Ничего себе вооружение у обычной крысы. Глухо закрывающий лицо бронированный шлем, латы, латы, латы, два острейших серпа, и сказки, мать их, не врут, тонкий острый колун. Опять же, если верить легендам, полый внутри и залитый ядом. Росточка небольшого, мне по пояс, стремительны и ловки. Проклиная все на свете, я поплыл к грандиозному строительству, затеянному крысами в скалах Великого Хребта. С завидной сноровкой и скоростью они долбили новые ходы и обустраивали старые. Судя по всему, крысы решили окопаться здесь всерьез и надолго.

Ах, Одноглазый, зараза. Что ж он меня не подготовил, ничего не рассказал, не показал! Давай, Скок, смотри, где крысы, а не то <пип — пип>. Вот гад. А чего смотреть, если я не знаю, что должно быть. Оба-на, да никак они яйцекладущие. Вот она, будущая гвардия, где обитает. Ты смотри-ка, они что, все яйца в одном месте держат? Очень удобно. Один удар, и нет целого выводка гаденышей.

А здесь у нас что? Я просочился через очередную стенку в большой зал, посреди которого покоился трон не трон, а на нем лежала большая, жирная, безоружная крыса. Ан нет, вижу. Два маленьких, наверно, ритуальных, серпа. Судя по суете вокруг, очень важная персона. И тут произошло невероятное! Вдруг все крысы помельче замерли, а их королева медленно повернула свою отвратительную голову и посмотрела прямо на меня. Бегство мое мало сказать было паническим, оно было мгновенным. Я очнулся в своей норе, воя одновременно от страха и ужасающей головной боли.

— Ну, ну, спокойнее, Скок. На, пожуй, полегчает, — Одноглазый ласково, но сильно разжал мне челюсти и сыпанул в рот горсть черного бодрящего порошка.

Заседание Чрезвычайного Совета открывал по традиции дедушка Рэммерих. Как вы все знаете, он у нас един, причем самый настоящий — из Святой Долины. Да, да, той самой, где жители веруют в Единого Бога и обрезают себе некоторые части тела. Вот смехота-то, да? Да нет, я не про это. Пусть себе режут, что хотят, мне все равно. Я про Единого Бога. У нас в долине такая толпа богов, и то порядка не добиться, а у них один-одинешенек. Да разве одному-то за всем уследить? Вот поэтому-то они и расползаются из своей Святой Долины по всему миру кто куда. Иметь одного-двух единов в Семье считается очень престижным, потому что люди они продвинутые, смотрят на мир по-другому, и советы дают мудреные. У нас одно время долго не было никого из них и Старик начал уже волноваться, а соседи косо посматривать: “Что-то к Водопаду едины не идут. Неспроста это, ой неспроста”. Но в один прекрасный день к нам пришел дедушка Рэммерих и все стало у нас по-людски.

Дедушка хоть и был уже старенький и плохо перебирал ножками, но ум имел ясный, а глаз цепкий. Да и вынослив был на удивление. В первый же вечер, исследуя наше Логово, в одной из дальних пещер он обнаружил отвал гладких округлых камней. Каждый размером с кулачок новорожденного, не больше. Были они ярко-красного цвета с черными блестящими прожилками и совершенно несъедобными. Поэтому лежали здесь всегда, так как были никому не нужны.

— Скажите мне, молодой человек, — обратился к провожатому дедушка Рэммерих, — а где еще в этой долине встречаются такие чудесные камушки?

— Да, я думаю, нигде. У людей Травы ничего, кроме мягкой земли, у людей Светящейся Воды — только их вонючие чешуйки и пыль, в Храме… Нет, нигде нет. Если только в Обители Троллей, но кто туда пойдёт?.

— Скажите еще, молодой человек, кому-таки из вашей Семьи принадлежат эти камушки? — дедушка Рэммерих подобрал один из красных окатышей.

Провожатый поковырял в носу, удивленно посмотрел на патриарха и ответил:

— Как кому? Да никому. Кому это они могут быть нужны?

— Нет, вы только послушайте, что говорит этот молодой человек! ”Они никому не нужны”. Вы конечно посмеетесь над старым больным едином, но он Вам скажет, что эти никому не нужные камни сделают-таки вашу Семью самой богатой во всех Долинах мира. Я вижу, Вы мне не верите, но вы молоды и Вам это простительно. Где я могу поговорить с вашим начальником, юноша?

Придя в Зал Совета, дедушка Рэммерих стал во всех подробностях расспрашивать Старика о “геополитической и экономической”, как он выразился, ситуации в Долине. Что предлагают в День Обмена люди Травы, а что люди Водопада, кому принадлежат сладкостекольные рудники, и зачем нам трава и специи, где есть еще столько еды как на Водопаде…, примерно в этом месте провожатый уснул, и не будем его винить за это, ведь он так долго таскался по Логову за неугомонным стариком, и здорово устал. К тому же это был я.

— Кончай храпеть, засранец, умного человека не совсем слышу, — совершенно по-хамски прервал мой заслуженный сон Старик и мне, волей — неволей, пришлось вслушаться в нудное бормотание патриарха.

Ого-го, да я, оказывается, чутко прочувствовал и проснулся как раз вовремя. Дедушка Рэммерих стал излагать свой мудреный совет — Первый Мудреный Совет Старого Едина.

— Послушайте меня, молодой человек, — сказал он Старику, — я имею право так Вас называть, потому что я уже был стар, когда Вы только еще сучили ножками в утробе Вашей мамочки. То, что я вам сейчас предложу, настолько укрепит позиции вашей Семьи, что Вы потом долгие годы будете вспоминать дедушку Рэммериха и говорить ему спасибо.

Суть его предложения сводилась к следующему. В ближайший день Обмена мы приносим на Поляну все, что всегда, и вдобавок еще кучу камней! Соседям же объявляем, что за свои сосучки, жевачки, сладкое стекло и тому подобное мы больше не возьмем их траву, специи, жевательную глину, рыбьи чешуйки. Нам нужны только камни, вот такие. И никакие другие. У вас нету-таки камней? Дедушка Рэммерих позаботился о вас и разрешил поменять вашу траву на наши камни. Чего на сколько менять, патриарх обещал сообщить Семье чуть позже, когда изучит какую-то конъюнктуру рынка! Я даже тогда пожалел дедушку, такой старенький, а все ему, как ребенку, приходится учиться.

— А если соседи откажутся? — спросил Старик.

— Ха, не смешите меня, молодой человек, — ответил мудрец, — Вы же знаете, что проживете-таки без их товара, а они без вашего никогда. Вы со своими природными богатствами контролируете рынок и сами будете диктовать цены, им же придется проводить ежедневные торги камня и брать у вас кредиты. Но на самом деле курс камня устанавливать будете вы, и экономика соседей очень быстро попадет под влияние нашей Семьи, потому что они за камни будут давать товар, а вы эти камни подбирать с земли.

Выйдя из Зала Совета я столкнулся с Надзирающим за Порядком.

— О, Скок, на ловца и бука бежит! Не занят? Понимаешь, такое дело, у Живца живот прихватило, не может в дозоре стоять, а тут, как на грех, ни одного мужика нормального, все разбрелись, кто куда. Подменишь, не оставлять же пост? Вдруг что? А, Скок? — Надзирающий жалобно посмотрел на меня.

В самом деле, не идти же туда, куда Старик послал. От этого поганого черного порошка теперь и ночью-то не усну.

— Хорошо, уговорил, — буркнул я, — пойду в тиши и одиночестве вынашивать планы мести.

— Что? — удивился служивый.

— Ничего, куда идти, спрашиваю.

Бормоча про себя проклятия и вспоминая все нанесенные мне обиды, я отправился на Дозор Сияющей Воды. Как вы знаете — хотя откуда это пигалицам знать? — система дозоров была придумана для охраны границ Семьи, и является священной и почетной обязанностью каждого бездельника мужского пола, посвященного в охотники, конечно. Это в теории, а на практике в дозор идут лишь те бездельники, которых удается поймать Надзирающему за порядком.

Служба эта проста, но чрезвычайно скучна. Пойманному говорят пароль, и пост начинает действовать по принципу “Всех впускать и никого не выпускать”. Прийти в гости может каждый желающий, а вот выйти без разрешения нельзя. А вдруг ты что украл у Семьи или сделал что плохое? Погостил? Надоело? Хочешь домой? Так иди к Надзирающему за Порядком, покажи карманы, получи пароль и топай себе. Дозорный пост можно, конечно, и обойти, но это опасно, очень опасно: по скалам, ущельям, где тролли, неслыш или грох лучше не ходить вообще.