Для устройства мастерских художникам передавались старые расселенные дома в Шувалово—Озерках и Коломягах, официально признанные непригодными для жилья. Таким образом художникам удалось спасти от разрушения десяток деревянных построек в этих предместьях города.

По словам Дмитрия Каминкера, являющегося сегодня и формальным, и неформальным лидером коломяжско-озерковских художников и скульпторов, председателем правления Творческого объединения «Озерки» — «Деревня художников», «в ту пору художники жили как бы по одной лестнице старого доходного дома. Наверху в мансардах ютились „левые“, в сырых подвалах цвел „андеграунд“, в коммуналках — „Союз художников“. Худсоветы, выставкомы, комиссии. „Боевые действия“ велись и по вертикали, и по горизонтали среди своих. Те, кто уставал от этой борьбы, отъезжали в Париж,

Нью-Йорк или еще куда. Мы уехали в Озерки, Шувалово. Здесь было тихо, дешево и просторно. Кто-то сказал о Марке Шагале: „У каждого художника должен быть свой Витебск“. Нашим „Витебском“ стало предместье Петербурга — еще не деревня, но уже не город. Зимой трещали дрова в печи, вода в колонке, удобства — во дворе. В небольших дворах подрастали дети, собаки и... скульптуры. Город где-то далеко за снегами. Материала для работы кругом полно — камень, железо, дерево. Ездили за границу, привезенные оттуда деньги вкладывали в ремонт. Теперь, когда Шувалово, Озерки и Коломяги застроены особняками и таун-хаузами, постройки почти вековой давности все еще придают местности историческую перспективу, аромат питерского предместья, где „над озером звенят уключины“, а за заборами поднимается дымок самовара. Этот „другой“ деревянный Петербург ушел безвозвратно, за редкими исключениями. Мы спасли дома, и сами спаслись „вместе с ними, как Ной в своем ковчеге“...».

«Нам сказали, что передают мастерские на вечные времена, и предложили вкладывать в ремонт деньги, — продолжает Дмитрий Каминкер. — Мы решили, что весь город не починить, хотя бы приведем в порядок мастерскую. Этим деревянным домам другого применения невозможно было придумать. Сносить их было жалко — осколки дачной архитектуры начала XX века. Единственное и очень хорошее применение — мастерские художников».

Официальный статус «Творческого объединения «Озерки» «Деревня художников» получила в 1991 году. В этом содружестве сплотились художники, скульпторы, дизайнеры, кузнецы, керамисты, фотографы и кинематографисты. Это уникальное сообщество скульпторов, живописцев, графиков, керамистов и людей других творческих профессий называют и «петербургским Монмартром», и «коломяжским Барбизоном», в память о глухой деревушке Барбизон на окраине леса Фонтенбло под Парижем, где в середине XIX века обосновались французские художники, желавшие уединиться среди дикого пейзажа и в то же время не терять связи с художественной жизнью столицы.

По словам Д. Каминкера, «„Деревня художников“ — это не колхоз, где есть умный директор и хитрый бухгалтер, а остальная безликая масса вкалывает за „трудодни“ на благо начальства. Деревня — это место, где каждый дом-мастерская живет своей творческой жизнью, независимо строит свой бюджет и деятельность в окружении "обыкновенных" жителей. Когда нужно — собирается совет и сообща решают, как устраивать совместные выставки, как помочь друг другу, как организовать защиту от посягательств со стороны повсеместно проникающих "братков" и "авторитетов". Примерно как армия батьки Махно, когда простые поселяне в одночасье превращались в воинов, их двуколки становились тачанками и неизвестно откуда вдруг появлялась грозная сила».

Сегодня «Деревня художников» насчитывает около десятка адресов: дома художников разбросаны по всей территории Шувалово—Озерков, Коломяг и Мартыновки, и их всегда можно узнать по особым приметам их художественного быта. Работы художников постепенно как бы врастали в жизнь предместья. Дворы стали превращаться в сады скульптур.

На территории собственно Коломяг располагаются два «очага» коломяжско-озерковского сообщества — скульптурные мастерские на Главной улице, 20, и на Тбилисской, 41. Их обитатели были в числе первых переселенцев в конце 1980-х годов.

Дом на Главной ул., 20, — один из очагов «коломяжского Барбизона». Июнь 2007 г. Фото автора

Сад скульптур на Главной ул., 20. Июнь 2007 г. Фото автора

Дом на Главной улице, 20, — типичная дачная постройка начала XX века, с деревянной резьбой и двухэтажной верандой. Здесь работает целая художественная династия: Лев Сморгон — один из столпов ленинградской школы скульптуры, Александр Позин и Марина Спивак (дочь Льва Сморгона) — художники, начавшие активную деятельность в самом конце 1970-х годов, их дочери — Екатерина и Инна Позины. Кроме того, с этой мастерской связаны имена художников и скульпторов Сергея Борисова и Александра Знаменского.

На поляне перед домом расположена постоянная выставка скульптур. «Сюда попадаешь почти так же, как Алиса в „Страну чудес“, — говорится в специальном альбоме, изданном Творческим объединением «Озерки». — Вроде обычный забор, дом на пригорке, и, если посмотреть в проем, видны таинственные каменные силуэты. „Сад скульптур“ — уникальная авторская работа четырех художников. Каждая скульптура органично „вписывается“ в окружающее пространство. Каменные глыбы, игра форм, остроумные конструкции и красиво ухоженные трава и деревья создают этот неповторимый образ Сада».

Когда в 1990 году, в связи с началом строительства нового квартала за Коломягами, через сад проложили газовую трубу высокого давления, выставочные площадки на открытом воздухе оказались полностью разрушенными. Восстановление сада скульптур, произошедшее в 1992 году, было отмечено выставкой «Скульптура на дороге». Вторая выставка с таким же названием состоялась в 1996 году, а несколько ранее мастерская получила грант, использованный на то, чтобы отгородиться от ведущейся рядом стройки.

Мастерская на Главной улице — место проведения многочисленных симпозиумов по работе с камнем. В них принимали участие художники из Англии, Франции, США, Ирландии. Вот что сами Александр Позин и Марина Спивак написали о своей студии: «Мастерская — это родина. Для скульптора очень важно, где находится его мастерская — в городском скворечнике на седьмом этаже (потаскай-ка снизу вверх пудовые каменные глыбы!) или в своем доме, где половина мастерской на улице под открытым небом. Тут все иначе. Тут свой камертон. Рядом с деревом никогда не сделать симметричную работу. И ничто не учит композиции лучше, чем атмосфера открытого пространства».

Любимый музей художника Льва Сморгона — палеонтологический. Скульптуры Сморгона составлены, как кости в скелете, а камни как будто бы «развешаны» в пространстве. Гармония целого произрастает из конфликтов частей. Сцепленные замками-суставами, камни превращаются в единый организм, неживое становится живым. Эти скульптуры мощно смотрятся и в Университете Осло, и в залах Русского музея...

Дом на Тбилисской ул., 41, также является типичным образцом дачной петербургской архитектуры начала XX века — с башенками и большими застекленными верандами. Здесь расположились скульптурные мастерские, экспериментальная фотостудия и актерское объединение при «Деревне художников». Чердак дома, а также территория перед домом служат выставочными залами...

Мастерская на Тбилисской улице связана с именами художников Марины Спивак, скульпторов Дмитрия Вердияну и Валерия Бытки (создавшего в 1996 году «Театр камней»), фотографа Александра Величко, режиссера и сценариста Вадима Баронова и актера, мим-клоуна Игоря Ламбы. Последний является руководителем актерского отделения Творческого объединения «Озерки».