— Что заставляет магию срабатывать?

— Что ты имеешь в виду?

— Что нужно, чтобы заставить триатину упасть?

— Присутствие в этом помещении человека. Любого человека.

— Но не другой магии?

Она задумалась:

— Ты про что?

Бек слегка наклонился вперед, нахмурив брови:

— Что, если ты и я ослабим несколько нитей, из которых состоит триатина? Сможет ли тогда такой сильный обладатель магии, как моя сестра, разорвать эту сеть, как только она на нее упадет?

Хайбер снова задумалась.

— Я не думаю, что триатина может сама себя исцелять, поэтому, да, полагаю, что если ослабить достаточное количество нитей, то пленник сможет освободиться. На как же ты собираешься это сделать, Бек? Если ты войдешь в ту комнату, магия сработает и триатина упадет на тебя.

— Я не говорю о том, чтобы входить в комнату. То, что я хочу попробовать, требует две различные формы магии, одна — твоя, а другая — моя. Именно поэтому я и спросил, сработает ли триатина на присутствие другой магии. Да или нет?

Она подумала над эти вопросом, а затем покачала головой:

— Думаю, нет. Я считаю, что это произойдет только в присутствии кого-то из плоти и крови.

— Значит, это может сработать. Нам не потребуется очень много нашей собственной магии, чтобы это осуществить, и если нам повезет, то нас не обнаружат. Ты сказала, что магия триатины довольна сильная?

Она кивнула.

— Тогда, возможно, она поможет нам скрыть нашу собственную магию.

— Что вы собираетесь делать? — произнесла Рю, когда и Тагвен подошел к ним поближе.

Бек снова присел на корточки:

— Что, если Хайбер сможет воспользоваться Эльфийскими камнями, чтобы отыскать слабые места в этой триатине? Ведь эти камни поисковые, они должны суметь это сделать. Если она сможет определить, ну, с десяток таких мест, то я думаю, что смогу при помощи песни желаний ослабить их еще больше — настолько, чтобы любая сила, направленная на них после того, как сеть упадет, разорвала ее в клочья.

Рю с сомнением покачала головой:

— Это ведь очень тонкая работа, не так ли? Если ты ослабишь хоть одну из этих нитей слишком сильно, она порвется прежде, чем нужно. А коли такое случится, не обнаружит ли это Шейди? Вообще-то, не обнаружит ли она любое вмешательство в триатину?

Подумав над такой возможностью, Хайбер наклонилась вперед:

— Может быть, и нет. Обнаружит, если Бек порвет одну из нитей, что создаст прореху в переплетениях сети, которую сразу же заметит любой. Но ослабление нитей не так-то легко увидеть, ведь со временем сеть сама постепенно разрушается. Магия понемногу исчезает, и триатину приходится восстанавливать. Поэтому такой подрыв, который предлагает Бек, вряд ли привлечет внимание.

Все четверо переглянулись.

— Есть другой способ? — напрямик спросил Тагвен.

Никто ничего не сказал. Они все знали ответ.

Дворф проворчал:

— Тогда вам лучше начать.

Гораздо дальше и глубже в недрах крепости Кермадек и его тролли пробирались через проходы нижних уровней, следуя с осторожностью за Трефеном Морисом и Беллизен. Стремясь добраться до северных стен Паранора, они непреклонно прокладывали путь наверх из помещения печи. План Кермадека состоял в том, чтобы подобраться как можно ближе к самой удаленной из этих стен, чтобы взять под контроль небольшие ворота, те, которые не будут достаточно хорошо охраняться.

Кермадеку было известно то, чего не знали ни Шейди, ни ее гномы-охотники. Ворот было слишком много для того, чтобы их постоянно охраняли, и многие небольшие ворота были опечатаны на многие годы, чтобы предохраниться от сюрпризов появления непрошеных гостей. Однако уже давно матурен распечатал одни из них, чтобы у Ард Рис была возможность тайно покидать замок, не тратя времени на то, чтобы сначала добраться до помещения печи, а потом идти по нижним туннелям. Когда он приходил к цитадели, она ускользала из крепости через эти ворота к местам встреч снаружи стен Паранора, о которых они договорились заранее.

Эти распечатанные самые маленькие ворота были их наилучшим шансом прорвать оборону Паранора. Они представляли собой всего лишь небольшую дверцу. Через них не получится пройти всей армией, но если троллей проникнет достаточное количество до того, как это обнаружится, они смогут занять одни из главных ворот, оказавшись внутри крепостных стен. По мнению Кермадека, именно так падет Паранор.

Но добраться до северной стены незамеченным, не говоря уже о воротах, будет трудно для любого человека, тем более для целого десятка. Вскоре стало ясно, что внутри крепости ведутся какие-то поисковые мероприятия. Дважды они лишь чудом избежали своего раскрытия, в первый раз они услышали приближение поискового отряда и успели свернуть в другой коридор, а во второй — потому что стали гораздо осмотрительнее после первого случая.

Поэтому они продвигались с очень большой осторожностью, придерживаясь редко используемых проходов и лестниц, хотя это довольно значительно их замедляло. Прошло уже несколько часов, за которое, казалось, можно было дважды проделать путь сюда и обратно, и все начинало выглядеть так, будто их намерение добраться до цели становится весьма сомнительным.

Однако, Трефен Морис, по-видимому, знал Паранор даже лучше Кермадека, и под его руководством они с упорством шли вперед, все ближе и ближе к своей цели.

Потом, когда, казалось, они безопасно разминулись со всеми поисковыми отрядами, они выскользнули из бокового коридора в главный проход и наткнулись прямо на один такой отряд. Из-за угла появилась группа из пяти гномов-охотников и от неожиданности замерла на месте. Трефен Морис попытался, не останавливаясь, пройти мимо них, приветствуя гномов, как будто все происходит так, как и должно быть. Однако гномы были настороже и знали, что троллям вход в крепость запрещен. Прежде, чем Кермадек и его тролли сумели их остановить, гномы подняли тревогу.

Аталан моментально бросился на них, и до того, как гномы успели защититься, трое из них уже были мертвы. Остальные двое убежали, и Кермадек крикнул своему брату вернуться, чтобы они смогли сделать то же самое.

— Нам куда? — прокричал он Трефену Морису, пока они бежали по коридору к лестнице, ведущей наверх.

Они свернули за угол у лестницы и тут же наткнулись на второй, более крупный отряд. Гномы оттеснили троллей и юных друидов обратно в коридор, призывая подмогу. Будучи крупнее и сильнее, а также имея больше, что терять, тролли отбивались и после совместной атаки прорвались через толпу гномов и помчались по лестнице на следующий этаж.

— Не останавливайтесь! — прокричал Трефен Морис, указывая на следующий лестничный пролет. — Еще два этажа!

Они, не задумываясь, бросились вперед, надеясь, что он знал, что делать. Наверху третьего пролета он схватил Кермадека за руку и указал на широкие двойные двери:

— Туда!

Весь их отряд ворвался в похожую на пещеру приемную, заполненную стульями и столами, с высоким потолком и погруженную во мрак, поскольку свет проникал только через пару узких окон, находящихся на левой стене.

Юный друид направился прямо к окнам и открыл ближайшее:

— Выходите наружу, — сказал он им, когда они последовали за ним. Он учащенно дышал, а на одной руке оказалась кровь. — Следуйте по выступу до третьего ряда окон. За ними комната, там вы найдете дверь, выходящую на узкую лестницу. Два ее пролета ведут вниз к основанию северной стены. Там вы и найдете ваши ворота.

— А вы разве с нами не пойдете? — спросил Кермадек, понимая, что решил юный друид.

Трефен Морис покачал головой:

— Беллизен и я вам больше не нужны. Мы не воины, мы просто прикроем ваши спины. Наверное, мы сможем сделать что-нибудь отсюда. Возможно, как-то их отвлечем. — Он протянул свою руку. — Не подведите нас, Кермадек. Не подведите нашу госпожу. Она не чудовище, каким они стараются ее представить. Она сделала очень много хорошего для ордена. Нам нужно ее вернуть.