Боярин задумался, забыв про вино.

   -- Ты вот, что... -- сказал Якун примирительно. -- Бояр тех, что не явились сюда пореши. И не медли. Поручи это Богуславу сделать. Да своих людей пошли, для верности.

   -- Нет моего согласия на это! -- твердо ответил боярин, сумевший взять себя в руки.

   -- Так узнает князь про Ульянку, -- пожал плечами Якун. -- И то, что ты злоумышлял против великого князя, то тоже известно будет.

   -- Ты не посмеешь! -- сквозь зубы процедил боярин.

   -- Еще как посмею, -- твердо ответил Якун. -- А про мое участие... так это я злоумышленников на чистую воду выводил. Князь мне поверит, -- с убежденностью произнес он.

   Боярин в это время тихонько отступал к дверям и когда между ним и Якуном образовалось приличное пространство, заорал:

   -- Яким!

   Слуга боярина ворвался в горницу, с мечом в руке.

   Якун испуганно поднял руки, выставив открытые ладони:

   -- Боярин, ты, что удумал? Не бери грех на душу!

   -- Грех я отмолю, не велик грех-то, -- усмехнулся боярин.

   Слуга боярина, прятавшийся в сенях, был облачен в кольчугу. Видно Матвей Андреевич не доверял полностью Якуну, или это вечная боярская осторожность, позволявшая дожить до седых волос.

   -- Не бери грех на душу, -- еще раз попросил Якун, опуская дрожащие руки.

   Мечник, видя испуг боярина медленно наступал.

   Якун резко выбросил правую руку. Из рукава вылетел свинцовый орех, на тонкой бечеве. Тяжелый снаряд попал под нижнее веко, выбив глаз. Якун тут же метнулся к Якиму, ударив кулаком в лоб. Мечник рухнул на пол. Якун подобрал меч, но добивать слугу не пришлось - он был мертв.

   -- Только пискни! -- предупредил Якун боярина, вжавшегося в стенку. -- Сделаешь, как я сказал!

   Он отбросил меч в сторону, спокойно надел шубу, шапку и на выходе обжог взглядом перепуганного боярина, произнеся на прощание:

   -- И не вздумай подсылать ко мне убийц.

   Матвей Андреевич после того как дверь за боярином захлопнулась, вытер пот с лица.

   -- Прости меня господи, -- сами прошептали губы.

   Бессмысленный взгляд боярина уставился в одну точку. Дворовая девка из обелей, заглянувшая в горницу, подняла крик, на который сбежалась остальная полная челядь. Боярина совместными усилиями привели в чувство. Матвей Андреевич, бледный, как сама смерть, глотнул вина, быстро собрался и, в сопровождении полудюжины воев выехал со двора, оставив челядь гадать, что могло случится в горнице.

   Днем, Матрена, девка дворовая, бегала на торг к своему миленку, там она услышала новости, которыми с удовольствием поделилась с дворней по возвращении в усадьбу. Разбойники ночью напали на усадьбы двух бояр, вырезав всех подчистую вместе с дворней. А боярин, бывший вчера у хозяина, убит был у самого княжьего терема. Подружки ахали да охали, когда воротился боярин. Матвей Андреевич сорвал злость на привратнике, за нерасторопность мужика, замешкавшегося с отворением ворот. Потом велел дворовым служкам собираться в дорогу. Стефан, молодой и страсть как красивый боярский мечник, по которому сохли все девки округи по секрету сообщил всполошившимся девахам, что боярин скоро поедет в дальние свои земли, а им надобно приехать туда загодя, чтобы навести порядок в усадьбе. Успокоившись, челядинки быстро собрались в дорогу.

   -- Живота не лишай. Пусть живут дурехи. Накажи там Косарику - пусть приглядит за ними, -- напутствовал боярин своего дружинника.

   Выпроводив обоз, Матвей Андреевич заперся в горнице, долго молился перед образами, замаливая еще один грех, взятый на душу. На следующий день он сделал вклад в церковь.

   Его святейшество папа римский Григорий IX в своем почтенном возрасте походил на доброго старца с добрым взглядом и мягкой отеческой улыбкой. Эти ранним утром он молча восседал на резном кресле с высокой спинкой обитой красным бархатом. Папа с отсутствующим взглядом заслушивал доклад человека уже много лет руководившего тайной службой его святейшества. Он давно знал этого человека, более сорока лет служившего папе. Его святейшество хорошо помнил их первую встречу. С той памятной ночи, когда на узкой залитой мраком улице Рима в районе церкви Сант-Эустакио на кардинала-дьякона Уголино деи Конти де Сеньи, кузена папы Иннокентия III, напали неизвестные в масках, прошло много лет. Громкие крики разбудили человека, спящего прямо на улице, он пришел на помощь Уголино и с того самого дня носил имя Ангелус, то есть ангел. Он постарел, его волосы поседели, но ум оставался по прежнему острым, и рука не потеряла свою твердость. Ангелус постепенно поднимался по карьерной лестнице, достигнув высот вместе с господином. Теперь он отвечал за тайные связи папы, мечтавшего подчинить мир своей власти.

   Ангелус хорошо изучил своего господина отличавшегося феноменальной памятью. Но даже он, лично отправлявший монахов-доминиканцев с тайной миссией на Русь, вряд ли бы опознал в изможденном больном человеке монаха Отто, единственном, кто выжил в этом путешествии. Бедный Отто в миру бывший безземельным немецким рыцарем, даже не подозревал какую миссию он выполнил. Он до последнего вздоха был уверен, что искали они прародину венгров - Великую Венгрию.

   -- Он доставил послание, -- сказал Ангелус, протягивая пергамент его святейшеству. -- Это расшифровка.

   -- Он точно не сболтнул ничего лишнего? -- озабочено спросил Григорий.

   -- Он прожил всего неделю. Бредил. Монахи записали все, что он говорил, -- уточнил Ангелус.

   Папа пытливо посмотрел на своего начальника тайной службы.

   -- Они мертвы, -- бесстрастно ответил тот, выдержав пристальный взгляд.

   Его святейшество страдавший дальнозоркостью, отодвинул свиток подальше и стал читать. Послание отличалось лаконичностью. Монахи попали под подозрение, еретики не поверили в поиски Hungaria Magna и установили за подозрительными монахами слежку. Но все же им удалось выполнить поручение. Правитель Чернигова и его соперник князь Владимирский получили предложение папы принять королевскую корону взамен признания его власти. В Чернигове их бросили в поруб, откуда они бежали с помощью тайных сторонников. Его святейшество отложил пергамент в сторону, внимательно смотря на Ангелуса.

   -- У нас есть там верные люди среди их знати, -- пояснил тот, догадавшись, что интересует господина.

   -- Это хорошо, -- удовлетворенно кивнул папа римский, вновь принимаясь за чтение.

   Во Владимире его тайные посланники получили уклончивый ответ. Но зла монахам не сотворили, дали провожатых до земель Булгар. На этом послание обрывалось.

   Его святейшество вернул свиток, взамен взяв другой, где были записаны слова умирающего монаха. Ознакомившись с его содержимым, он задумался.

   -- Татары, -- наконец произнес он.

   -- Да, я уже докладывал вам, -- напомнил Ангелус. -- Великое и могучее племя.

   -- Я помню, помню, -- покачал головой папа Григорий. -- Они могут нам быть полезны...

   -- Полезны? -- переспросил начальник тайной службы.

   -- Да, полезны -- покачивая головой, задумчиво произнес папа. -- Если натравить татар на Русь, их князья станут более сговорчивы.

   -- Мы не знаем их намерений.

   -- С этим все просто, -- его святейшество уже принял решение. -- Жажда власти - вот что правит миром.

   -- Послать еще людей?

   -- Да, пошли, -- велел папа.

   Его губы плотно сжались, как всегда бывало, когда он решался на опасное предприятие. Ангелус слишком хорошо знал своего господина и улавливал его желания.

   -- Опять доминиканцы?

   -- Да. Подбери молодого и глуповатого парня. Пусть ищет свою Великую Венгрию. С ним пошли проверенных людей, в качестве слуг. Я должен знать все о татарах!

   -- А что с князями Руси?