Мюллер открыл глаза и, увидев Пепе, улыбнулся. Он облегченно вздохнул и снова погрузился в сон, но это уже был глубокий крепкий сон выздоравливающего человека.

Расставшись с Олафом Гансеном в поселке Акомайо, Мюллер, почти не останавливаясь, проделал весь путь из Анд в Лиму. Однодневные и двухдневные остановки, которые по необходимости пришлось сделать в Уануко и Серро-де-Паско, были целиком посвящены хлопотам о замене мулов и лам.

Еще в Уануко Мюллер узнал о вспыхнувшей в некоторых областях страны революции. Это представляло новую опасность для его дела и поэтому, чтобы опередить события, он спешил все закончить как можно скорее. При создавшемся положении он не мог уже рассчитывать на покровительство дон Косио и его друзей. Оно даже могло оказаться опасным.

Безостановочный переход через горы, постоянная и резкая смена высоты, напряжение и усталость сломили, наконец, железное здоровье Мюллера. Напрягая последние силы, он добрался до Лимы, но из предосторожности не зашел в дом дон Косио. Оставив багаж в гостинице, Мюллер сразу же отправился к столяру Веберу. Прежде всего он хотел узнать о судьбе Пепе и драгоценного груза.

По прибытии в Лиму Пепе тоже тяжело заболел и пролежал несколько недель, находясь между жизнью и смертью. Его выходили Вебер и его старая служанка.

У Вебера, кроме ухода за Пепе, было и много других забот. Ему предстояло переправить в Голландию полученные семена и хинные деревца, а это было совсем не так просто. С большим трудом удалось ему преодолеть все препятствия, и гробы наконец благополучно отбыли. Нарисованные на них черные черепа внушали перуанцам суеверный страх и умеряли их любопытство. Кому охота смотреть на кости давно умерших неизвестных людей? А кроме того, никто не знает, что было причиной их смерти. Может быть, они погибли от какой-нибудь заразной болезни, желтой лихорадки или чумы, которая и теперь, спустя много лет, свирепствует с неменьшей силой.

И так, эти гробы никто не вскрывал, и они были благополучно отправлены в Голландию.

Когда же Вебер послал об этом сообщение Мюллеру, революция в стране была уже в полном разгаре. Письмо, так и не достигнув Мюллера, где-то затерялось в бесконечных Андах вместе с индейцем, которому было поручено его передать.

Три недели боролся Мюллер со своей болезнью. Наконец опасность миновала, но для восстановления здоровья ему нужен был еще месяц. В это время пришло секретное извещение из Голландии, что семена благополучно прибыли и посланы на Яву. Деревца же в гробах, к сожалению, высохли.

Это известие встревожило Мюллера. Если семена взойдут, и растение привьется на Яве, он сможет возвратиться в Европу. Ну, а если семена не взойдут? Если во время долгого плавания из Перу в Голландию, а затем из Голландии на Яву они утратили свою животворную силу? Неужели все усилия были напрасны: и труд, и мучения, и болезни.

Но Мюллер пока еще здесь, в Перу! Снова началась переписка с Голландией. Велась она тайно, и поэтому письма шли очень долго.

Наконец, много месяцев спустя выяснилось, что необходимо снова выслать из Перу семена и побеги. Было решено, что их лучше всего переправить прямо из Перу на Яву по Тихому океану. Это сократит и время, и расстояние. Для этой цели голландское правительство дало распоряжение одному из своих кораблей в условленный день и в определенном месте в океане принять на борт Мюллера с его грузом и кратчайшим путем доставить на Яву.

Мюллеру пришлось готовиться к новой экспедиции в Анды. На этот раз он решил отправиться в южную часть Перу на границу с Боливией.

Царство инков. В плену у боливийцев. Раскрытие тайны.

Чтобы немного сократить дорогу, Мюллер в марте 1855 года выехал морем в Арику. Из Арики он снова пересек каменистую и пустынную Косту и направился в городок Арекипу, расположенный на высоте 2325 метров у подножия вулкана Мусти. В горах и незнакомых местах ему пришлось вместе с верным Пепе и Казусом преодолеть немало трудностей.

В мае того же года Мюллер во второй раз пересек Анды с запада на восток, но теперь в направлении боливийской границы и древнего царства инков. Подымаясь на горные перевалы, постоянно рискуя сорваться в глубокие пропасти, они со своими мулами и ламами достигли, наконец, Куско, древней столицы инков.

Как только они вступили в город, Пепе указал на развалины каких-то зданий.

— Инки были очень сильны, сеньор! Инки — великое государство! Индейцы были тогда счастливы!

— Счастливы? Откуда ты взял, что они были счастливы? Так же счастливы, как и сейчас! — ответил Мюллер, с интересом рассматривая памятники древней культуры инков.

— Индейцы строили каналы, у них было много земли, много кукурузы.

— Эх ты, Пепе! Как ты наивен, — прервал его восторги Мюллер. — Знаешь ли, кто тогда управлял этим огромным государством, кто пользовался его богатствами? Индейцы работали, но на кого? На себя они имели право работать только три месяца в году, а остальные девять месяцев гнули спины на царя, на жрецов, на храмы.

Копыта мулов гулко цокали по квадратным камням мостовой Куско, сохранившейся еще со времен инков. Мюллер с любопытством оглядывался вокруг. Когда-то многие из этих улиц были вымощены серебром. По ним ступали подкованные серебром мулы. А вот и громадный дворец Колкампаты, толстые стены которого сложены из плоских кирпичей и крупных вулканических камней. Зубчатые башни возвышались над стенами, в которых были проделаны маленькие отверстия. Не покажется ли в одном из них прекрасное бронзовое лицо молодой инки с золотой диадемой на голове? Либо суровый воин с копьем или секирой в руке?

„Индейцы были тогда счастливы!“ Как наивен Пепе! Если бы он знал, сколько крови было пролито на улицах Куско, в Экуадоре, Перу, Боливии, Северном Чили, в Северо-западной Аргентине, во всех этих странах, когда-то входивших в огромное царство могучих и загадочных инков!..

Появившиеся в XI веке откуда-то с севера инки, кровью и железом безжалостно подавляя сопротивление местного населения, быстро овладели огромной территорией и образовали на ней могущественное государство.

Они были умны, дальновидны и хорошо понимали, что одной только силой не смогут удержать в подчинении племена на такой огромной территории. Поэтому они сохранили власть местных вождей-кураков и старые народные обычаи. Кураки превратились в их союзников и начали посылать своих сыновей на воспитание во дворец царя инков.

Инки были господствующим классом и никаким трудом не занимались. Работали только порабощенные индейцы. Царские чиновники распределяли все блага, назначали людей на работу и держали всех под своим контролем. Даже одежда выдавалась в соответствии с социальным положением и возрастом каждого. Никто не имел права бросить свою работу или переселиться в другое место.

„…По улицам Куско в разных направлениях спешат люди. Идут караваны тяжело нагруженных лам. Но вот люди разбегаются в разные стороны. Лам отводят в сторону к каменным стенам домов. Показывается военный отряд. Впереди идут воины в коротких туниках, вооруженные пращами и короткими бронзовыми мечами[52]. Это готовые к бою передовые отряды.

За ними следуют вооруженные топорами и палицами воины. Шествие замыкают метатели копий.

Все смотрят на них со страхом. Воины утомлены долгим переходом. Их лица и одежда покрыты пылью. Некоторые из них ранены, они еле передвигают ноги по каменной мостовой Куско. Но взгляд их дерзок и смел. Они возвращаются после тяжелой битвы и на ламах и мулах везут захваченную добычу. За ними плетутся жалкие пленные.

В знак того, что они стали рабами, у них на шее, как у животных, повязаны веревки.

Во главе колонны идет молодой предводитель и высоко над головой несет знак солнца — большой золотой диск с сверкающими лучами. Солнце — это великий бог инков, Манко Капак, основатель династии и государства…“