Ванго сразу увидел, как «адвокат» свернул в боковую улицу. Он ускорил шаг, чтобы его нагнать, и, стараясь остаться незамеченным, перешел на другую сторону. Юноша скрыл лицо за поднятым воротом куртки — якобы из-за холодного осеннего ветра.

А вот «адвокат» явно не мерз в длинном сером кашемировом пальто и шляпе того же цвета. Его лакированные туфли легко скользили по осенним листьям. Он торопливо шагал по улице, лавируя между ночными гуляками. Некоторые курили у темных витрин. Другие прохаживались группами по двое — по трое. Погода предвещала раннюю зиму, и все боялись упустить последние бесснежные ночи.

Ванго не очень-то понимал, что ему нужно. Он просто хотел побольше разузнать об этом человеке. Имя, адрес, сгодится все. Действительно ли он адвокат? Но главное, Ванго хотел увидеть потайной ход, через который завтра утром тот вернется в апартаменты Виктора.

Тем временем в ста шагах позади Ванго скользила маленькая тень. Она жалась к стенам, чтобы остаться невидимой. Это был Том Джексон, нищий мальчишка из Мидтауна[8], состоявший на службе у Зефиро.

В одиннадцать часов вечера «адвокат» вошел в ресторан на углу одной из площадей. Ванго задержался снаружи. Это было французское заведение «Богема» — название незатейливое, однако бокал вина там стоил не дешевле барреля нефти. У дверей торчала пара охранников, выряженных в мундиры наполеоновских гренадеров.

Ванго стоял метрах в тридцати от входа. Он остановил такси.

— Вам далеко ехать? — спросил шофер.

— На другую сторону площади, в ресторан «Богема».

Шофер посмотрел на него, как на умалишенного. Ванго вынул крупную купюру. Он рассудил, что в такие места пешком не приходят. Такси проехало несколько метров, развернулось и затормозило перед охранниками, которые поспешили распахнуть дверцу машины.

Ванго громко поблагодарил таксиста, изобразив французский акцент, и вошел в ресторан уверенно, как завсегдатай. Внутри кто-то в замедленном темпе играл на пианино опереточные арии. Ванго сразу же заметил в глубине зала спину «адвоката», сидевшего за столом с какой-то парой. Внимание юноши привлекла молодая женщина: казалось, она погружена в мечты и не слушает беседу мужчин.

Ванго направился к маленькому столику поодаль. Официантка в костюме бретонской крестьянки устремилась к нему, чтобы взять пальто, но он отказался.

— Я только рюмочку пропустить, — сказал он.

И расположился за низким столиком на диванчике, где уже кто-то дремал. Но «бретонская крестьянка» не оставила Ванго в покое. Что месье будет пить? Юноша указал на стакан соседа:

— То же самое.

Девушка пренебрежительно поморщилась и отошла.

Ванго сделал вид, будто слушает музыку, и начал барабанить пальцами по подлокотнику.

Сосед приоткрыл глаза, и Ванго этим воспользовался.

— Часто тут бываете?

— А что, если да?

Ответ не располагал к приятной беседе. Человек явно не хотел общаться. У него было простоватое, невыразительное лицо, а правый глаз слезился. Но Ванго все же попытался его разговорить. Он указал на стакан, который принесла ему официантка:

— Я взял то же, что и вы.

— Это просто вода из крана.

Тут Ванго понял, почему морщилась «бретонка». Но все же продолжил:

— Скажите, вон тот человек, который сидит к нам спиной, под зеркалом, случайно не Уоллес Бридж?

Имя, конечно, было вымышленное. Правый глаз у соседа начал слезиться еще сильнее. Он посмотрел в сторону «адвоката».

— Не знаю такого.

— А те, кто с ним?

— Это Ирландец и его жена.

— Ирландец?

Ванго никогда не видел Ирландца. Он знал, что тому принадлежит недостроенная башня, откуда Зефиро наблюдал за Виктором. Ирландец был банкиром, но этим его дела отнюдь не ограничивались. Говорили, что он владеет ранчо в Нью-Мексико и виноградниками в Калифорнии. Даже простая вода в стакане Ванго и та вполне могла принадлежать Ирландцу.

— Похоже, у него молодая жена, — сказал юноша.

Человек повернулся к нему, схватил салфетку и вытер слезящийся правый глаз, не спуская левого с Ванго. Он спросил:

— Тебе, может, нужен ее адресок?

— Да нет, — ответил Ванго, — я просто думал…

— А ты не думай.

И тут произошло нечто странное. Женщина, о которой шла речь, встала и посмотрела в сторону Ванго. Потом она взяла сумочку и, не попрощавшись ни с мужем, ни с «адвокатом», медленно подошла к столику Ванго. Выглядела она расстроенной.

Ванго отвел взгляд. Женщина стояла прямо перед ним.

— Он хочет отослать меня домой. Они там обсуждают дела, а мне это надоело. Он сказал, что у них приватный разговор. Вы меня отвезете?

Ванго почувствовал, как кровь прилила к лицу. Он уже открыл рот, чтобы ответить, но рядом раздался голос:

— Да, мэм. Я сейчас подгоню машину.

Это сказал его сосед. Он проворно встал, держа в руке черную с золотом фуражку. Значит, это был ее шофер, и женщина говорила с ним.

Она пошла к выходу, человек со слезящимся глазом шагал следом.

Ванго перевел дыхание и уселся поудобнее.

Итак, «адвокат» работает еще и на Ирландца. Наконец Ванго узнал хоть что-то полезное. Он заметил, что рядом с мужчинами освободился стол. С минуту он колебался: не опасно ли подходить ближе? Вообще-то «адвокат» не мог его узнать. Он, конечно, занимался делами Виктора Волка, но вряд ли знал в лицо всех его врагов. Ванго подозвал «бретонку»:

— Знаете, я все-таки решил поужинать. Накройте столик вон там, в углу. Я приду через минуту.

Девушка кивнула, но надменная гримаса так и не сошла с ее лица. Ванго был не похож на того, кто оставляет щедрые чаевые.

Наконец-то он сможет что-нибудь услышать. На протяжении многих месяцев они с Зефиро были всего лишь наблюдателями. Им удалось бросить кусок мяса в муравейник и с верхушки башни проследить за последствиями.

«Куском мяса» было обещание выгодного контракта.

Зефиро придумал хитроумный способ подобраться к Виктору. Он послал ему письмо-фальшивку, в котором выступал посредником нацистской верхушки; Виктору Волку предлагался контракт на строительство оружейных заводов. Поистине сделка века! Во избежание огласки, эти заводы планировалось строить в Германии. А Виктор должен был набрать по всей Америке людей, способных это профинансировать. Контракт сулил огромные прибыли.

Этот план существовал уже несколько лет, но на сей раз в деле фигурировали астрономические суммы. Вероятно, мадам Виктории пришлось многократно пересчитывать нули на своих наманикюренных пальцах.

Из десяти миллиардов долларов общей прибыли Виктору обещали два — о таких деньгах можно только мечтать.

Это предложение было фикцией, выдумкой Зефиро. Он и Ванго наблюдали за ажиотажем, охватившим гостей Виктора Волка в отеле «Скай Плаза». Муравейник пришел в движение. Посетители валили валом, стремясь получить доступ в этот закрытый клуб. Виктор демонстрировал гостям рекомендательное письмо, приложенное к посланию. Под ним стояла подпись Хуго Эккенера, главы компании «Цеппелин» — поручителя, личности безупречной во всех отношениях. Письмо на бланке с факсимиле Гинденбурга внушало абсолютное доверие.

Вокруг Виктора все чокались бокалами с виски. Возможно, гости обсуждали планы на рождественские каникулы, подрастающих детей, охоту на зайцев, загородные дома на Лонг-Айленде. Выписывая чеки на столиках для бриджа, каждый притворялся, будто не знает, что речь идет о танках и пушках, о будущих необъятных кладбищах, усеянных белыми крестами.

Что же до Зефиро, то он старался не думать о том, что подделал подпись своего друга Эккенера, не спросив у него разрешения, и тем самым сильно его скомпрометировал.

В тот момент, когда Ванго вставал с диванчика, чтобы перейти к накрытому столу, в зал вошел один из наполеоновских гренадеров, окинул взглядом помещение и направился к Ванго.

— Там, на улице, какой-то господин хочет с вами поговорить.

— Со мной? Это какая-то ошибка.