Я вырвала ладонь из его пальцев и незаметно отерла о юбку.

-    От ветерка не сломаюсь, - гордо вскинула голову.

-    Лиатрис! - тихо рявкнул на меня отец, призывая к учтивости, - Рейен Алефиан, прошу прощения за мою дочь...

-    Ну что вы! - милостиво принял извинения дракон и впился глазами в мое лицо, - Я люблю непокорных девушек, они заставляют кровь бежать быстрее!

Мне стало не по себе от его взгляда. Он словно хотел продемонстрировать мне, что от него я никуда не денусь. Ха, не на ту напал, леат Алефиан! Мы еще посмотрим, кто вечером будет праздновать победу!

- Но... где же ваш брат? - я огляделась по сторонам. Вейлариана до сих пор нигде не было видно и это внушало мне непонятный страх. Присутствие младшего рейена незаметно держало меня в спокойствии, я почему-то ему доверяла, и отсутствие Вейлариана все же выбило меня из колеи.

-    Мы с братом близнецы, благородная леата, - в глазах Алефиана появился хищный блеск. - Мой выбор это и его выбор...

-    Но это не касается, жены, Алеф,

Меня буквально затопила волна облегчения. Старший рейен резко оглянулся, словно не ожидал увидеть брата, посторонился и Вейлариан шагнул вперед.

Первым делом поприветствовал Оливию, затем Мирру и подошел ко мне. Не спрашивая, взял мои пальцы, ледяные от недавнего страха, поднес их к своим губам.

Я отчаянно сдавила его руку, непроизвольно благодаря, что он так вовремя появился. Вейл понимающе улыбнулся, коснулся губами кончиков моих пальцев и ответно пожал их. Выпрямился, потянул меня за руку к себе, заставляя сделать шаг вперед.

-    Я выбираю вас, леата Лиатрис!

Алефиан тут же встал рядом с ним:

-    Мы выбираем вас, леата Небесный цветок!

Имирия неторопливо спускалась по лестнице, зорко поглядывая по сторонам. От ее цепкого взгляда не могли ускользнуть ни чересчур разнаряженные горничные, ни вольготно болтающие мальчишки-поварята, ни весело перемигивающиеся с девушками слуги. Ключница одним резким словом, а то просто и нахмуренной бровью мигом заставляла их найти себе хоть кое-то занятие, лишь бы не попадаться больше ей на глаза. Ступая по мраморным ступенькам, проложенным ковровыми дорожками, Имирия важно подбирала подол своего праздничного темно-серого платья с дорогими хильстийскими кружевами. В этот торжественный день, когда во дворец съехались представители самых важных и богатых родов, рас и цехов, пока высокородные господа проводят брачные ритуалы и заключают между собой самые важные семейные сделки, расслабляться нельзя ни на миг. Поэтому Имирия тщательно следила, чтобы и вазы были полны свежих цветов, и шторы и занавеси спадали красивыми выверенными складками, и доспехи у дворцовых стражников блестели, начищенные песком и щелоком. Конечно, слуги дело свое знали, но Имирии было спокойней, если она все контролировала сама. 

Правда, порой на ее лице проглядывала такая странная улыбка, что даже те, кто не получил от ключницы замечания или понукания живо возвращаться к работе, старались скрыться подальше от ее взгляда. Казалось, даже золотой медальон, мелькающий в ворохе кружев у воротника, хищно поблескивал в свечном свете.

Имирия старалась проконтролировать все.

А уж расплетающийся клубок своих интриг – тем более.

Наралекс настолько жаждет получить племянницу обратно, что не побоялся даже ворваться в чужое государство с войском, вооруженным до зубов. Все на свете отдаст, лишь бы Лиатрис, дочь Лазарии, оказалась в Сумитаре. Император был убежден, что у сестры не могла родится обычная сильфида.

Золотая курица простых яиц не несет.

Наралекс страстно желал стать королем.

Имирия гадко ухмыльнулась. Она никогда не была романтичной особой. Вся та нежность и безудержная страсть, которой забивают себе головы молодые девчонки, все те страдания и несчастные романы с разлученными влюбленными – полнейшая глупость и бессмыслица.

Конечно, Имирия любила Наралекса. Преданно и верно, не позволяя себе даже на миг задуматься о каком-то другом мужчине, хотя с императором вживую после его побега из замка она больше никогда не виделась. Но ключница прекрасно понимала, что, несмотря на все заверения Наралекса в ответной любви, заняв сильфский престол, он никогда на ней не женится. И любовницей его она стать не сможет. Потому что он – станет королем сильфов, а она – всего лишь человек и обедневшая дворянка, работающая экономкой. Не та раса, не тот статус благородной крови.

Что ж, император получит свою сильфиду. Красавицу и умницу с золотыми косами, чем-то похожую на погибшую Лазарию. Пусть позабавится, пытаясь пробудить в родной, как он думает, племяннице сильфскую магию.

По линии герцога все родственники чуть-чуть ею обладали. У кого-то больше, у кого-то совсем жалкие капли, но вполне достаточные, чтобы учуять тот же хмир.  

Оливия к ней прибежала глубокой ночью, злая, зареванная, и от этого подрастерявшая свою знаменитую красоту. Ключница провозилась с девушкой до утра, сначала выслушивая малопонятные причитания ее светлости, перемежающиеся со всхлипываниями и угрозами всем окружающим, затем рассказывая свой план, уже почти доведенный до финала, и приводя заплаканную девушку в порядок.

В своей афере Имирия делала ставку на старшую дочь герцога, которую отец сговорил с маркграфом Тейтом. Хотя «сговорил» - это не совсем то слово. Получив уверения драконьего мага, что Аридия на сносях и в скором времени родит сына, герцог ни минутой не раздумывая, согласился на предложение своего помощника Милора выдать старшую дочь замуж за самого богатого дворянина Ламарры. А Оливия, по расчетам ключницы, постарается сделать все, чтобы этого брака избежать.

Расчеты оправдались. Красавица Ливи не собиралась растрачивать свою жизнь в золотой клетке с престарелым мужем и готова была жить даже у драконов.

Впрочем, Имирия предложила ей направить свои стопы в противоположную сторону.

А Милор… Милор, незаконнорожденный сын его светлости, лишь хотел занять герцогский престол. Он вел свою игру и пока ему было выгодно иметь в союзниках главную ключницу.

Впрочем, как и ей.

Ведь у всех детей герцога были способности к магии.

Император узнает сильфиду по медальону ее матери, который та так опрометчиво завещала передать дочери. Марисса, эта пустоголовая вертихвостка, влюбленная в Милора как мартовская кошка, подыскала для медальона хорошую маскировку, и герцогский бастард наложил на сильфскую безделушку неплохие чары иллюзии. Милор пытался учить магию тайно по книгам в замковой библиотеке. Без хорошего наставника многое ему освоить не удалось, но и того, что он знает, вполне хватило для разработанного плана.    

Главное, чтобы все прошло, как задумано.

Конечно, позже Наралекс поймет, что его племянница – совсем не дочь Лазарии и уж тем более, сильфского в ней ни на йоту. Но будет уже поздно. Драконы проведут над Лиатрис свой ритуал, высосут из девчонки всю магию и, образно говоря, отбросят за ненадобностью. Оставят жить в каком-нибудь удаленном замке в глубине своих гор, выдадут пару-тройку слуг и небольшое денежное пособие. Но самое главное будет сделано – сильфской магии Лиатрис лишится без возможности восстановления. И даже если Наралекс найдет ее и добьется у драконов выдачи племянницы, девчонка будет бесполезна для императора. Он не сможет провести «миса-хар», не сможет стать полноправным королем, не займет трон.

И вот тогда-то…

Тогда Имирия к нему придет. И будет жить рядом с ним.

И утешать, и ласкать, и сочувствовать.

- Мы выбираем вас, леата Небесный цветок!

Меня оглушил восторженный гул гостей. Они громко поздравляли, желали счастливой жизни, доброй семьи и всего, что полагается в таких ситуациях.

Я же, с усилием растянув губы в радостной улыбке, внутри кляла себя на чем свет стоит.  

И ведь знала, всегда знала, что драконы заберут именно меня. С той самой минуты, как отец сообщил эту «великолепную» во всех смыслах новость. Знала, но надеялась, что обойдется, что они выберут ту же Оливию…