На борту «Золомаха» ошарашенные солдаты Федерации, а также члены экипажа молча уставились на то место, которое Сен Дансидан — или то, что выполняло роль Сена Дансидана, — занимал всего несколько секунд назад. Не осталось ничего, кроме крови, разорванной одежды и клочков кожи. Никто из них не понимал, что произошло, да и не хотел понимать. Все они желали только знать, был ли риск, что эта тварь, бывшая Премьер-Министром Федерации, вернется.

Хайбер в развевающихся на ветру черных одеждах друидов при помощи стихийной магии заставила воздух перед собой сверкать, чтобы привлечь их внимание.

— Отойдите назад! — крикнула она им, грозно двигаясь вперед, занимая место прямо перед тем, что осталось от Сена Дансидана. Она посмотрела на эти останки, а потом на десятки устремленных на нее взглядов. — Вы же все равно не хотите, чтобы он был вашим вождем, не так ли?

Рю Меридиан обнимала Пена, но лицо ее пылало гневом:

— О чем ты думал, Пендеррин? — прошептала она. — Он забрал бы тебя с собой, если бы я не оторвала тебя от этого посоха!

Пен побледнел, и от давления объятий своей матери, и от осознания того, насколько тонкой оказалась дорожка к спасению. Он глубоко вздохнул:

— Я не был уверен, что это произойдет, если я отпущу его.

Она еще крепче обняла его:

— Ну, какова бы ни была причина, с моей точки зрения, ты слишком долго держал его. Ты напугал меня до смерти!

— Интересно, это ли сработало, — тихо сказал он.

— Сработало что?

— То, что я пытался, прямо тут, в самом конце. Посох и я, мы соединились. Мы общались. Я все ему рассказал. Я старался, чтобы он понял меня. — Пен отступил на шаг и посмотрел на нее. — Именно это я делал, когда держался за него, до того, как ты оттащила меня.

— Пытался разговаривать с темным жезлом?

Пен улыбнулся и кивнул:

— Но я не знаю, понял ли он меня.

Морику потребовалось какое-то время, чтобы прийти в сознание после борьбы против его отсылки обратно в Запрет. В результате он не видел как в воздух от рун темного жезла проецировались яркие изображения, как их мерцание освещали безжизненную землю рядом с ним. Он не видел, как эти изображения поднялись в небо, образуя причудливые узоры, кружащиеся в танце на фоне хмурых облаков. К тому времени, когда демон зашевелился, эти изображения исчезли, а сами руны перестали светиться.

Морик сел, сразу же поняв по вкусу воздуха и запаху земли, что он вернулся в свою тюрьму. Он посмотрел на посох, чья когда-то блестящая поверхность стала пыльной и исцарапанной. Руны потемнели, магия исчезла. Это был всего лишь длинный кусок дерева, бесполезная вещь.

Когда на него упала тень, то, подняв глаза вверх и увидев дракона, демону пришлось подавить вздох. Огромный, чешуйчатый, покрытый броней монстр, это был самый большой дракон, которого демон когда-либо видел. Замерев на месте, демон пытался понять, что делать, тщетно пытаясь найти путь к бегству. Дракон внимательно его изучал, его затянутые веками желтые глаза блестели какими-то странными чарами.

И тогда он увидел, что дракон смотрит вовсе не на него, а на посох, который лежал у его ног. Демон схватил посох и протянул его зверю, охотно предлагая его. Но дракон не шевельнулся. Он чего-то ждал. Демон положил посох возле его огромной, когтистой лапы и начал отступать. Но дракон предостерегающе зашипел на него, замораживая на месте.

Морик медленно повернулся, не зная, что делать, совершенно не понимая, что хочет дракон.

Дракон же, никуда не торопясь, ждал, когда демон это выяснит.

День выдался солнечным и с высоты, где она находилась на борту воздушного корабля друидов «Бремен», Грайанна Омсфорд могла обозревать расстилающуюся внизу местность на пятьдесят миль во все стороны. Далеко на западном горизонте, над равнинами Стрелехейма плыли огромные, пушистые облака, обещая хорошую погоду. Воздушный корабль летел на север в первый день своей экспедиции, и эта женщина, бывшая когда-то Ард Рис Третьего ордена друидов, была совершенно спокойна.

Она давно знала, что ей делать. Она поняла задолго до того, как вернулась из Запрета, что должно произойти. Орден никогда не оправится, пока она будет Ард Рис, и неважно, как бы она ни хотела ему в этом помочь, как бы ни старалась затянуть его раны. Прошлое всегда с нами, причем с ней оно сильнее, чем с другими. Она признала, что никогда не освободится от своего прошлого.

Она вспомнила важные этапы своей жизни: вот шестилетний ребенок прячется в подвале своего дома со своим младшим братом, пока ее родителей убивают в комнате наверху, вот юная девушка, поверившая Моргавру, что в этом виновен друид Уолкер Бо, вот Ведьма Ильзе стремится уничтожить Уолкера, пока случайная встреча с братом, которого она считала погибшим, не открывает всю правду, и вот Ард Рис Третьего ордена друидов борется за то, чтобы в Четырех Землях признали ее несущей добро.

Она видела, по какому пути пролегла ее жизнь, и поняла причины всего, что она сделала. Но никому она не смогла удовлетворительно это объяснить. Она могла бы попробовать, но большинство расценили бы ее слова, как ловкую попытку самооправдания или того хуже.

Она поняла всю истину. Некоторые всегда будут видеть в ней Ведьму Ильзе и считать, что под поверхностью ее нынешнего образа притаилось чудовище. И это никогда не изменится, слишком глубоко проникли корни недоверия. В этом Траунт Роуэн был прав. Если бы он был более терпеливым и менее глупым, то дожил бы до той поры, когда она это признала.

Она оглянулась на пилотскую кабину, где за штурвалом стоял один из горных троллей Кермадека. Сам Кермадек сидел на ящике у боковой стенки, поглощенный разговором с Пендеррином. Ей стало интересно, о чем они говорят. Даже за то короткое время, которое прошло после того, как этот большой тролль оправился от сражения в северной Башне, эти двое очень сильно сблизились. Отправив Морика в Запрет, мальчик вернулся в Паранор вместе с родителями, чтобы помочь ей восстановить некое подобие порядка в крепости друидов. Правда, его родители задержались ненадолго. Они чувствовали себя весьма неуютно, как и всегда в Параноре, и — видя, что она достаточно хорошо справляется со всеми делами, а также скучая по своему дому и своей прежней жизни — решили отправиться домой в Патч Ран.

Однако Пен остался, в какой-то степени на это его решение повлияла дружба с Кермадеком, Тагвеном и Хайбер Элессдил. Все понимали о перемене, над которой трудилась Грайанна, и все жаждали ей в этом помочь. Пен мог сделать немало, как он сказал своим родителям. Бек понял, Рю согласилась. Они заставили его пообещать, что он останется здесь только до конца месяца. Они пожелали Грайанне и остальным всего хорошего, попрощались и полетели на «Стремительном» домой. Грайанна не рассказала им, что именно она намеревалась сделать, хотя ей очень хотелось поделиться этим с Беком. Однако, будет лучше, если она не станет этого делать, сказала она себе. Им будет легче, если они не узнают.

Она распустила орден и уволила всех, кто ей служил. Как Ард Рис, она обладала властью это сделать, и не осталось никого, кто бы сомневался в ней теперь. Она передала Паранор в руки Хайбер, Беллизен и Трефена Мориса. Когда придет время и они найдут возможность это сделать, то они восстановят орден. Группе тех, кто оставался ей верен, тоже предложили остаться. Но она назначила этих троих, кому доверила возглавить выполнение самой главной задачи, тех, кто, по ее мнению, приложат для этого все свои силы. Все трое попросили ее передумать. Они ссылались на то, что у них мало опыта и необходимых навыков. Они не справятся с такой задачей. Другие сделали бы лучше.

Однако больше ни на кого она не могла положиться, к тому же следовало исполнять часть соглашений, которые она заключила с Федерацией и Свободнорожденными. Поначалу ее юным преемникам будет тяжело, но они научатся на своих ошибках и их опыт будет расти. Они выживут, защищенные Паранором и своей собственной магией, мистическими поверьями о друидах, а также своим упорством и решимостью. Она тщательно все обдумала, поговорив с каждым из них. Это был правильный выбор.