Впрочем, Эрик уже ориентировался в нем свободно. Привычным маршрутом он проследовал вдоль темных домов, ежеминутно поворачивая, проскакивая улочки и дворы, нередко погруженные в абсолютную тьму – и тогда Эрику приходилось пробираться по памяти, если не ощупью.

Наконец он шагнул в знакомый и тоже черный проход, за которым уже начинались освещенные кварталы, и… накрепко увяз в чьих-то лапах. Тут же напрягся, рванулся изо всех сил и – продрался. Но вся воинская сбруя осталась сзади, вместе с пластиковым нагрудником и мечами. Ловкачи!..

– Ну-ка, красавец наш, – раздался из темноты насмешливый голос, – покажи, чего ты стоишь сам, без этих своих колдовских прутиков!

По сторонам вспыхнули фонари, озарив крохотный двор, отовсюду стиснутый унылыми серыми стенами с редкими дырами окон. Прыгнув к центру, Эрик крутнулся на одной ноге. Все проходы оказались закупорены ухмыляющимися Дворцовыми стражниками – матерыми хищниками, почти сплошь набранными из лишенных рода и люто ненавидевшими имперскую знать. На Эрика они давно зубы точили, да только он неизменно их переигрывал – до нынешнего раза.

– Чего молчишь? – спросил тот же голос, и теперь Эрик разглядел говорившего. – Язык проглотил? А ведь раньше болтал, точно вестник!

Судя по готовности, с какой заржали стражники, обращался к нему вожак здешней стаи. Кажется, Эрик даже припомнил этого коренастого здоровяка, одного из многих, кому он прописал легкое кровопускание для успокоения нервов. Не все ли они собрались здесь?

– Не это ли родник твоего красноречия, парень? – поинтересовался вожак, взвешивая на пальце Эрикову сбрую. – Может, добавить сюда и твой язык?

Стражники разразились новым взрывом хохота, и Эрик вдруг содрогнулся. Все это уже было, было: багровые блики, скачущие по стенам, гогочущие имперцы, отвратительная беспомощность… И страх!

– Получи! – рявкнул Эрик, единым движением срывая с себя пояс и разворачивая его в длиннющий кнут.

Яростная волна прокатилась по сужающемуся ремню и самым его концом коснулась лба насмешника. Из-под лопнувшей кожи брызнула кровь, заливая глаза. И прежде, чем опомнились остальные, Эрик провел по кругу серию хлестких ударов, сшибая с физиономий стражников ухмылки, отбрасывая тех в глубь проходов.

Но уже через секунды на окровавленные лица имперцев опустились забрала, из ножен с лязгом вылетела дюжина клинков и стальное кольцо стало сжиматься вокруг Эрика. Будто затравленный зверь, он закрутился на месте, без надежды выискивая в ней прореху.

– Эй-эй, назад! – вдруг заорал вожак. – Слишком просто.

Растолкав своих, он бесстрашно пробрался вплотную к Тигру, ежесекундно вытирая со лба кровь. Теперь он рисковал глазами: Эрик едва себя сдерживал.

– Мы отдадим его Мастонду, – объявил вожак, неистребимо усмехаясь и, однако, зорко следя за кнутом Эрика. – Ты ж не захочешь упустить свой шанс, приятель?

Похоже, им мало было Эрика убить – хотелось унизить. Крепко же он досадил имперцам! Но выдержать простой бой с Мастондом…

– Ну? – поторопил вожак.

Презрительно хмыкнув, Эрик отбросил кнут.

– Вот и ладно, – одобрительно кивнул имперец. – А теперь пропустите овечку к мяснику, и да охранит ее пречистая Ю!..

В железной стене образовался проход, и Эрик двинулся сквозь него под высокую каменную арку. Кто-то из стражников дернулся было наперерез, но вожак небрежно смазал торопыге по скуле. И тот проглотил оскорбление без слова. О Духи, ну и нравы!..

Лишь только Эрик вступил в коридор, как его перекрыли с одного конца стражники, притихнув в ожидании зрелища. А на другом конце уже поджидала неохватная, чудовищная туша, из которой можно было вылепить троих Эриков. Конечно, это и был Мастонд, почти столь же легендарный, как его вымерший пращур, и неодолимый в простом бою. Имперцы истово оберегали своего редкостного полузверя от сторонних клинков и выпускали только против особенно дорогих врагов. А уж что тот вытворял с ними – и до, и после их смерти, – об этом могли поведать спецы, осматривавшие растерзанные трупы. Ибо Мастонд был уродлив насквозь, от кожи до психики.

Эрик остановился неподалеку от человека-скалы, так и не сделавшего навстречу ни шага. Впрочем, Мастонд и без того надежно перекрывал коридор – стоило лишь развести руки, оснащенные таким великолепным набором когтей, что исполин без усилий раздирал самую жесткую плоть. Зато его шкуру можно было пробить лишь хорошим клинком.

Эрик потряс головой, отгоняя наваждение. Кого-то напомнило ему это страшило – такого же громадного, неодолимого, жуткого… Или же почудившегося таким. Ведь тогда я, кажется, был малышом? Беспомощным и беззащитным, игрушкой в чужих руках… Ну и хватит, больше вам меня не напугать!

Он шагнул вперед, и гиганта словно включили. Чуть раздвинулись тяжелые веки, будто створки бойниц, из недр донеслось голодное ворчание. Ах, урод!.. С разворота Эрик впечатал «удар питона» в широкую переносицу, но Мастонд даже не покачнулся, словно впрямь сделан из камня. В следующий миг страшная лапа косо ударила снизу, метя распороть юноше живот, и он едва увернулся – на волоске от смертоносных когтей. Великие Духи, и это они называют «простым боем»? Да чудище оснащено получше иного мечника!..

Человекоподобная махина грузно качнулась следом за Эриком, угрожающе воздело массивные руки. По всему его телу задвигались роговые наросты, лишь на сгибах переходившие в толстую складчатую кожу. Этот выверт природы вряд ли выжил бы вне Столицы, но здесь стал любимой игрушкой Дворцовых стражников.

Мастонд снова шагнул на Эрика, и тому пришлось отступить еще. Вожак лгал Эрику: против такой глыбы не было шансов ни у кого – за малым, очень малым исключением. Что ж, это упрощает дело. Для особых случаев и у нищего Стража кое-что припасено.

Эрик не стал дожидаться, пока его прижмут к железной стене зрителей и уже там изорвут в клочья. Повернувшись спиной к Мастонду, он решительно направился к стражникам, словно предпочел броситься на их клинки. На последнем шаге вдруг развернулся и стремглав кинулся обратно. Обрадованно заворчав, Мастонд выставил ему навстречу растопыренные пальцы, но тут Эрик с силой оттолкнулся и взлетел под потолок, переворачиваясь через голову. Уже в воздухе он коснулся щиколоток, и тотчас из каблуков выщелкнулись тонкие лезвия. Опережая взмах чудовищных рук, Эрик резко распрямился и на всю глубину погрузил клинки в шею гиганта. Мягко упал на руки, успев еще до падения втянуть лезвия в пазы, сразу вскочил.

Из ран Мастонда толчками хлестала кровь, однако он продолжал тянуться к Эрику, безразличный к остальному. А сзади уже топотали сапоги набегающих имперцев.

С яростным рыком Тигр вновь атаковал чудище, внезапно упал ему под ноги, крутнулся, избежав клацнувших рядом когтей, и снизу снова ударил пятками, приподняв на клинках склонившуюся к нему тушу. Отвалил ее в сторону, рывком вскочил и метнулся в освободившийся проход. Впереди открылся похожий дворик, и оба выхода из него перекрывало по несколько стражников – подстраховались, сволочи. Стоило тогда стараться?.. Стоило!

Набирая скорость, Эрик устремился на врагов. Но когда те уже изготовились к встрече, круто поменял направление и головой вперед влетел в окно, сокрушив тонкий пластик. Распугивая жильцов и снося хлипкие двери, он пронизал дом насквозь, выпрыгнул на темную пустынную улицу и со всех ног бросился прочь. Никто его не преследовал, да и вряд ли в этом был смысл. Хотя Эрик и числился Тигром, однако бегал не хуже Гепардов.

Впереди проступили из мрака две фигуры, и юноша резко затормозил, вновь болезненно ощутив свою незащищенность, хуже наготы. Да провалиться бы всем в Подземелье, сколько ж их здесь?..

– Ха, так это дружище Эрик! – произнесла одна из фигур знакомым голосом. – Что, мой Тигр, снова маленькие шалости?

– Всемогущие Духи! – воскликнула вторая, на голову короче. – Дорогой мой, где вас так изорвали?

Эрик с облегчением рассмеялся и приблизился к парочке вплотную.

– Все подробности потом, – откликнулся он. – Любезный Биер, не одолжите ли один из ваших мечей?