Марисса мельком сказала мне, что его светлость категорически запретил Ливи приходить на бал. Она была наказана и никаких увеселений ей не достанется. Поэтому сестрица решила назло папеньке появиться в траурном платье. Золотое шитье по угольно-черному шелку было тонким, едва заметным и лишь сверкающим, когда на него попадали лучи света.

Я заледенела, а потом вспыхнула от гнева.

Да что ж это такое?! Сколько можно-то?

Все, Ливи, успокойся, меня сегодня в любом случае в замке уже не будет!

На нервный испуг, что сотрясал меня до этого момента, наложилась яростная злость.

-    Ливи..., - прошипев, я даже кулаки сжала от бешенства, чтобы ненароком не ударить сестрицу, но меня перебила вовремя подошедшая Мирабелла:

-    Ты очень красиво выглядишь, Трис. Тебе идет алый.

В темно-синем платье довольно простого фасона, из украшений лишь сапфировая брошь, скрепляющая белоснежную накидку на груди, Мирабелла была в своем репертуаре - скромненько, простенько, но не без вкуса. Светлые волнистые волосы сестра распустила по плечам, и хоть они не были того чудного золотистого оттенка, что у Оливии, все равно выглядели очень изыскано и роскошно.

Но если чем-то и можно было утихомирить мою ярость, так это удивлением. Я недоверчиво уставилась на сестру - вот уж от кого, но от Мирры не ожидала добрых слов.

Она мягко улыбнулась мне в ответ и заботливо поправила сапфировое ожерелье.

-    Камень чуть сдвинулся, Трис.

Едва заметно нахмурилась, ощутив укол магии, и вопросительно посмотрела мне в глаза.

Я даже ответить не успела.

-    Алый ей и правда очень идет, - вторила Ливи, скрестив руки на груди, - Как продажной девке.

Мирабелла развернулась.

-    Ливи! Замолчи! - рявкнула она на сестрицу, - Хоть сегодня можешь засунуть свой поганый язык себе в... Оливия изумленно осеклась, а Мирра вдруг испуганно охнула, и густо покраснела.

Я весело усмехнулась кончиками губ:

-    Да, Мирра, и где ты только нахваталась подобного?

-    Я... это просто..., - смущенно пролепетала сестра, но бросив взгляд на цинично улыбавшуюся Оливию, которая уже открыла рот, чтобы прокомментировать столь яркое выступление, вдруг выпрямилась и гордо продолжила, обращаясь уже ко мне, - Трис, отец всегда относился к тебе ...

-    Отвратительно, - услужливо подсказала я.

-    Несправедливо, - вывернулась Мирра, - и мы с Ливи невольно подхватывали его поведение. За сестру не скажу, - она сердито оглянулась на Оливию, - но я хочу попросить у тебя прощения за это.

Я иронично подняла бровь. Не поздновато ли спохватилась?

-    Понимаю, что сейчас мои извинения выглядят неуместно и фальшиво, но я искренне прошу понять и простить.

-    С чем связано это покаяние, Мирра?

Она буквально на мгновение снова смутилась.

-    Скорее всего, сегодня ты уедешь из замка, и мы больше никогда не увидимся. Это заставило меня кое-что пересмотреть в наших отношениях.

Оливия обиженно молчала, отвернувшись в сторону и делая вид, что она нас не замечает, поэтому я продолжила странный разговор с Миррой.

-    Мне нечего тебе прощать.

И правда - нечего. Мирабелла никогда меня не унижала, не оскорбляла и не гнобила. Да, она просто молчала, когда это делали другие, но - а кто бы начал возмущаться, видя как герцог или мачеха меня третируют? У кого бы хватило сил защитить меня?

-    Я виновата перед тобой, не спорь. И хочу пообещать кое-что, - Мирра проникновенно взяла меня за руку, - Где бы и кем бы ты не была, Трис, помни, что у тебя есть как минимум одна сестра. В любой момент можешь ко мне обратится за помощью, и я помогу.

Оливия, как ни старалась удержаться, фыркнула на такое пафосное обещание.

-    Ты идиотка, Мирабелла. Наша дорогая Трис станет сегодня женой дракона. Как бы это тебе не пришлось ее просить, - небольшая пауза и почти не слышно, - О милости.

-    Если мне понадобится, то я попрошу, - гордо ответила ей сестра, - И думаю, что Трис мне не откажет. Правда? Я молча кивнула.

Чем был вызван этот покаятельный монолог, я не знала. То ли Мирра действительно чувствовала вину за свое поведение, то ли пыталась наладить отношения с будущей родственницей драконьей королевы. Впрочем, и то, и другое было вполне понятно - ведь сестры не знали, что я на самом деле для крылатых соседей.

Зычный голос герцогского сенешаля казалось проник в каждый уголок замка.

- Дочери его светлости: госпожа Оливия, госпожа Мирабелла и госпожа Лиатрис!

Двери распахнулись.

Гости склонили головы в почтении к нашему титулу, и мы с сестрами одновременно вступили на красную ковровую дорожку. Оливия в черном с позолотой платье, Мирабелла - в густо-синем и я.

По залу полетели тихие голоса:

- Ваша светлость!

- Ваша светлость!

- Рад видеть вас, ваша светлость!

- Вы прекрасны, ваша светлость!

Со всех сторон слышались приветствия, и мы по мере своих сил им отвечали. Где оглянуться с милой улыбкой, где помахать рукой, где успеть за один шаг проговорить короткое «Рада вас видеть!» и «Благодарю!».

Мы приковывали к себе внимание всех присутствующих. Мужчины не сводили с нас глаз, восхищаясь и любуясь, женщины – изучая и завидуя. Придворные, знатные горожане, гости из других земель и государств, все как один кланялись дочерям хозяина дома.

- Приветствую, ваша светлость!

- Счастлива снова встретиться с вами, ваша светлость!

У Мирабеллы и Оливии, привыкшим к подобным празднествам, ответные приветствия не вызывали затруднений. Не сбавляя шага, они изящно протягивали руки мужчинам для поцелуев, с некоторыми дамами одновременно приседали в реверансах и рассыпались тоннами любезностей. Я же, проводя большую часть времени со своей кормилицей в деревне, пристальное внимание к своей наряженной персоне воспринимала несколько неадекватно. Пальцы и коленки тряслись, по коже то и дело проступали мурашки, даже челюсть слегка ходуном ходила. Я старательно улыбалась во все тридцать два зуба и пыталась каждому гостю уделить внимание, что заметно тормозило и меня, и сестер. Пару раз Оливия недовольно оглянулась, когда я в очередной раз остановила процессию, а Мирра довольно ощутимо дернула меня за край рукава, таща дальше.

Но было очень страшно не только из-за неожиданно огромного скопления народа.

У постамента нас ждали герцог, его невеста и мирризин Баралис, и мне отчетливо виделась двуличная торжествующая ухмылочка на лице папеньки. Уж он-то точно знал, что следующей к Слезе Света выйду я.

Что-то мне подсказывало, что часть гостей так же была в курсе дела. Уж слишком явное внимание они уделяли мне в обход сестер.

Я отчаянно искала взглядом драконов. Как воспримут, как увидят? При всем моем великолепии Оливия даже в траурном платье выглядела в разы красивее и изящней, а Мирра в синем была такой очаровательной. Я понимала, что таящая внутри меня надежда настолько хрупкая и почти несбыточная, что… Но – а вдруг мне повезет?

Драконы стояли в первом почетном ряду перед постаментом Слезы Света. В праздничных камзолах, густо расшитых серебром и драгоценными камнями, темных брюках и сапогах, одинаковые и совершенно разные братья-близнецы. У старшего рейена в волосах что-то поблескивало, он на миг повернул голову, и я увидела тонкий серебряный обод с несколькими черными агатами у самых висков. Подобные украшения носят женщины, но никак не мужчины. И пальцы его все усыпаны кольцами, и на запястьях под белыми манжетами рубашки я заметила драгоценные браслеты. Какая, однако, занятная у драконов мода.

Вейлариан, в отличие от брата, свои длинные волосы просто собрал в низкий хвост, но украсил его длинной атласной черной лентой. Смешавшись с локонами, она тускло переливалась на свету.

Увидев меня, глаза Алефа вспыхнули восторгом маленького ребенка, которому вот-вот подарят давно желаемую игрушку. Нетерпеливое ожидание, читавшееся в его глазах, напугало меня. Не понимая такой его реакции, я догадывалась, что старший рейен ни за что не откажется от папенькиного подарка. Алеф не видел ни красавицу Оливию, ни очаровательную Мирабеллу. Он следил взглядом только за мной.