-- А нет общерусских интересов, -- с печалью в голосе молвил воевода. -- Прошли те времена, когда князья едины были... И были ли...

   --Ну как же... -- попытался возразить Сашка. -- В степь половецкую князья совместно ходили? Ходили!

   -- Так и посейчас ходят, -- ответил воевода.

   -- В смысле? -- не понял Сашка.

   -- Ходят говорю в степь.

   -- ???

   Воевода, усмехнувшись, на немой вопрос Сашки, хитро прищуриваясь пояснил:

   -- Караваны торговые встречают. Чтобы половцы, значит, не ограбили торговых людишек.

   Сашка только качал головой. Понятно зачем князьям Киев... Днепровский путь. Экономика определяет политику. Злато и серебро всем нужны.

   Старый воевода охотно рассказывал о Черниговском и иных княжествах, но упорно не хотел говорить о своем князе. Сашка не настаивал. Еще найдутся желающие, свет не без добрых людей. Кстати, о черниговщине. Парень обратил внимание на систему обороны княжества. Князья усердно создавали укрепленные городки на востоке и на юге и совсем не заботились о своих западных рубежах. Этот рубеж был таким захолустьем... И что интересно землями в той стороне владели киевский и черниговский князья и очень охотно наделяли той землей своих вассалов, из пришлых, естественно. Сашке показалась необычной такая политика Михаила Всеволодовича - можно сказать совсем наплевательское отношение к западным рубежам, но именно эти земли чергиговский князь использовал в своей борьбе за Киевский стол, именно там искал людей и соответственно жертвовал ими, если дела шли не так как ему хотелось.

   Однажды под вечер, молодые торки, скакавшие далеко впереди, вернулись с известием, что впереди они видели человека. Они попытались догнать его, но вовремя опомнились - это вполне могла быть ловушка. Сашка решил проверить. Следы всадника они нашли быстро. Но уже смеркалось и погоню пришлось остановить. Рано утром, они вновь решили попытать счастья, и удача благоволила к ним. Человек лежал на снегу в беспамятстве, пылая жаром. Рядом стоял его конь, отреагировавший на чужаков крайне агрессивно. Бил копытами, кусался не подпуская чужаков. Но торки не случайно считались отличными всадниками. Это походило на волшебство, но конь быстро успокоился и подпустил их к себе.

   Незнакомец открыл глаза, глядя на подошедших людей затуманенным взором, шаря рукой возле себя. Один из торгов предусмотрительно отодвинул ногой взведенный арбалет и не найдя оружие, незнакомец схватился за рукоять кинжала, висевшего на поясе.

   -- Но, но... не балуй, -- грозно прикрикнул Сашка, пинком выбивая оружие из ослабевшей руки.

   Он только теперь заметил у незнакомца торчавший в боку обломок стрелы.

   -- Я же говорил, что попал! -- обрадовался один из молодых торков, сообщивших о всаднике.

   Сашка осторожно потрогал лоб раненного, на ощупь определив, что дела плохи.

   -- Скачи к нашим, -- обратился он к парню, -- скажи, чтоб поторопились. И скажи Лавру, что бы скорее скакал сюда, да прихватил свои снадобья.

   Парню дважды повторять не пришлось, через мгновение тот был уже в седле. Сашка успел крикнуть:

   --Брата с собой возьми!

   Молодые торки умчались, а Сашка занялся раненным.

   -- Не простой человек он, -- кивая на раненного, молвил Ратмир.

   -- С чего ты взял? -- полюбопытствовал Сашка, придерживавшийся того же мнения, но очень хотевший услышать подтверждение своим догадкам.

   -- Конь боевой - это раз. Одежа шелковая - это два, мятель опять же... пояс... сапоги... -- стал перечислять парень, загибая пальцы.

   -- Перстни... -- подсказал Сашка, разглядывая руку раненного.

   -- Князь, али боярин... -- сделал вывод Ратмир.

   -- И что тут делает князь, али боярин один одинешенек? -- задался вопросом Сашка.

   Помощь подоспела вовремя. Лавр, как всякий кузнец, понимал толк в ранах. А их на теле незнакомца оказалось не мало, но все несерьезные - порезы, одним словом, но синяков на теле оказалось много. Сашка приметил, как изменился в лице воевода Мирослав, когда увидел лежащего на снегу раненного, как перекинулся тревожным взглядом с другим пленником, а вечером еще долго шептался с ним. Все вместе взятое, наводило на мысль, что незнакомец и есть тот самый князь Даниил. Но раскрывать инкогнито князя не спешил, справедливо полагая, что раз старик промолчал, то на, то есть свои причины.

   Церковный служка Василь всю ночь молился о выздоровлении раба божьего, прося Богоматерь исцелить его раны. Сашка всю ночь просидел у костра не снимая брони. Торк Чурнай советовал не расседлывать коней и не снимать броней. Киев уже недалече и вполне можно ожидать встречи с погаными, словно хищные звери рыскающими в округе.

   Ранним утром кузнец еще раз осмотрел раны у незнакомца, озабочено покачивая головой.

   -- Выживет? -- спросил его Сашка, заглянувший в палатку в которой разместили пленников вместе с раненным.

   Лавр по причине немоты не мог ответить, но его взгляд направленный в небо, красноречиво говорил сам за себя.

   -- Силою крестною и Святою Богородицею и нашими молитвами он будет жить -- твердо сказал старый воевода, всю ночь не сомкнувший глаз.

   -- Будем верить в чудо, -- не слишком уверенно отозвался Сашка, покидая палатку.

   Не зря Чурнай опасался половцев, повстречались-таки они на пути. Не полный десяток степный воинов, вел полон - десятка два молодых парней и девок, обреченно шагавших вереницей за конными. На шеях некоторых из них, самых крепких висели сумы, набитые награбленным добром. Парни, уже попробавшие половецких плетей, с полнейшим безразличием брели мимо повозок глядя под ноги и лишь один ожег взглядом, заставившим Сашку, мирно беседующего с половцем, бывшим у них за старшего, предложить выкупить парня.

   -- Гривна! -- озвучил цену поганый.

   Сашка едва сдержался, чтобы не послать нахала куда подальше, конкретно в короткое эротическое путешествие.

   -- Две ногаты, -- поморщившись предложил он свою цену.

   -- Хороший раб! Сильный! -- не согласился половец.

   По его приказу парня выдернули из вереницы, пригнали назад. Молодой воин, едва ли старше пленника, сдернул с парня одежду, заголив крепкий торс.

   -- Сильный! -- повторил половец и велел показать зубы. -- Смотри! Все целые и здоровые! Хороший раб!

   -- Строптивый только, -- не согласился Сашка, показывая на следы плети на коже полоняника.

   -- А это... -- с усмешкой произнес половец. -- Смотри!

   Он неожиданно взмахнул плеткой, мастерски ударив пленника, оставив на груди и спине еще одну кровавую борозду. Полоняник стерпел боль, крепко сжав зубы и только лишь дерзко смотрел на своего мучителя, Сашке даже показалось, даже с какой-то бесшабашной удалью. Парень все больше нравился ему.

   -- Три ногаты, -- он повысил цену.

   -- Мало, мало. Хороший раб, сильный, крепкий! -- завопил половец.

   -- Четыре, -- Сашка еще повысил цену.

   -- Мало, мало, -- продолжал упорствовать поганец.

   -- Ну как знаешь, -- Сашка демонстративно отвернулся.

   -- Эй стой! -- заверещал половец. -- Этого за шесть ногат отдам и вон того за три.

   Он что-то быстро сказал молодому воину и к Сашке подвели еще одного пленника, еле стоящего на ногах.

   -- Да он же сдохнет к вечеру, -- возмутился Сашка. -- Ногата!

   -- Идет! -- обрадовался половец.

   -- Тогда уж вон ту девку еще возьму, -- Сашка ткнул пальцем в деваху среднего роста с необычайно длинной, почти до колен, и толстой русой косой, с мольбой, смотревшей на него.

   -- Две гривны! -- запросил половец.

   -- Ты что? -- рассмеялся Сашка. -- Она же ноги уже отморозила...

   -- Тогда зачем она тебе? -- задал резонный вопрос половец.

   -- Ногата, -- он повторил свою цену. -- А зачем мне она? Люблю мясо свежее...

   Парень, услышав такие слова, рванулся к Сашке, но был сбит охранником с ног. Удары один за другим посыпались на него. Девушка упала без чувств, и даже половец отшатнулся от Сашки.