Словом, герой романа обнаружил, что в Н. господствует своеобразная каста людей, обособившаяся от остального населения, сильная своей сплоченностью, своей полной бесчувственностью по отношению ко всему, что выходит за пределы их круга. Жюльена Винера поражает полное равнодушие «хозяев города» к тому, что в нем происходит. Например, когда он подвергается наплыву туристов, шумным потоком заполняющих улицы, кафе, рестораны, музеи, развязных, непринужденных, а то и вовсе непристойных, элита города удаляется в роскошные поместья и в виллы на холмах, стараясь полностью абстрагироваться от реальной «неэстетичной» действительности.
Это противопоставление воспринимается как характерное для нашего времени непреодолимое различие между узкоэлитарной культурой для небольшого круга избранных и дешевой, вульгарной «массовой культурой». Автор романа «Бессмертный город» показывает, что именно эта «высокая» культура вобрала в себя достижения прошлого, отраженные в огромном количестве памятников искусств, накопившихся за пятьсот лет существования города Н. Не случайно описанию картин, фресок, скульптур уделено значительное место в романе. Они создают соответствующую «подсветку» той или иной сцене в романе, помогают лучше понять ее смысл. Так, тайное совещание главы французского правительства с представителями знати города Н. проводится под мрачной картиной XVII века «Совет двенадцати», а его встреча с бывшей любовницей Лионеллой Шёнберг, с которой они больше не находят общего языка, проходит на фоне полотна, изображающего Юдифь с головой Олоферна.
Жюльен Винер встречает в городе несколько человек, которые не вписываются в принятые рамки стереотипов, ясно осознают фальшь, пустоту жизни элиты, ее лицемерие и жестокость, прикрытые красивой оболочкой. Эти люди отторгаются кастой. Так, закрыты все двери для Лионеллы Шёнберг, вдовы крупного коллекционера произведений искусства, знавшей, к кому из местной знати попали картины, конфискованные во время войны немцами у ее мужа, и способной указать, кто сотрудничал в свое время с фашистами. Посещение ее сразу же уронило Жюльена Винера в глазах маркизы Бекер и других знатных дам. Но окончательно эта среда отторгла его из-за дружбы с Валерио Грегорио — потомком знатного и уважаемого в городе рода. Валерио — профессор истории искусств, изучающий картины, что украшают музеи и дворцы, и видящий в этом способ понять историю города. Он приходит к выводу, что они отражают процесс формирования общества исключительно замкнутого, внутренне пустого и бездушного. Осознав это, Валерио взбунтовался, стал говорить правду вслух. Особенно остро отреагировал он на убийства, потрясшие город. Какой-то сексуальный маньяк убивает молодых людей, занимающихся любовью в автомобилях. Городские власти вяло и неохотно ведут расследование, а «высший свет» вообще не желает слушать ни о чем подобном. И убийства эти также неотъемлемая часть жизни города, они всегда были и будут (об этом свидетельствует рассказ г-жи Штраус в начале романа).
Эта неожиданно ворвавшаяся детективность нужна была автору не для оживления сюжета и развлечения читателя, а для обострения конфликта, резкого обнажения подлинной сущности города, для раскрытия его тайны. Гибнет Валерио — то ли убит кем-то, то ли сам покончил жизнь самоубийством. Жюльен Винер, перед которым уже закрыты двери лучших домов, воспринимает смерть друга в одном ряду с теми зверствами, которые потрясают город и оставляют безразличной местную знать (не исключено, что убийца — из ее среды). Он вдруг совершенно ясно и отчетливо осознает, почему «свет» так спокоен. Вся история Н. основана на убийствах и преступлениях, о чем красноречиво говорят документы каждой из эпох — картины. Он понял, что элитарность сегодняшних «хозяев жизни» замешена на крови, а само общество предельно дегуманизировано. Консул пытается это сформулировать в письменном виде, в обращении к прокурору. Он соединяет в своем обвинении и преступления садиста-маньяка, и гибель Валерио, и исконную жестокость аристократии города, приводя в качестве аргумента и анализ памятников искусства, и свои впечатления. Естественно, что такой представитель Франции оказался ненужным. Его травят, чернят его имя и в конце концов французские власти отзывают его. Все это приводит к гибели главного героя, не менее загадочной, чем почти все, что происходит в романе.
Его беда состояла в том, что в бесчеловечной среде он пытался сохранить человеческие качества, но был сломлен «бессмертным городом». В этом глубокий гуманистический смысл романа.
Роман представляет собой своего рода развернутую метафору обобщающего характера. Поэтому все его образы, художественные детали, сюжетные ходы и описания нужно рассматривать не сами по себе, а как способы создания этой метафоры и ее углубления. Такой прием очень характерен для современной литературы и часто встречается у писателей разных стран. Он делает художественное произведение более вместительным, более емким, что позволяет выразить крупномасштабную, глобальную тематику, которую не передать традиционным способом.
Роман «Политическое воспитание» (1987) принадлежит перу крупного французского дипломата Анри Фроман-Мёриса (род. в 1923 году), имеющего звание посла Франции. Он получил превосходное филологическое и политическое образование. Много работал в Советском Союзе: в 1956 — 1959 годах — первым секретарем посольства Франции в Москве (эти впечатления отражены во второй части романа); в 1968 — 1969 годах — советником-посланником; в 1979 — 1981 годах — чрезвычайным и полномочным послом Французской Республики в СССР. В 1982 — 1983 годах Анри Фроман-Мёрис был послом Франции в ФРГ, работал в ряде других стран. В отличие от П. Ж. Реми Анри Фроман-Мёрис не сочетал свою дипломатическую деятельность (в которой он достиг больших высот) с литературными занятиями. Он опубликовал ряд статей и одну монографию на сугубо политические темы. Роман, вошедший в этот сборник, — его первое художественное произведение. Оно выполнено в традиционной психологической манере повествования, написано ясным, гибким, выразительным языком. Чувствуется высокая гуманитарная культура автора.
Невольно возникает вопрос, почему же вдруг, уже на седьмом десятке один из столпов французского МИДа взялся за перо, выступил в роли романиста? Может быть, это просто художественно обработанные мемуары, которые многие пишут, достигнув определенного возраста и выйдя на пенсию? Вполне возможно, что роман в той или иной мере основан на фактах личной биографии автора, но в целом текст не производит впечатления простых «записок» о былом, о прошлом. Обычно в таких работах рассказывают о конкретных фактах, людях, событиях, не преследуя цели создать образы обобщающего характера. Именно в правдивой и точной документальности и состоит ценность мемуарных свидетельств. Однако в романе Анри Фроман-Мёриса дело обстоит иначе. В нем выведен собирательный, типизированный персонаж — граф Шарль де Ла Виль Элу. Этот образ как бы вобрал в себя черты многих молодых людей, чье отрочество и юность пришлись на период войны и сложные послевоенные годы.
Книга озаглавлена «Политическое воспитание». Из ее содержания явствует, что перед нами вроде бы так называемый «роман-воспитание» — жанр, широко распространенный в Европе в XIX веке. В нем обычно прослеживался путь постепенного становления личности героя, проходящего ряд нелегких жизненных испытаний (примеров можно привести множество — от «Дэвида Копперфилда» Диккенса до «Малыша» Доде). Как правило, речь шла об испытаниях в частной, личной жизни. Герой же романа А. Фроман-Мёриса сталкивается с явлениями более масштабными и глобального характера: война, оккупация, Сопротивление, церковь и религия, коммунистическое движение, Советский Союз и его проблемы накануне и после XX съезда. Писатель к тому же не ставит задачи последовательно изложить полную биографию своего героя (как это было принято в жанре «романа-воспитания»). Он приводит всего два эпизода из жизни юного графа Шарля де Ла Виль Элу: период его мучительного перехода от детства и отрочества к юности в 1943 — 1945 годах и примерно год пребывания в Москве (1955 — 1956), где он работал в посольстве, ибо к этому времени стал дипломатом. Но эти два момента в его биографии были решающими в выборе политической и идейно-нравственной позиции, которую предстояло занять молодому человеку под влиянием людей, верований и идеологий, выдвинутых на первый план событиями тех лет. Фактически «роман-воспитание» обернулся своеобразным «романом-выбором». Почти ничего не говорится о личной, интимной жизни героя, неизвестно, кого он любил, что чувствовал, как женился, был ли счастлив. Внимание автора сосредоточено только на поиске Шарлем правильной политической и идейно-нравственной ориентации. Раскрытие психологии внутреннего мира носит как бы вспомогательный характер: через сознание и чувства своего героя писатель «пропускает» разные политические, духовно-этические и идеологические ценности с тем, чтобы он высказал свое отношение к ним, сделал выбор. Главным здесь оказывается не сам персонаж, а обоснование избранной им позиции. Поэтому можно сказать, что «Политическое воспитание» не столько психологический, сколько интеллектуальный роман, дающий оценку явлений, доктрин и событий, с которыми пришлось столкнуться Шарлю де Ла Виль Элу.
