Алексей открыл боковое стекло и, разгребая обеими руками снег, словно крот стал рыть в нем проход. Вскоре он уже лежал на рыхлом сыром снегу в нескольких метрах от машины. Извиваясь, словно червяк, отполз от машины еще немного и застыл в ожидании взрыва. Но взрыва, к счастью не произошло. На трассе послышался шум мощного двигателя. Захаров, увязая в снегу по пояс, с трудом выбрался на дорогу. И как раз вовремя — из-за поворота показался 25-тонный тяжелогруженый скальником «Магирус»…

На остававшиеся сотню с небольшим километров пути он потратил почти семь часов и приехал уже под утро.

— Ну, у тебя и видок! — удивился директор МК-89 Марченко, когда Захаров, появился на пороге его кабинета, — Ты откуда такой свалился?

— Именно, что свалился! — ответил Захаров, разглядывая свое отражение в висевшем у двери большом зеркале, — С трассы!

Теперь он смог, наконец, рассмотреть результаты своего вчерашнего приключения, и нельзя сказать, что увиденное его обрадовало. Из-за уха по шее и внутрь, за ворот рубашки тянулась засохшая полоска крови из разбитого огнетушителем затылка, правое плечо и рукав новенького канадского пуховика украшало жирное пятно моторного масла, а на животе болтался здоровенный лоскут ткани, оторванный, очевидно, при аварийном «катапультировании» через форточку.

— М-да!.. — огорченно протянул он, отходя от зеркала и присаживаясь к столу.

— Ничего, не расстраивайся! После работы поедем ко мне домой — Алена все и отчистит, и зашьет! У нее там какая-то китайская химия есть — знакомые торгаши из Харбина привезли — отчищает все, включая краску!

— Вот-вот — «включая»… — усмехнулся Захаров. — Да, ладно, не вешаться же, в конце концов, из-за какой-то куртки! Петр Дмитриевич, ты позвони своей комендантше, пусть мне «служебку» откроет! Схожу умоюсь, переоденусь и можно начинать работать.

Но, присаживаясь к длинному директорскому столу, неожиданно почувствовал как у него крупно и часто застучали колени.

— Надо же! — растерянно произнес Захаров, пытаясь руками остановить эту дрожь.

— Что?! — встревожился Марченко, — Ноги повредил?

Алексей нервно рассмеялся:

— Да нет, стучат… Колени стучат! Представляешь, первый раз в жизни колени трясутся!

— Колени — это ерунда! — успокоился Марченко, — Отходняк это, после нервного, так сказать, стресса! Это мы сейчас поправим!

Он встал из-за стола, подошел к занимавшему половину боковой стены книжному шкафу, достал оттуда бутылку молдавского коньяка и два небольших граненых стаканчика.

— «Сюрприз»… — прочел Захаров на этикетке, — Откуда ты его только берешь? Сейчас ведь в Молдавию никто не ездит!

— Да у нас в КООПе старых запасов еще лет на двадцать! Знают, шельмы, что я только этот коньяк пью, вот и подгоняют понемногу… Когда чего-то понадобится, ясное дело! Ну, давай, чтобы нам в огне не гореть и в авариях не биться!

Он налил Алексею полную стопку, а себе чуть-чуть, на самом донышке, — «Мне еще весь день с людьми работать!» — достал из ящика стола большую шоколадку, не разворачивая, разломал ее и положил на стол.

— Пей, закусывай! Сейчас я Кузьминичне позвоню, чтобы она тебе квартиру открыла. Ты давай, умойся с дороги и ляг, поспи! Ночью, небось, не спал?

— Так я же ехал — какой там спал!

— Ну, вот и выспись! Сделаем тебе сегодня выходной! А сразу после работы я за тобой заеду. Поедем ко мне — в бассейн сходим, поплаваем, попаримся, ну и коньячку, разумеется, еще для расслабления примем… Завтра снова будешь как огурчик! А переночуешь у меня, дома. Чтобы машину зря не гонять!

Вечером, оставив у Марченко вещи и переодевшись в заботливо предложенный им рабочий дубленый полушубок, Алексей вместе с гостеприимным хозяином отправился в обещанный бассейн…

Построенным когда-то давно на средства мехколонны культурно-спортивным комплексом Петр Дмитриевич искренне гордился, и не без основания. Помимо большого зала, служившего одновременно и кинозалом, и местом проведения всевозможных культурных мероприятий, комплекс включал еще два спортзала и построенный по типовому проекту 25-метровый плавательный бассейн — единственный такого рода на весь район. Обе раздевалки, — и мужская, и женская, — были снабжены также небольшими финскими парилками, а в просторном холле напротив кожаных диванов и кресел для отдыха стоял внушительных размеров телевизор и музыкальный комплекс. В период, когда разваливавшиеся от безденежья предприятия, стремились поскорее избавиться от непосильной «социалки», хозяйственный начальник мехколонны наотрез отказался передавать комплекс в ведение поселковых властей. Вероятно, только за счет этого КСК удалось не только выжить, но постепенно обновить оборудование кинозала, приобрести мягкую мебель и установить аппаратуру в холле бассейна. Только название всего этого великолепия каждый раз вызывало беззлобное подшучивание Алексея.

— Нет, ну почему — «Пингвин»? — в который раз спросил он своего друга, — Ты, конечно, не обижайся, но уж очень напоминает старый анекдот про попугая, которого заперли в холодильник! Назвал бы «Дельфин», что ли!

— А мы и есть попугаи в холодильнике! — тоже нимало не обидевшись, в который раз объяснял ему Марченко, — Дельфины — они ведь на Черном море, где тепло! А где ты тут видишь море? Или хотя бы тепло? «Пингвин» — в самый раз! Самое «северное» название и есть!..

Фасад спортивного комплекса украшала большая красочная афиша. «Всего один день! Гастроли всемирно известных артистов цирка и эстрады! Удавы, дрессированные собачки, эквилибр на шестах…» — прочел Алексей, и неожиданно запнулся. Ниже, крупными разноцветными буквами выделялось: «Лауреат всесоюзных и международных конкурсов магов и чародеев, заслуженный…»

— Петр Дмитриевич, давай зайдем на минутку! — попросил он своего попутчика.

— Тебе что, вокруг цирка мало? — удивился тот, — Не смеши, Алексей, это же для детей! Я своему профкому денег дал, чтобы детей наших сотрудников свозили на спектакль. Не хватало еще, чтобы нас там увидели!

— Да я не на спектакль! — объяснил Алексей, — Фамилию знакомую увидел, понимаешь?

Крохотная полутемная комнатка за сценой была наспех переоборудована под гримерку. У потемневшего треснутого зеркала с сигаретой в зубах сидел немолодой уже артист и быстрыми привычными движениями накладывал на лицо грим. Услышав скрип открывшейся двери, он обернулся.

— Вы? Какими судьбами? — без удивления, ничего не выражающим равнодушным голосом поинтересовался Фокусник…

…«прямой» билет достать не удалось. Ближайшим оказался рейс на Баку, откуда уже можно было попробовать добраться на поезде. Как оказалось, это было далеко не лучшим решением, и почти сутки Алексей провел на третьей, багажной полке плацкартного вагона. Прямо напротив него на такой же багажной полке лежали несколько мешков с крохотными, но удивительно ароматными дынями, которые вез старик-азербайджанец на рынок в Ростов.

— Скушай, сынок! Ошень вкусный дынь! — несколько раз предлагал он Алексею, но тот, одурев от пряного запаха дынь и знойной духоты, царившей под крышей вагона, от угощения упорно отказывался.

С поезда он сошел, еще не доезжая до вокзала, когда поезд, въехав в город, немного притормозил на очередной стрелке.

Впрочем, все тяготы командировки из его памяти быстро стерлись, оставив только одно воспоминание — о совершенно неожиданной встрече, которую своевольная судьба подкинула ему в том старинном городе на Волге…

Увидев в вестибюле гостиницы афишу местного цирка, а на ней — знакомую фамилию, Алексей сразу решил для себя: «Нужно встретиться!». Он чувствовал, что они расстались, словно чего-то не договорив, не объяснив или не доказав друг другу. Да и двусмысленность его тогдашнего положения все эти годы, как оказалось, тоже не давала покоя. Поэтому, не откладывая в долгий ящик, он купил тут же в холле гостиницы билет, и вечером он отправился на представление…