Очень важно, что после войны одним из центров общественной жизни Коломяг, как и прежде, оставалась церковь Св. Дмитрия Солунского. Отец Иоанн Горемыкин, становившийся уже немощным, все реже служил в храме. После войны он поселился на Тбилисской улице (бывшей Новой), дом № 30, где постоянный прихожанин храма А.А. Ладыгин предоставил ему комнату в своем доме по договору с «двадцаткой». Даже выйдя на штат, отец Иоанн притягивал к себе людей. Они постоянно приходили к нему — на исповедь, за духовным советом и церковной литературой.

Иоанн Горемыкин, сроднившийся с Коломягами, скончался 18 февраля 1958 года. Его, а также и его супругу, матушку Зинаиду (она умерла 25 января 1948 года), похоронили под алтарем коломяжской церкви, посвященную им мемориальную доску можно увидеть на фасаде здания. В день прощания с отцом Иоанном море людей окружало коломяжский храм...

После войны, как и до войны, священники церкви часто менялись. В разное время священниками в церкви были Василий Павлов, Филофей Поляков, Федор Цибулькин, Василий Молчанов, Владимир Молчанов, Владимир Каменский, Игорь Мазур, Борис Глебов, Лев Церпицкий. У каждого из них была своя судьба, свое духовное служение, что в те времена, после короткого потепления отношений между государством и церковью, можно было без преувеличения считать гражданским подвигом.

Мемориальная доска на фасаде храма Св. Дмитрия Солунского. Ноябрь 2006 г. Фото автора

Коломяжские старожилы хорошо помнят отца Василия Молчанова — воина Великой Отечественной, пришедшего в храм буквально с фронта. Его однофамилец, Владимир Молчанов, служил в храме Св. Дмитрия Солунского с ноября 1955 года. Судьба его была тяжелой и трагической: в 1930-х годах — протоиерей обновленческой церкви, в 1937 году арестован и приговорен к десяти годам лагерей. С 1947 года, после принесения покаяния, он стал священником московской патриархии.

Бессменным старостой храма почти тридцать лет, со времен войны, являлся Ефим Михайлович Привалов. Именно при нем в Коломягах вновь зазвучали колокола. Когда после войны власти разрешили колокольный звон, Ефим Привалов разыскал на севере России старинные церковные колокола, которые привезли в Коломяги и установили взамен утраченных в 1930-х годах. Старожилы вспоминают, что когда после долгих лет молчания колокола заговорили, в Коломягах царило настоящее ликование.

В годы хрущевского гонения на религию Ефим Привалов много сделал для того, чтобы отстоять храм. Ведь тогда, в 1960-х годах, власти трижды пытались закрыть церковь. Приезжали специальные комиссии, делались попытки организовать «жалобы трудящихся с мест», собирались сельские сходы. Однако, как и до войны, верующие коломяжцы во главе с председателем «двадцатки» проявили твердость. Закрыть любимый храм они просто не позволили.

Пять лет, в 1964—1969 годах, священником в церкви Св. Дмитрия Солунского прослужил отец Владимир Андреевич Каменский. О нем вспоминают, что это был уникальный, разносторонне образованный и богато одаренный человек трагической судьбы. Он являлся выходцем из дворян, бабушка его была игуменьей женского монастыря в Иерусалиме, крестным отцом — родной брат бабушки, известный писатель, инженер и общественный деятель Н.Г. Гарин-Михайловский.

Владимир Каменский получил блестящее образование, знал несколько языков, изучал в университете филологию, историю, философию, литературу и живопись. В 1920—1930-х годах работал в академических научных учреждениях, защитил докторскую диссертацию. В 1940 году его арестовали и осудили по печально знаменитой 58-й статье. Владимиру Каменскому довелось пройти через многие лагеря «архипелага ГУЛАГ» — в Краснодарском крае, Воронежской и Новосибирской областях. А после лагерей — еще четырнадцать лет ссылки.

Когда Каменский ввернулся после освобождения в Ленинград, его, доктора наук, соглашались взять на работу лишь в качестве дворника. Судьбоносной для него стала встреча с митрополитом ленинградским Григорием (Чуковым). Каменский просил владыку разрешить ему служить в церкви хотя бы истопником, однако тот, после долгой беседы, благословил ученого принять сан священника. В марте 1964 года он назначил Владимира Каменского священником в коломяжский храм. Одновременно он являлся духовником ленинградской епархии и Духовной академии.

«Коломяжские старожилы запомнили вдохновенные проповеди отца Владимира Каменского, — говорится в книге, посвященной 100-летию храма Св. Дмитрия Солунского. — Власти много раз пытались запретить эти проповеди, хотя никаких политических высказываний в них не было — лишь ревность и глубокая печаль о Боге».

К сожалению, долгие годы лагерей и ссылки подорвали здоровье Владимира Каменского. По воспоминаниям старожилов, незадолго до своей кончины он служил вечерню в коломяжском храме уже совсем больной. Он шел с кадилом по храму, натыкаясь на подсвечники. 28 июля 1969 года, в день своего ангела-хранителя, протоиерей Владимир Каменский скончался на 73-м году жизни...

После войны в Коломягах осуществлялось благоустройство. В 1950-х годах проложили водопроводные магистрали, поставили водоразборные колонки и телефонные будки. В 1960-х годах проложили газовые магистрали, покрыли асфальтом проезжую часть транспортных улиц.

Что касается магазинов, то все Коломяги обслуживал один-единственный продовольственный магазин у пруда, вместо которого в 1960-х годах построили кирпичное здание магазина на 1-й Алексеевской улице. Керосином и хозяйственными товарами торговала лавка в одноэтажном доме на 3-й линии 1-й половины — напротив церкви. Кроме того, коломяжцы пользовались еще одним магазином, находившимся в Озерках — у переезда на Поклонногорской улице.

Зимние забавы коломяжской детворы. На заднем плане — бывший «графский дом». Фото февраля 1961 г. из личного архива Н.И. Бернатас

Работа на приусадебном хозяйстве. Фото середины 1960-х гг. из личного архива Н.И. Бернатас

Главная улица в Коломягах. Фото середины 1960-х гг. из личного архива Н.И. Бернатас

Роликовые коньки — хорошо забытое старое... Будущая художница Елена Бернатас на одной из коломяжских улиц. Фото начала 1960-х гг. из личного архива Н.И. Бернатас

Старожилы вспоминают, что с восточной стороны «графского пруда» до середины 1950-х годов находились пивная «Голубой Дунай» и магазин при ней. Заведение это было достаточно культурное, без какого бы то ни было хулиганства.

«В ту пору в Коломягах мы жили очень спокойно и безопасно, — вспоминает Наталья Малыгина. — Все знали друг друга, воровства не было. Улицы и придорожные канавы были всегда чистыми, вычищенными». Причем значительную роль в содержании улиц играли сами жители. По словам Александра Майкова, «был определенный порядок. За чистотой улицы перед домом следил участковый милиционер — мы его называли квартальным».

Впрочем, до идиллии оставалось еще очень далеко. Характерный пример из коломяжской жизни отразился на страницах «Ленинградской правды» в августе 1956 года. Публикация называлась «Дело о колонке». «На улице Шарова в Коломягах много колодцев, но вода в них непригодна для питья, — говорилось в заметке. — Поэтому жителям нашей улицы приходится далеко ходить за водой. Когда-то на улице находилась водоразборная колонка, но в 1950 году ее ликвидировали, и вот с тех пор, уже шесть лет, жители улицы добиваются устройства водоразборной колонки... Мы несколько раз обращались в исполком Сталинского райсовета, в трест Ленводоканал. У нас собралась кипа бумажек из исполкома райсовета и треста, но бумаг много, а колонки все нет»...