– Ну-у, – несколько растерялась актерка. – Видите ли, я осуждаю тех, кто меняет партнеров слишком часто, – по-моему, это неприлично. Поэтому до сих пор я выступала лишь с артистами знаменитого Сагетти, а они, как вы, вероятно, знаете, представляют перед благородной публикой – в замках, дворцах… Конечно, я играла непорочных дев.

– Наверно, трудно было? – съязвила Лора.

Дурочкой Глория, во всяком случае, не была и намек ухватила. А поймав, искренне возмутилась.

– Милочка, – обратилась она к Изабель, видно, углядев в ней близкую душу. – Уж мы с вами знаем, каково приходится девушке, если она красива, но обделена богатством и положением! Без сильного покровителя ей не обойтись.

– В ваших словах есть доля истины, – с улыбкой признала племянница короля.

– Отчего ж лишь доля? – всплеснула руками актерка. – Это и есть правда, жестокая и необоримая!

– А ты пробовала бороться? – спросила Лора. – Или сразу все поняла?

– Да как же с этим бороться?

– Руками, – ответила силачка и, взяв в ладони полено, с легкостью переломила.

– Ведь не у всех же такие руки, – возразила Глория, немедленно сбавляя тон.

Впрочем, ей уже наскучил спор – к чему болтать, когда и так ясно? Закрутив головой, она стала выискивать источник музыки, делавшейся все различимей. И с изумлением обнаружила, что несется та со стороны моря.

– А что за представления вы разыгрывали? – снова спросила Изабель.

– Ну конечно, комедии, – рассеянно откликнулась Глория, озадаченная непонятным. – Чего ж еще?

Она уже всматривалась в волны, словно бы под темной водой ожидала узреть сводный оркестр утопленников.

– Возможно, тебя это удивит, но кроме комедий есть и другие жанры, – сообщил Светлан. – Некоторым нравится – даже многим. Правда, «благородную публику» периферии этим вряд ли проймешь. Но ты же нацелилась на столицу?

– Вы правы, в прежней труппе меня душили рамки, – согласилась актриса. – Я давно переросла тамошних лицедеев. И когда подвернулся случай… Знаете, у моего господина такие связи в столичных кругах! И он рыцарь – истинный. Неустрашимый и доблестный, вдобавок щедрый. А если обещает что-то… Собственно, сюда я пришла по его поручению, когда узнала от селян, что вы – тут.

– Вот, – сказала Лора удовлетворенно. – Уже ближе к теме.

– Ведь в тех местах, где мы разъезжали с гастролями, только о вас и говорят. Я поведала рыцарю де Бризу про вашу силу, а он ценит могучих бойцов.

– И? – спросил Светлан.

– У моего господина предложение к вам. Вообще он хотел сразу скакать на берег, но я упросила вперед послать меня.

В качестве буфера, что ли? Похоже, де Бриз не из дипломатов. Или у красотки собственный интерес?

– Он нордиец?

– Ну конечно!

– А из Стронга рванул, когда туда заявились послы тамошней королевы. И со всех копыт поскакал в здешнюю столицу. Занятно, занятно… И кто же послал Бриза? Уж, наверно, не де Гронде – у того есть иные каналы, понадежнее и побыстрей. – Глянув на Лору, богатырь усмехнулся: – Вторая власть, а? Как это знакомо!.. И кто у маркиза за комиссара?

Боковым зрением он заметил, как ерзает на своем месте Глория, наверняка жалея, что сболтнула лишнее.

– Мой господин спешит в Эльдинг, чтобы встретить свой корабль с пряностями, – вклинилась она. – Тот должен прибыть в столицу завтра.

И здесь размыта грань, надо же. Рыцарь-коммерсант – это почти так же круто, как призрак-колдун, доставивший им столько хлопот в Междуречье.

– Про комиссара можно узнать у Бриза, – сказала силачка. И кивнула на пустошь меж домами, по которой уже разносился топот копыт: – Кстати, вот и он – видно, невтерпеж.

Из-за деревьев вымахнул всадник и ходкой рысью устремился к дому ведуньи. В седле он сидел прочно, словно бы сросся с ним, а пегий жеребец был вышколен превосходно. Обогнув здание, наездник подскакал к беседке и круто затормозил, взметнув песок. Зорко оглядев компанию, спустился с коня.

На мецената он смахивал мало – точнее, не походил вовсе. И со своей фамилией гармонировал плохо. Был де Бриз не особенно высок, зато крепок. Обычные для нордийских дворян легкие латы защищали его плотную фигуру, почти не стесняя движений. Но вышагивал рыцарь вразвалку, будто немало времени провел на кораблях. Лицо обветренное, жесткое, однако без шрамов и с правильными чертами, к тому ж украшенное огромными усами. И уж он в приглашениях не нуждался – уселся сразу, переступив железной ногой скамью. А если б сироты не поспешили раздвинуться, распихал бы. Впрочем, впереди него катилась волна тяжкого духа, и пребывать в ней нашлось бы мало охотников. На музыку усач не обратил внимания, скорее даже не заметил. Ну очень целеустремленный товарищ – из тех, кто больше одной мысли в голове не держит, зато в эту единственную вцепляется мертвой хваткой. И кто он в нашем театре: злодей?

Рассусоливать де Бриз не стал, начал сразу:

– Мне говорили: ты силен. Будто бы из лучших в своей глухомани. Вроде и мечи там носил, да? Меч тебе, понятно, не дам – хватит копья. Но тем, кто мне верен, плачу щедро – хватит на жратву, пойло, баб…

– Погоди, я не понял, – прервал Светлан. – Ты что, хочешь меня нанять?

– Ты дурак? – прямо спросил рыцарь. – Конечно, я тебя нанимаю! И впредь обращайся ко мне как должно. Или тебя не учили манерам?

В некотором изумлении Светлан воззрился на Глорию. Или она плохо объяснила, или этот дуралей не удосужился вникнуть. А судит по одежке.

Поерзав на скамье, девица решилась произнести:

– Мой господин…

– Цыц! – прикрикнул тот. – Довольно тебя слушал, теперь молчи. Вот ты – говори, – кивнул он Светлану.

– А вам, добрый господин, не интересно знать, каких регалий я удостоен в соседнем королевстве?

– Да плевать, кем ты был! – рявкнул гость. – Здесь ты никто, понял? Грязь, тина – вон как они, – и повел подбородком на Альбу с Жаком. – А я даю шанс выбиться в настоящие люди. Будешь моим слугой – чего лучше?

Не утерпев, Лора хмыкнула в голос. Похоже, она повидала таких и даже научилась отыскивать в ситуации юмор. А вот прищур кузнеца доброго не сулил. Как бы на ближнем проселке невежу не помял медведь – если повезет, то не насмерть. Заплачут-то по рыцарю немногие, но вот Глория останется без благодетеля. Или жалеть кокоток тоже не стоит?

– С меня-то как с гуся, но он и хозяев обидел, – сказал монах. – Лора, милая, не проводишь гостя? Если не брезгуешь, конечно.

– С охотой, – широко улыбнулась она.

В один миг очутившись рядом с де Бризом, силачка ухватила его за выступы лат и мощным рывком отправил в полет – метров эдак на двадцать. Жаль, по метанию рыцарей не проводят состязаний, – ей бы засчитали рекорд.

Тяжко грохнувшись о землю, де Бриз полежал пару минут. Затем с кряхтеньем поднялся и, к удивлению Светлана, потопал обратно, причем по пути явно считал шаги, меряя расстояние.

– Ладно, поговорим иначе, – произнес он, точно ничего не стряслось. – Я могу сесть?

Ну надо ж, какой жук! Вломиться не вышло – теперь попробуем постучать.

– Да хоть ложись, – обронила Альба, верная своему правилу.

Ложиться рыцарь не стал, но на прежнее место опустился вновь.

– Это хороший показ, – признал он. – Верно, сам и дальше закинешь?

– До небес, – фыркнула Лора. – Причем одной рукой.

Уж она и вправду умела подать товар.

– Я дам тебе секиру, – посулил де Бриз. – А также латы, щит, коня – всё. И сделаю вассалом. Будешь представлять меня на турнирах. Начнем, ясное дело, с малых. Но когда пробьешься в столицу…

– А за победы много платят? – спросил Светлан.

– Будешь получать треть, – быстро сказал рыцарь. – Это хорошая цена.

– А как насчет половины?

– Грабеж! Ведь я рискую имуществом.

– А я – здоровьем, – напомнил богатырь. – Хорошо, а что скажешь о двух третях?

– Ты рехнулся? – возмутился де Бриз. – Где это видано!..

Но поглядел на него с уважением, оценив хватку.