Первым шагом в этом направлении явилась конференция в Стрезе, состоявшаяся в середине апреля 1935 г. Она обсуждала, нарушение Германией военных статей Версальского договора. Присутствовали на конференции от Англии Макдональд и Саймон, от Франции — Фланден (премьер) и Лаваль (министр иностранных дел), от Италии — Муссолини и Сувич (заместитель министра иностранных дел). Выло вполне естественно, что Муссолини саботировал всякое резкое выступление против Гитлера, но и англичане, и французы также не обнаруживали желания ссориться с нацистским диктатором. В итоге конференция в Стрезе, ограничившись академическим осуждением действий Гитлера, уклонилась от принятия каких-либо эффективных мер против его агрессивного шага. Этим она только поощрила фюрера к дальнейшему бегу в том же направлении. Более того, конференция в Стрезе дала понять Муссолини, что Англия не будет мешать Италии в захвате Эфиопии, к чему последняя как раз тогда готовилась.

Следующим шагом в восстановлении позиций чемберленовцев явилась реконструкция английского правительства. В мае 1935 г. исполнилось 25 лет со дня вступления на престол короля Георга V. В связи с этим юбилеем было устроено много торжеств, а также произведено много назначений. Использовав данную оказию, чемберленовцы постарались укрепить свои позиции. Английское правительство сохранило свой прежний «национальный» характер, но во главе его теперь был поставлен реальный премьер прежнего правительства консерватор Болдуин, занимавший раньше пост заместителя премьера, а бывший декоративный премьер Макдональд стал его заместителем. Еще важнее были перемены в министерстве иностранных дел. К этому времени даже в правящих кругах стали понимать, что четырехлетнее пребывание Саймона во главе ведомства иностранных дел не принесло пользы британскому государству (немалую роль в этом сыграло поведение Саймона в дни англо-советских торговых переговоров), и теперь он был передвинут на более «нейтральный» пост министра внутренних дел. Кто же заменил Саймона на посту министра иностранных дел? Около этого назначения шла большая борьба. Ванситарт сильно надеялся, что новым министром иностранных дел будет Иден, и даже усиленно работал за кулисами в этом направлении, но чемберленовцы решительно возражали и в конце концом одержали победу. Новым министром иностранных дел был назначен Самуэль Хор, типичный представитель английской правящей верхушки: учился в Оксфорде, в 25 лет стал «частным секретарем» министра колоний Литльтона, в 42 года — министром авиации, в 51 год — министром по делам Индии и, наконец, в 55 лет — министром иностранных дел. В эпоху первой мировой войны Хор был британским военным агентом при царской ставке и восторженным почитателем пасхальных служб русской православной церкви, которые он весьма красочно изобразил в своей несколько заумной книге «Четвертая печать» (1930). В характере Хора было вообще что-то от мистики. Так, например, в гостиной его квартиры стояло странное украшение, имевшее вид посеребренного гроба, что нередко вызывало легкое содрогание у приходивших к нему гостей. В середине 30-х годов Хор был одним из ближайших сторонников Чемберлена.

Однако чемберленовцам приходилось считаться с очень популярными в то время в Англии пацифистскими настроениями, находившими особенно яркое выражение в стремлении широких масс обеспечить мир всего мира через Лигу Наций. В конце 1934 г. британский «Союз друзей Лиги Наций» под руководством лорда Роберта Сесиля организовал в стране добровольное «голосование за мир», в котором приняло участие 11,5 млн. человек. Из них около 10,5 млн. высказались за применение силы против агрессоров. Это вынуждало чемберленовцев к известной осторожности и заставляло их маневрировать. Поэтому, сделав Самуэля Хора министром иностранных дел, они сохранили Идена в качестве министра без портфеля, но со специальным поручением заниматься делами Лиги Наций.

Третьим шагом в том же направлении явилось англо-германское морское соглашение, подписанное в июне 1935 г. Как известно, Версальский договор устанавливал очень жесткие ограничения для морских вооружений Германии. В феврале 1935 г. Гитлер односторонним актом разорвал все военные статьи этого договора и приступил к гонке вооружения на суше и на море. Конференция в Стрезе осудила (хотя и в мягкой форме) названные действия фюрера. И вот теперь, всего через два месяца после Стрезы. Англия официально признала право Германии на морские вооружения, далеко выходившие за версальские рамки! Это было столь вызывающим актом «умиротворения» агрессора, что накануне подписания соглашения даже Франция заявила Англии протест. Однако правительство Болдуина пренебрегло недовольством своего союзника и на следующий день, 18 июня, подписало названное соглашение. Оно предусматривало общее соотношение тоннажа военно-морского флота обеих стран, как 100 и 35, но с тем, что за Германией остается право иметь подводный флот, равный подводному флоту всей Британской империи. Официозные комментарии не оставляли сомнения в том, что важнейшим мотивом для заключения такого соглашения было стремление Англии обеспечить Германии господство на Балтийском море против СССР. Дорога для гитлеровской гонки вооружений была не только открыта, но даже юридически узаконена.

Так как, однако, осенью 1935 г. должны были состояться парламентские выборы, а широкие круги населения продолжали резко выступать против фашистских агрессоров, то ради ловли голосов Самуэль Хор в сентябре 1935 г. произнес в Женеве на заседании Лиги Наций громовую речь против агрессоров, создавая впечатление, будто бы Англия готова применить санкции в отношении Италии, готовившейся напасть на Эфиопию. То был не больше, как жульнический трюк. Ибо, когда Муссолини 3 октября все-таки открыл в Африке военные действия, правящая Англия не шелохнулась. А когда 14 ноября состоялись выборы, закончившиеся победой консерваторов (не столь блестящей, как в 1931 г., но все-таки вполне обеспечивающей им пребывание у власти), чемберленовцы попробовали взять реванш за сентябрьское выступление Самуэля Хора.

Война в Африке остро поставила вопрос о санкциях Лиги Наций против Италии. Иден в Женеве проявлял немало активности, требуя установления санкций, а Чемберлен в Лондоне открыто называл санкции «сумасшествием». Английский историк и писатель А. Л. Раус рассказывает, что, когда во время итало-абиссинской войны Саймона спросили, почему бы англичанам не устроить какого-либо инцидента, например, потопить в Суэцком канале судно, что прервало бы связь между Муссолини и его армиями в Эфиопии, министр иностранных дел ответил: «Мы не можем пойти на это, ибо это означало бы падение Муссолини»[93]. Лицемерие британской политики и его причины здесь выявлены с полной откровенностью.

Лаваль, стоявший тогда во главе французского правительства, просто саботировал введение санкции. Так как СССР твердо отстаивал политику санкций и так как эту политику поддерживал ряд других государств, Чемберлену и Лавалю не удалось совсем избавить Италию от санкций. Однако они добились того, чтобы принятый в конечном счете Лигой Наций компромисс носил достаточно беззубый характер: санкции, например, не распространялись на столь важный с военной точки зрения продукт, как нефть, В декабре 1935 г. чемберленовцы сделали еще шаг вперед: Самуэль Хор совместно с французским премьером Лавалем разработал план ликвидации итало-абиссинской войны путем передачи под контроль Муссолини половины эфиопской территории. Это был откровенный подарок агрессору за то, что он совершил акт агрессии! Это было поощрением для других потенциальных агрессоров следовать примеру Муссолини!.. Непосредственная реакция в Англии и Франции на план Хора — Лаваля была такова, что Лаваль едва удержался у власти, а Самуэль Хор был вынужден немедленно же подать в отставку[94].

Только теперь, наконец, Иден был назначен министром иностранных дел, что можно было рассматривать как успех «сторонников Антанты». Однако чемберленовцы сразу же окружили нового министра целым рядом закулисных рогаток, превращавших его в пленника рыцарей «классовой ненависти». Результат понятен.