Глаза Кисо расширились: Йоши улыбался! Мрачная улыбка, холоднее, чем ночь.

Кисо упал на колени; мужество покинуло его. Он понял, что бился с духами ада… или неба! Он был напуган… но старался побороть свой страх. Он – Кисо Йошинака; он умрет так же храбро, как жил.

Он поднял голову и успокоился перед лицом ангела смерти. Он сам подал Йоши свой короткий меч.

– Убей меня, – сказал он. – Я готов.

Из сосен Авазу донесся слабый топот копыт и звон доспехов. С юга приближались солдаты.

Йоши рассматривал врага, стоящего на коленях в тумане, его горло было открыто для смертоносного клинка. Кисо сражался храбро и хорошо. Во время битвы были даже моменты, когда Йоши сомневался в своей победе, но лень и легкая жизнь умерили силу Кисо.

Йоши вспомнил, что Кисо сделал с Нами, с Сантаро, с делом Йоритомо. Кисо разрушил единство клана Минамото. Йоши поднял меч, ожидая, что Кисо дрогнет, затрепещет, взмолится о пощаде.

Молчание.

Кисо бестрепетно смотрел на Йоши. Теперь Йоши спрашивал себя: а что же его обет? знак? удар молнии? пожар? Вправду ли боги освободили его от клятвы? Да! Он сражался и убивал при Удзи и чувствовал божественный экстаз, когда сталь рассекала плоть. Да! Йоши теперь свободен. Миг возмездия близок. Кисо находится в его руках.

Йоши подумал о Томое, спасшей Нами, любящей Кисо, умолявшей его дать Кисо умереть с честью. Он посмотрел на Кисо и увидел в его узких глазах жестокость и надменность. А еще он увидел в них храбрость и преданность товарищам… Кисо был самым лучшим и самым худшим из самураев.

Но сразить в бою – не то же самое, что убить беззащитного человека. Йоши не сделает этого. Кто-нибудь другой убьет Кисо. Йоши взмахнул мечом.

Кисо не дрогнул; он дерзко и яростно смотрел на врага.

Йоши вложил клинок в ножны. Глаза Кисо расширились.

– Что ты делаешь? – спросил он. – Убей меня. Ты победил. Мне незачем больше жить.

– Садись на свою лошадь и скачи на север, к Томое, – сказал Йоши. – Я дарю тебе жизнь от ее имени.

– Нет. Нет! Ты не сделаешь этого. Ты бесчестишь меня. Я проиграл единственную битву. Ты должен взять мою голову.

– Иди.

– Эмма-О тебя побери! Возьми мою жизнь. Мои «четыре царя» мертвы, мой молочный брат, Имаи… У меня осталась только моя честь. Убей меня… пожалуйста.

Йоши повернулся и пошел к серому боевому коню Кисо. Он подвел его туда, где Кисо стоял на коленях со слезами, блестевшими у него на щеках.

– Уходи! – повторил Йоши. Он бросил поводья у ног Кисо.

– Пожалуйста, – молил Кисо. – Возьми мою голову.

Йоши сел на своего скакуна.

– В конце концов, оставь мне меч, чтобы я сам мог покончить с собой!

Йоши направил лошадь к туманным соснам Авазу. Топот приближался. Отряд вывернет из леса и окажется здесь через несколько минут.

– Уходи, пока можешь, – в последний раз крикнул Йоши через плечо.

С проклятиями Кисо вскочил на коня и повернул на север. Йоши пожалеет об этом оскорблении. Если ему пришлось принять свою жизнь как нежеланный дар, он воспользуется ею, чтобы заставить Йоши проклясть этот день. Кисо мчался через луг, когда солдаты выехали из-за сосен.

Кисо пустил своего коня медленным галопом. Под копытами затрещал лед – он находился на одном из сотен замерзших озер. Краем уха Кисо услышал, как один из солдат бросил ему вызов.

– Кто это ускакал? – спросил солдат.

– Человек, не имеющий значения, – ответил Йоши.

– Это один из людей Кисо, – крикнул самурай и, обогнув Йоши, пустился в погоню.

– Я Миура-но-Тамехиса из Сагами, – крикнул самурай. – Трус, остановись и встреться со мной, если посмеешь.

Кисо попытался повернуть серого коня, чтобы встретиться с врагом, бросившим вызов, но услышал только, как замерзшее озеро затрещало сильнее. С пронзительным ржанием лошадь по холку погрузилась в черную ледяную воду. Кисо ударил ее и выругался. Это была не та смерть, которой он хотел умереть, смерть без оружия и без славы. Теперь он больше, чем когда-либо, хотел жить, чтобы отомстить Йоши за свое унижение.

Серый конь барахтался в черной полынье, погружаясь все глубже в вязкую жижу. Кисо приподнялся в седле и оглянулся, чтобы разглядеть своего преследователя.

Миура-но-Тамехиса выпустил боевую стрелу. Она ударила Кисо в лицо. Стрела пробила хрящ высокомерного носа и вышла через затыльник шлема, разбрызгав сноп красных и серых частиц, тут же замерзших в холодном воздухе и осыпавшихся кристаллами по складкам плаща, обернутого вокруг вертикально стоящей фигуры.

Кисо перегнулся через шею лошади и соскользнул с нее, растворившись в черной воде. Лошадь дико билась и ржала, пока милосердная стрела не утихомирила ее, и она ушла под лед, присоединившись к своему хозяину.

Тамехиса, придерживая своего скакуна, стоял рядом с Йоши, наблюдая, как сходятся льдинки. Он спросил:

– На плаще этого всадника я заметил герб Кисо. Вы не знаете, кто он?

– Человек, не имеющий значения, – ответил Йоши. – Не стоит мокнуть, чтобы получить его голову.

Прошло три недели после разгрома армии Кисо Йошинаки.

Киото праздновал. Радость некоторых придворных умерялась опасениями, что занявшая город армия Йоритомо под командованием генералов Йошицуне и Нориёри будет чинить не меньший произвол, чем армия Кисо. Страхи не подтвердились. Хорошо дисциплинированные люди Йоритомо твердо контролировались военачальниками.

Одиннадцатый день второго месяца 1184 года был официальным днем экзаменов в Большой совет. Го-Ширакава и Йоритомо бок о бок сидели на центральном возвышении в Большом зале Совета. В этот день чиновники, которые выдвигались для повышения из шестого разряда в пятый – огромный скачок из низших советников в высшие, – опрашивались Великими министрами. Если чиновники выдержат экзамен, их имена внесут в Список Избранных и они будут возведены в ранг старших советников после церемонии «Три раза по три чаши вина».

По этому случаю Йоши было предложено занять свое место на трибуне для советников. За время его отсутствия в составе Совета произошли некоторые перемены. Члены клана Тайра бежали на юг, прихватив с собой Антоку, ребенка-императора, его семью и императорские регалии. Тем не менее среди советников Йоши узнал многих из тех, кто два года назад поддерживал Мунемори. Как часто бывает с людьми, находящимися у власти, их взгляды менялись в зависимости от личной выгоды. Эти люди отреклись от своих прежних союзников Тайра и теперь поддерживали Йоритомо.

Бритая голова Го-Ширакавы привычно отражала свет множества факелов и фонарей, освещавших Большой зал Совета. Он добродушно кивал головой, когда зачитывались имена удостоенных повышения чиновников. Когда было объявлено последнее имя, император прочистил горло и посмотрел на Йоритомо.

Йоритомо слегка улыбнулся. Публика понимала – властители хранят какой-то приятный секрет. Го-Ширакава вновь откашлялся. В собрании воцарилась тишина.

– Мы приветствуем новых членов наших августейших рангов и предвидим в будущем долгий период взаимного процветания.

Совет вежливо зааплодировал.

После небольшой паузы Йоритомо сделал объявление.

– Наши задачи далеки от завершения, – начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего, – Императорские регалии находятся в руках ребенка Антоку и его бабушки, Нии-Доно. Регалии должны быть возвращены прежде, чем новый император будет признан богами. Существует и армия, преданная Тайра, которая, хотя и ослаблена нашими усилиями, все еще представляет угрозу нашей стабильности. Но это – заботы будущего. Сегодня мы приветствуем новых старших советников и объявляем еще об одном повышении, о переводе советника пятого ранга в четвертый ранг.

По совету прокатился гул любопытства. Повышения из пятого ранга в четвертый обычно совершались на церемонии присвоения рангов в пятый день первого месяца.

Йоритомо подождал, пока советники утихнут.

– Генерал Тадамори-но-Йоши оказал беспримерные услуги находившемуся в заточении императору и мне. Сегодня он будет вознагражден, – Йоритомо бросил взгляд в сторону Йоши. – Генерал Йоши, подойдите сюда, – сказал он.