Такие элементы дискурса, с точки зрения науки – паразитические, но без них, эти фразы никого бы не впечатлили. Линкольн мог бы передать ту же мысль, сказав: «правительство из, от и для народа», или ещё проще: «правительство народа». Однако он не писал научную монографию. Он вбивает слово «народ» в наши головы три раза, и с каждым на первый взгляд необязательным повторением, он пытается пробудить более глубокие и влиятельные коннотации слова. Бегло рассмотреть все подробности и сложности аффективных качеств языка в одном только звуковом аспекте – невозможно, но важно помнить, что многие притягательные свойства литературы и красноречия основываются на простых фонетических приёмах – на рифме, аллитерации, ассонансе и тонких нюансах ритма. Все эти звуковые эффекты применяются, чтобы насколько возможно усилить другие аффективные приёмы.

Другим примером аффективного приёма может послужить прямое обращение к слушателю или читателю, например: «Уйди с газона. Это я ТЕБЕ!» Этим приёмом пользовался журналист и телеведущий, Джимми Фидлер: «И да, я имею ввиду ТЕБЯ». С помощью этого приёма говорящий пытается привлечь внимание слушателя и заставить его поверить в то, что обращаются к нему лично. Данный приём используется не только на рекламных плакатах и ведущими на радио. Он смягчает формальную речь и добавляет то, что обычно называют «своеобразием». Когда говорящий или пишущий считает своё сообщение особенно важным, он почти не может отказать себе в использовании этого приёма. Поэтому он встречается как в самых красноречивых сочинениях, так и в самых простых. Практически так же как «ты», распространено использование приёма «мы». В этом случае писатель обозначает читателя своим сторонником, для того чтобы последний на протяжении чтения смотрел на вещи так же, как и первый: «Далее мы рассмотрим следующее…», «Мы можем убедиться на примере…», «Наша задача – продолжать идти вперёд…» Этот приём часто используется в более вежливых формах проповедей и наставлений, и его можно часто встретить в этой книге.

В таких риторических приёмах как предложение с задержкой привычный порядок слов меняется с целью придания ему аффективности. В предложении с задержкой основная мысль высказывается только в самом конце для создания лёгкого драматического эффекта за счёт удержания читателя некоторое время в ожидании. Также есть такой приём как антитеза – лёгкая форма двустороннего ориентирования, которая, несомненно, обладает аффективными качествами. В антитезе два сильно разнящихся понятия приводятся близко друг к другу в фонетических или грамматических параллельных конструкциях, чтобы читатель хорошо прочувствовал контраст: «Родился слугой, но умер королём», «В самых прекрасных песнях поётся о грустном», «Голодные судьи скоро подписывают приговоры. „Повесить этого вора!“ Как раз и поужинать впору».

Как мы уже знаем, у слов, помимо информативной ценности, есть ещё и аффективные коннотации. Это объясняет тот факт, что такие утверждения как: «Я тебя ждал вечность – ты на целый час опоздал!», «У него куча денег!» и «Я устал до смерти» – бессмысленны в буквальной интерпретации, и тем не менее, «несут смысл». Неточность или неадекватность информативных коннотаций наших слов – не релевантны с точки зрения аффективной коммуникации. Поэтому мы можем называть луну «куском сыра», «дамочкой», «серебряным кораблём», «осколком злой конфеты»[17] или как-либо ещё, лишь бы слова вызывали желаемые чувства в отношении луны или ситуации, в которой луна фигурирует. Именно поэтому литературу так сложно переводить с одного языка на другие. Перевод, который следует информативным коннотациям, часто искажает аффективные коннотации, и наоборот; и впоследствии читатели, владеющие как языком оригинала, так и языком перевода, выражают неудовлетворённость фразой: «духом оригинала пришлось пожертвовать» или «в переводе полно неточностей».

В то время как метафора и образное сравнение считались «украшениями» речи – то есть, как вышивка на постельном белье, которая красиво выглядит, но ничего полезного не приносит – психологией этих коммуникативных приёмов пренебрегали. Мы рассмотрели, что в результате спутывания уровней абстракции, мы склонны предполагать, что вещи, которые вызывают одинаковые реакции – идентичны друг другу. Представим, что некоторое поведение знакомого человека на ужине вызвало у нас чувство отвращения, которое до этого у нас возникало, только когда мы смотрели на свиней у корыта. Нашей первой, необдуманной реакцией в таких обстоятельствах будет – сказать: «Он – свинья». В этот момент, как нам подсказывают чувства, человек и свинья – идентичны друг другу. В другом примере мягкий тёплый весенний ветер может создать приятные ощущения; мягкие руки милых молодых девушек тоже создают приятные ощущения; поэтому с точки зрения человека, выражающего свои чувства: «У весны мягкие руки». Это простой пример процесса создания метафоры. Метафора – это не «украшение дискурса»; это прямое выражение чувств, и она возникает там, где есть сильные чувства, которые хочется выразить. Поэтому их можно найти в избытке в любой примитивной речи, в традиционных разговорах, в речи малограмотных людей, детей, бандитов, в профессиональном театральном жаргоне и в других активных занятиях.

Даже на ранних стадиях развития цивилизации было понятно, что при назывании человека свиньёй различия между человеком и свиньёй не учитывались. Если человек над этим задумается, он может, в отличие от вышеприведённого высказывания, сказать: «Он – как свинья». Такое выражение называется образным сравнением – когда указываются схожести наших чувств в отношении человека и свиньи. И здесь важно заметить то, что само понятие схожести подразумевает осознание различий, тогда как в метафоре свинья и человек отождествляются. Таким образом, образное сравнение – это своего рода компромисс между прямым, необдуманным выражением чувства и сообщением, стоящий ближе первому, нежели к последнему.

Ещё никогда не признавался тот факт, что «сленг» и «вульгаризм» функционирует по тем же принципам, по которым функционирует «великая поэзия». В сленге постоянно используется метафора и образное сравнение: «лезть в петлю», «зевака», «до потери пульса», «лить воду», «лакричная палочка» (кларнет), и т. д. Художественный процесс, с помощью которого появляются фразы подобные вышеупомянутым – такой же, как и в случае с написанием поэзии. В поэзии наблюдается такая же манера смотреть на вещи научно недопустимым или эмоционально экспрессивным способом: