— Не арифметику, а того дядю, который по магику арифметике учит. Он всегда говорит мне: «Здравствуй, маленький слушатель!» И я тоже с ним здороваюсь.

Вдруг из коридора донесся крик перепелки: «Пить-палать!.. Пить-палать!» Под школьной крышей живут, правда, четыре семейства ласточек, но вот перепелок не было ни одной. Дани тотчас сообразил, что это не кто другой, как Карчи Гуйаш. Они с Карчи всегда вызывают друг друга птичьим свистом, это у них тайный сигнал. И чтобы никто не разгадал их тайну, подражают разным птицам, то одной, то другой. Пока все шло хорошо: никто ничего не прознал. Одно только плохо — иногда они и сами друг дружку не угадывают. В прошлый раз, например, Дани кузнечиком стрекотал, даже в горле под конец пересохло. Но Карчи ухом не повел. А потом еще на него же сердился — сверчок, мол, не птица! Да что ж поделаешь, если Дани в тот момент ничего другого в голову не пришло.

В коридоре действительно заливался перепелкой Карчи. Остальные ребята переобувались у стены. Карчи знаком подозвал Дани.

— Ну что, отелилась Пеструха ваша? — сразу поинтересовался Дани.

— A-а, Пеструха?.. Нет еще.

— Тогда почему ты в школу не пришел вчера?

— О том и речь. Понимаешь, надо как-нибудь исхитриться, чтобы отец про это не узнал.

— Наверное, что-то важное стряслось, да? Смертельно важное, да?

— Увидишь сам!

— Я тебя выручу! — горячо воскликнул Дани.

Он уже сообразил, что это будет совсем нетрудно. Мама вчера занята была с тем гостем и не отметила отсутствующих в журнале. А раз так, то Карчи просто не отсутствовал, и дело с концом!

— Гляди! — взволнованно сказал Карчи Гуйаш и открыл футляр для скрипки, в котором обычно носит учебники. На этот раз в нем оказался щенок.

— Чей? — замирая от волнения, выдохнул Дани.

— Твой.

— Откуда?

— Собака дяди Ферко шестерых принесла. А выкормить всех не может. Вот дядя Ферко и сказал мне, чтоб поискал им хозяев, в добрые руки отдал.

— И ты вчера искал добрые руки?

— Ага. Не отдавать же было неизвестно кому. Пришлось таких искать, чтобы любили…

— А то как же!

— Этот вот поскребыш, самый маленький. И он уже довольно голодный. Со вчерашнего дня матери не видел, так что без молока сидит.

— Ух ты, Карчи! Плохо ведь дело: Цезарь-то кормить его не сможет, он самец.

— Что, сам я не вижу? Я про него и не думал. Ты выкормишь щенка, ты! Небось валяются где-нибудь старые соски, которые сестренке твоей уже не нужны?

— Старые соски есть, конечно, есть. Да только я его из старой соски кормить не буду. Через старую соску ему в животик может воздух попасть. У нашей Мишки тоже были от этого колики… Нет, я для него хорошую найду… Я, знаешь…

— Карчи Гуйаш, в чем дело? Мы тебя ждем! — выглянула мама из школы. Голос у нее был строгий. — А ты, Хегедюш? Или сюда, или туда!

— Сюда, — сказал Дани, растерявшись.

И, закрыв незаметно футляр Гуйаша, пошел в школу. «Ничего, — думал он, — там я как-нибудь исхитрюсь, приоткрою футляр. По крайней мере, щенок не задохнется, а дальше видно будет».

Совершенно позабыв о том, что он хотел поздороваться с магнитофонным учителем, Дани быстренько подошел к тому ряду, который был отведен для первого класса, и сел. Первоклашек было всего четверо, так что Дани мог, по крайней мере, устроиться на отдельной парте. И для футляра места хватало. Одного не сообразил Дани: остальные-то классы занимались с помощью магнитофона и наушники уже все надели. А мама смотрит теперь только на первоклашек и все замечает…

— Я поставила на доску три картинки. На них вы видите три разных предмета. Возьмите каждый свой разрезной алфавит и сложите из букв названия этих предметов.

Четыре первоклассника старательно складывали слова. Быстрей всех справилась Илушка. Она подняла руку.

— Прочитай, Илушка, что у тебя получилось, — сказала мама ободряюще и, подойдя, погладила Илушку по голове.

Ох, только б она сейчас не ходила вдоль парт, взмолился про себя Дани. Бедный щенок, он чуть слышно скулил! Приподняв крышку, Дани почесал его за ухом. Может, хоть успокоится!

Илушка прочитала громко и ясно:

— Гриб. Котелок. Колокол.

— Очень хорошо! — похвалила мама. — Кто сложил те же слова, что и Илушка?

Ребята подняли руки, все, кроме Дани. Он слов не складывал, он гладил щенка.

— Про грибы вам нужно кое-что знать, ребята. Это очень важно. Сейчас я прочитаю вам то, что написано про грибы в толковом словаре, — сказала мама. — А вы тем временем повнимательней рассмотрите грибы вот на этом плакате.

Дети повернулись к стене слева. Дани тоже. Мама раскрыла словарь и очень медленно прочитала:

— «Из съедобных грибов приготовляют много вкусных блюд. Однако не всякий гриб съедобен. Бывают грибы ядовитые, опасные для здоровья. Самый опасный гриб — мухомор. У него очень заметная пятнистая шапочка, чаще всего красная».

Первоклашки ахали: как же так, ведь этот гриб на плакате самый красивый! Дани чуть не сказал, что у Бенце в детском саду нарисован на шкафчике точно такой гриб, но вовремя опомнился и промолчал. Ведь он держал сейчас футляр со щенком на коленях, а чтобы сказать на уроке что-нибудь вслух, надо встать.

— А теперь, дети, пусть каждый что-нибудь расскажет о том, что здесь нарисовано. Поучимся строить фразы.

Все тут же подняли руки, но мама еще не кончила:

— Если вы хорошенько подумаете, то из отдельных фраз может получиться настоящий рассказ. Разрешаю вам пошептаться.

Первоклашки весело зашептались. Но Дани было не до того. Щенок тихонько, но непрерывно скулил.

Между тем четверо первоклассников уже подняли руки. Мама взглядом предложила им отвечать по очереди.

— Звонит колокол.

— Мы обедаем.

— У нас на обед грибы.

— Грибы сварены в котелке.

Мама была очень довольна и долго хвалила всех четверых за сообразительность. Потом взглянула на Дани.

— Ну, а ты, Дани? Может, и ты скажешь что-нибудь интересное? — спросила она ласково.

— Скажу… Я называю Бенце «пятнистый гриб», а теперь пусть он будет «мухомор», раз это одно и то же…

Первоклашки захихикали. Остальные ребята, к счастью, ничего не слышали. Потому к счастью, что мама не только не похвалила Данину фразу, а даже нахмурилась и сказала:

— Раз ты мешаешь нам заниматься, Дани, выйди-ка лучше из класса!

— Хорошо, хорошо, я пошел! — подскочил Дани и поспешно зашагал к выходу. Футляр для скрипки и так уже был совсем мокрый.

Бутылочки с сосками стояли в ряд на полке кухонного шкафчика. Мама держит в шкафчике всю посуду, из которой ест Мишка. Здесь, например, и ложка для кормления. На вид она совсем как обычная ложка, только с сильно вывернутой ручкой. Дани даже подумал было, что она погнулась случайно, и хотел ее выправить. Но мама сказала, что все правильно, так удобней кормить Мишку, еда ей прямо в рот попадает. Непонятно, зачем для этого специальная ложка, ведь Мишке все попадает в рот, и не только съедобное. Она же все подряд в рот тянет! По маминым словам, так маленькие дети знакомятся с миром. Удивительное дело! Про Дани, например, рассказывают, что он школьные наглядные пособия в рот тянул. Как-то мама приготовила наглядные пособия с вечера и положила их до утра на стол. Никто и не заметил, как Дани доковылял до стола, увидели только, что он взял в рот кольцо и проглотил. Короче говоря, на другой день мама учить детей не могла. Не потому, конечно, что наглядного пособия не было, а от испуга.

В шкафчике бутылок с сосками было три. Одна для чая, другая для молока, третья про запас. Эта как раз и подойдет для щенка. Интересно, а сколько нужно ему молока? На всякий случай Дани налил полную бутылочку. Потом проверил, достаточно ли велика дырочка в соске, взял щенка на руки и приставил ему соску ко рту. Но щенок ни в какую не желал брать соску. Он вертел головой, чихал, отбивался. Иногда и Мишка так же капризничает. Тогда Дани чуть-чуть сжал соску, чтобы молоко брызнуло щенку на морду. Этот способ он уже испытал не раз на Мишке. И она каждый раз сперва очень удивлялась, но потом тут же начинала сосать. Со щенком получилось точно так же. С самым забавным видом он стал слизывать попавшие ему на нос капли молока, а потом так вцепился в соску, что едва не проглотил ее. До самого горла втянул, чуть не задохнулся. Наконец и он, и Дани приспособились, и все пошло как надо. Щенок жадно пил молоко, громко глотая и зажмурившись от усердия. Дани смотрел на него с блаженным видом. Он был совершенно счастлив и делал такие же глотательные движения, как щенок, хотя он-то не пил молока!