отняли у нас много времени…
– Извините… – одновременно сказали Марта и Полина.
– Постарайтесь больше не опаздывать, – припечатала Февронья Статс и глянула на декана. Но не выдержав, добавила: – За опоздания у нас обычно наказывают… – снова посмотрела на Серафимовича и закончила: – Но так уж и быть, на первый раз прощаю. Тем более, что вас вызывала к себе ректор, – и уже обращаясь ко всей аудитории продолжила: – По просьбе ректора тема у нас сегодня будет другая. Марта и Полина должны быть готовы к Бельтайну, поэтому мы будем изучать…
Марта смотрела на девушек студенток. Конечно, ей видно было только спины, но и по спинам можно многое сказать…
Девушек на удивление оказалось много. Марта встречала в коридорах и в столовой других студентак, но как-то до сих пор они проходили мимо её внимания. А теперь девушки сидели и слушали профессора. Марта смотрела на них, и видела по спинам, что им не очень нравится то, что тема изменилась.
«И даже не то, что тема изменилась, – предположила Марта. – Сколько то, что такие изменения сделали ради новеньких».
Марта видела спины студенток, и по спинам читала, что слушательницы недовольны, напряжены. Казалось, дай им волю, и они напрямую выразят своё презрение к «этим выскочкам Марте и Полине». Её воображение тут же подсунуло школьные разборки за углом…
Стряхнув школьные воспоминания, Марта оглянулась на Серафимовича. Он сидел, удобно развалившись, и делал вид, что дремлет.
«А может, и на самом деле дремлет?.. – подумала Марта. – Хотя, какая разница?»
Мысли о Серафимовиче задержались. Марта вдруг с удивлением отметила, что, несмотря на горб, она не испытывает ненависти к этому усачу. Конечно, горб – это очень неприятно и неудобно… И не красиво…
Марта посмотрела на дверь в лаборантскую и подумала:
«Бард уже вернулся или всё ещё бродит по коридорам?»
Следующей мыслью было:
«Интересно, Серафимович сказал, что Бард вёл их окружными путями. Врать ему незачем, да и Бард не протестовал. Интересно, зачем Барду нужно было вести их кругами? Странный способ помочь не заблудится… Не то что Анжелика, та сразу… Кстати, а где Анжелика?» – подумала Марта и стала внимательнее рассматривать спины студенток.
Анжелики в кабинете не было. Её светлые волнистые волосы, распущенные по плечам, Марта не спутала бы ни с чьими другими.
«Хотя, почему она должна быть тут? – удивилась сама себе Марта. – Анжелика уже третий год учится. Наверняка у неё другие занятия по расписанию…»
Профессор Февронья Статс рассказывала историю Бельтайна, а Полина думала о том, как жизнь изменилась. Жизнь людей, особенно в городах давно уже не подчиняется сельскохозяйственным нуждам. И смысл обрядов давно потерян. Когда-то кельты 1 мая на Бельтайн выгоняли скот на летние пастбища. Этот праздник означал начало лета – Большое солнце. В противовес ему был осенний праздник Самайн – Малое солнце. 1 ноября скот возвращали в зимние стойла. Естественно, всё это окружали обрядами, чтобы призвать удачу и благополучие.
На Бельтайн на рассвете старейшины на вершине горы путём трения добывали новый огонь и разжигали жертвенный костёр и потом от него – очаги в домах. Пели торжественные гимны солнцу, прогоняли между костров скот, чтобы очистить его от скверны, с зажжёнными факелами обходили свои поля, дома… Люди хотели умилостивить силы природы и прежде всего бога солнца Светлого Дагде и его жену Великую богиню земли Боан. Они надеялись, что это поможет сохранить невредимыми стада, получить хороший приплод скота и урожай на полях.
Обряды, призванные в древние века, помочь людям выжить, теперь имеют совсем другое значение. Вальпургиева ночь воспринимается современниками, как разгул ведьм, как нечто непристойное, дикое. А Хэллоуин – ночь всей мыслимой и немыслимой нечисти…
Полина вспомнила что им вчера рассказывал о пентаграмме Серафимович, о том, что долгие века пентаграмма служила символом защиты, а теперь – это символ сатанизма, и ей стало грустно. Так просто и легко то, что было святым, становится грязным. Интересно, на место поруганных святынь новые святыни приходят?..
И Полина задумалась: а что свято для современных людей? Не тех, которые тут, в университете магии – про них Полина ничего не знала. А тех, что остались там, в реальном мире.
Она снова и снова перебирала в памяти события своей жизни и понимала, что у её друзей и знакомых святого не осталось.
И всё в душе у неё запротестовало.
Нет, возвращаться в средние века она не хотела – удобства современного типа её вполне устраивали. Как обойтись без водопровода, канализации, супермаркетов, телефонов, транспорта, интернета?.. Полина этого даже не представляла.
Услужливое воображение нарисовало старинный дом, большую печь… Чтобы приготовить поесть, нужно сходить в лес за хворостом, разжечь в печи огонь… И никаких тебе мультиварок, микроволновок, антипригарных покрытий. Никакого электричества… Холодной и горячей воды в кране… Никаких моющих средств, чтобы потом отчистить котелки… Только песочек, только хардкор… И туалет на улице…
Без современных удобств жить трудно. И, если честно, Полина не знала как? Да и надо ли?
Человечество всё время стремилось отдалиться от природы, подчеркнуть свою человеческую, а не дикую природу, свою культуру. Люди всеми силами доказывали себе и окружающим, что они не звери. Они придумывали одежду, украшения, ритуалы… Они пели песни рассказывали сказки. Бельтайн и Самайн вон придумали! И кучу других праздников…
И вот наконец-то оторвались от природы. И что?
А ничего! Не осталось ничего святого! Люди перестали верить в богов и некому теперь принести весеннюю жертву. А, следовательно, некому позаботиться о благополучии и процветании людей. Не осталось смысла в современных Бельтайне и Самайне. Все смыслы утеряны… А благополучия-то по-прежнему не хватает! Благополучия по-прежнему хочется…
И люди захотели снова в лоно природы. Захотели если не естественности, то хотя бы её имитации…
И начались переселения из города в деревню с отказом от всех достижений цивилизации, придуманные воспоминания о том, как жили предки, сочинённая и пересочинённая история народа… И распри между сторонниками и другими, неправильными сторонниками…
Полине стало очень грустно. В какой-то момент она поняла, что давно уже не слушает Февронью Статс. И очень удивилась, когда все девушки встали, поблагодарили профессора и направились к выходу.
Полина тоже нерешительно поднялась и, подошла к Марте, которая стояла уже у двери и ждала подругу.
До последнего момента девушки думали, что или Февронья Статс, или Серафимович окликнут их, но Серафимович продолжал дремать, или делать вид, что дремлет, в кресле, а Февронья Статс с раздражением складывала книги и конспекты стопочками на столе, снова и снова перекладывая их с места на место.
Из кабинета подруги вышли последними. Полина сразу направилась по коридору вслед за остальными студентками, но Марта задержала её у двери. Её хотелось послушать, о чём будут говорить преподаватель истории магии с деканом.
Из-за неплотно прикрытой двери донеслось раздражённое:
– Я слушаю вас!
– Февронья, я хочу знать, на чьей вы стороне? – Голос декана был мягким, успокаивающим.
– Что за глупый вопрос! На чьей ещё стороне я могу быть?! – Казалось возмущению Февроньи Статс не было предела.
– Да, но… Ваш лаборант…
Марта навострила уши и не увидела, как появилась Анжелика.
– Пойдёмте на лекцию, – сказала та устало.
Марта оглянулась и увидела, что у Анжелики тёмные круги под глазами, словно она уже неделю не спала, а работала до изнеможения. Но они виделись вот только – сегодня утром Анжелика отводила их к ректору. Выглядела тогда она, конечно, уставшей, но не до такой степени. Когда успела так вымотаться?
