– Не говоря, что по дворцам шастать комфортней, – хмыкнула Лора. – Понятно, и здесь хватает крови, зато грязи все ж поменьше.

– И не только в прямом смысле, – вынужден был признать Светлан. – Среди прочих излишеств дворяне могут позволить себя благородство – в смысле, великодушие. Недаром это стало синонимами. И красоту господам легче ценить. Среди нищеты взрастают в лучшем случае такие, как Глория. Ну, если не считать ведьм – исключения опустим.

Вдруг оглянувшись на вход, силачка сообщила:

– За дверью кто-то сопит.

– Гвардеец короля, – определил Светлан, включив внутреннее зрение. – Кажись, офицер. А с ним двое – из породы лакеев. И еще кто-то дожидается. Дама не дама, но вроде и не служанка.

– Я открою, – сказала дева, срываясь с подоконника.

– Ну, если не боишься смутить бедолаг…

Впрочем, когда она этого боялась?

Створки разлетелись. За дверью в самом деле громоздился детина, по здешним меркам огромный, затянутый в металло-кожаную сбрую и с массивным палашом на бедре. При виде девы он на секунду зажмурился, будто ослепленный, затем с усилием вернул официальный вид и, поклонившись, объявил:

– Наш король посылает Светлану, герцогу Лоранскому и герою Нордии, подарки – с заверением в своей благосклонности.

Поглядев на расфранченных лакеев, уже поднимавших с пола длинный ларь, Лора распорядилась:

– Заноси.

Затем кивнула на худощавую девицу в длинном плаще мышиного окраса, скромно стоявшую в стороне и прятавшую лицо в тени капюшона:

– А это кто?

– Посыльная к герцогу, – ответил гвардеец. – Просила передать, что от известной ему особы.

Силачка перевела взгляд на Светлана:

– Примешь?

– Да хоть и от неизвестной! – ухмыльнулся тот.

Установив ларь посреди гостиной, слуги убрались, вышколенно не замечая здешних странностей. Демонстрировать дары им, видимо, не поручали, но богатырь и так знал, что в ящике. А если бы не знал, мог бы догадаться.

– Кобель, – проворчала Лора. – Ни одной юбки… Может, и мне надеть?

– Разве только мини. И все равно – без нее лучше.

– Ладно, пусть входит, – сказала она офицеру. – Это всё?

– Да, сударыня.

– Нет, – неожиданно возразил богатырь. – Не всё. Тебя как зовут, парень?

– Шарль де Ги, сир, – с поклоном откликнулся офицер. – Помощник командира роты.

– Я тебя запомню. А ты – подумай.

– Над чем, сир?

– Сам знаешь. Тебе ж нужна помощь, верно? А я из тех, кто оказывает ее безвозмездно. И уж если я не смогу помочь…

Пропустив мимо себя посыльную, де Ги поклонился в третий раз и закрыл дверь.

– В кресло, – велела Лора гостье. – И – тихо.

Та подчинилась без слов, лишь улыбнулась весело. Вернувшись к Светлану, силачка негромко спросила:

– Что-то учуял, да? Я про Шарля.

– С ним неладно, – подтвердил он. – Некое раздвоение внутри… Надо бы проверить его близких. Может, кто держит беднягу на крючке – прием-то стандартный.

– Если до вечера не сознается, я извещу де Крамма.

– Но предупреди, чтоб помягче. Парень – без вины. Любой может так влететь. Если напортачат, я лично сверну охламонам шеи – так и передай.

– Какой страшный, надо же! – ухмыльнулась дева.

И подмигнув, удалилась в спальню, чтобы не мешать разговору – возможно, важному. Тотчас поднявшись, гостья дернула за узел у горла и сбросила плащ вместе с капюшоном. Была она, конечно, блондинкой – с бело-желтыми искристыми волосами, распущенными по плечам, и до удивления светлой кожей. А одета лишь в короткую тунику на бретельках, доходившую до середины бедер. На ногах – видимо, для полноты образа – ремешковые сандалии как бы античного покроя.

– Так и впрямь симпатичней, – признал Светлан. – А ты кто для Жизель: подруга, компаньонка… э-э… вассал?

– Всего помалу, – ответила девица голоском звонким, как колокольчик. – Вдобавок родственница – понятно, дальняя, со стороны матери. Зовусь Анной… можно без дополнений.

– Аня, значит. Или лучше Энни?

– Как желаете, сир.

– Можно без дополнений, – осклабился он. – Просто, но с претензией.

Засмеявшись, Анна легкой поступью приблизилась к нему, села на подоконник – пока не слишком близко.

– И немножко маг? – спросил богатырь, ощутив знакомый… аромат . – Подсобляешь графине в чародействе, да?

Кстати, пахло от девушки славно – хотя бы тут Жизель не гналась за контрастом. И еще кое-чем белянка напоминала хозяйку: та же подростковая свежесть кожи (в данном-то случае, кажется, сообразная возрасту), но при этом столь же искушенный взгляд, будто и за ее худенькими плечами скопился немалый багаж.

– По мере сил, – подтвердила Анна, благоразумно не пытаясь темнить.

– Жизель унаследовала талант от отца, – сказал Светлан. – А ты от кого?

– Наверно, от прабабки. Говорят, она даже в Гильдию входила – пока не вышла за бездаря. В те времена женщины, по-видимому, еще не знали себе настоящую цену.

– Н-да… И с чем ты пришла сюда?

– С приглашением, – хихикнула она. – Графиня зовет вас, сир, на тайное свидание. Вы ж и сами этого хотели, разве нет?

– А как планируешь соблюсти секретность: спрячешь меня под своим плащом? Или тут лучше подойдет попона?

Анна опять залилась серебристым смехом, искренне веселясь. Правильно: от жизни нужно брать максимум – пока она длится.

– Я умею отводить взгляды, – сообщила малышка. – Это почти то же, что делаться невидимым. Хотя одеваться лучше неприметней. Или тогда уж сбросить все – само-то тело скрыть легче.

– Ведьмы предпочитают второй способ. Но в Эльдинге этого не поймут… Кстати, – вспомнил Светлан, – а чем нас одарил Луи? Уж он, верно, не хочет, чтоб его «правая рука» моталась в рванье.

– И правда, давайте поглядим! – подхватила белянка, срываясь с подоконника.

Объемистый ларь оказался поделен на три отделения и до верха заполнен нарядами – как говорится, на все случаи. А потрудились тут отменные умельцы, им даже не требовалось снимать мерки, чтоб все сидело как влитое. Конечно, Светлан выбрал костюм поскромней, с минимум лат. Хотя даже в нем выдать себя за простолюдина… Ну, без излишеств – и слава богу. К тому ж без меча все равно не обойтись, а в Нордии это сразу выдает сословную принадлежность. Или превращает в преступника.

Заглянув в спальню, он известил Лору, куда отбывает. Затем вместе с Анной, опять укутавшейся в серый плащ, втихую покинул дворец, громадной тенью скользнув мимо гвардейских патрулей. Довольно долго они пробирались глухими улочками, замысловато петляя и сторонясь людных мест, – как видно, отводить взгляды сразу многих Анна не умела. А от богатых кварталов уходили все дальше, то есть направлялись явно не к особняку графини. Не слишком ли много конспирации для простого свидания?

Наконец девушка вывела Светлана к хибарке, прилепившейся у самого обрыва, и по шаткой лесенке поднялась к двери, на удивление массивной. Поскрежетав в замке здоровенным ключом, с усилием отодвинула створку.

– Здесь я вас оставлю, сир, – сказала неожиданно.

– Привет! – удивился он. – Разве в программе не намечено и твое участие?

– Может быть, позже, – улыбнулась Анна. – Лучшие куски графиня забирает себе.

– А не подавится? Все ж кусочек нехилый!

Засмеявшись, она изобразила реверанс, как бы приглашая гостя войти. Чтобы сразу за ним запереть, да? Впрочем, богатырю двери – не преграда.

– Ну, я не прощаюсь, – произнес Светлан, наклоняя голову – больше для того, чтобы вписаться в проем.

За дверью его поджидал горящий канделябр, зависший в воздухе. Видимо, Жизель решила показать, какие звезды хватает со здешнего небосвода. Что ж, не сексом единым… Но вообще, фокус удобный. Тем более, если графиня решила обойтись минимум свидетелей. Кстати, от кого прячемся? Герою-то вроде не к лицу сумеречная жизнь.

Канделябр качнулся и поплыл через темную комнату, указывая путь. Окна здесь имелись, но их прикрывали такие основательные ставни, что почти не оставляли щелей. Следом за светильником богатырь прошел к дальней стене, где в полу уже распахивался секретный люк, зазывая теплым сиянием. По каменным и довольно крутым ступеням Светлан спустился к новой двери, еще более прочной, смахивающей на калитку в крепостной стене, осторожно открыл ее и очутился в просторном помещении, оформленном и обставленном с роскошью, более подобающей дворцу, чем тайному убежищу. Вот здесь окна были, причем вполне широкие, – но снаружи их завесили маскировочной тканью, выкрашенной под цвет скалы. Впрочем, сквозь завесу проникало достаточно света и воздуха, зато совсем не летели мухи, которых Светлан не терпел почти так же, как пауков.