— Если можно, я с этого и начну! — ухмыльнулся Павел.
— Только посмей! Исключительно после экзамена, и то в случае, если сдашь!
— Вот видите, вы тоже в этом сомневаетесь…
— Нисколько!
Была у Насти такая особенность: если при ней что-то происходило, не важно, разговор или какое-нибудь событие, она непременно должна была в нем участвовать. Просто слушать или смотреть, ни во что не вмешиваясь, она не умела. Тем более здесь, в своем новом доме, и сейчас, когда наконец заметила, что вчерашняя Пашина повязка куда-то исчезла с его головы. А шрам, который непременно должен был остаться, совершенно не виден — должно быть благодаря его длинным, лохматым волосам.
— Как твоя голова? — бесцеремонно вмешалась она в разговор.
— А что — голова? — во взгляде Павла читалось отлично разыгранное недоумение.
— Ну… Не болит? Я имею в виду — от удара?
— А почему она должна болеть? И удара я что-то никакого не припомню…
Настя уставилась на него, совершенно не представляя, что ответить этому придурку… Или не придурку? А вдруг у него и впрямь отшибло память?!
— Ладно, Павлик! — Мария Петровна с трудом сдержала улыбку. — Главное, чтобы ты про экзамен помнил. Помнишь?
— Угу…
— А про меня? — Настя все еще смотрела на него, не отрываясь.
— Как я могу забыть такую сногсшибательную девушку?!
— А-а-а… — она понимающе кивнула. — Ну, если ты на самом деле такой памятливый, может, подскажешь, как мне до этой «Виктории» отсюда добраться? Вот… Тут на визитке адрес есть, но мне же это ни о чем не говорит! Я Москву пока еще совсем не знаю.
— Ну-ка, покажи… Тебе там когда надо быть?
— К десяти.
— Все очень просто: едем вместе!.. Спасибо, Мария Петровна, мне уже тоже пора.
Настя очень рассчитывала по дороге разговорить Павла, чтобы понять, почему это он иногда так странно себя ведет, но… Она и представить себе не могла, с какой скоростью им придется нестись! Разговаривать на ходу, во всяком случае, когда скачешь на манер иноходца, она не умела. И, разумеется, метро с его толпой тоже исключало всякое общение.
Так и получилось, что до нужной ей станции они фактически добрались молча, словно незнакомые. Если не считать того момента, когда Павел в последнюю секунду без всякого предупреждения втащил ее за локоть в вагон. А она, чувствуя себя в напиравшей со всех сторон толпе плоской, как бумажный человечек, тоже промолчала.
Спустя несколько минут этот людской водоворот словно сам по себе понес Настю вперед и вверх, вдоль расцвеченной яркими рекламами, непрерывно движущейся улицы и наконец нехотя выпустил из своего хваткого потока прямо перед нужной ей дверью.
Настя не стала задерживаться перед заманчивой вывеской салона. Она потянула дверь на себя и, как купальщик в ледяную воду, шагнула внутрь… И только теперь, даже толком не разглядев все это разноцветное мельтешение вокруг себя, за исключением тут же уставившегося на нее из-под потолка глазка телекамеры, замерла на месте.
…Все это походило на какую-то фантастическую карусель! В поле ее зрения одновременно попали, как ей показалось вначале, сотни людей и предметов неизвестного назначения. Справа, за стеклянной стеной, было что-то вроде парикмахерской, но совсем не такой, как обычно: вместо привычных бигуди и колпаков для сушки на головах у клиенток было… черт-те что! Плавно порхающие над этими устройствами руки удивительно красивых парикмахерш зачаровывали даже при мимолетном взгляде на их явно магическое действо.
А еще — масса зелени, хрусталя, картин, расписных и полупрозрачных каких-то стенок, за которыми в глубине уютно разместились кафешные столики и полированная стойка бара, и витрины, витрины, витрины с самыми замысловатыми пузырьками и флакончиками, вдоль до уходящей на следующий этаж изящной лестницы, устланной шикарным ковром. Неизвестно, сколько времени стояла Настя в центре холла, вероятно, долго. А иначе чего бы это привязываться к ней с вопросами вылизанному мальчику, стоящему на входе? Надо же, обыкновенный то ли швейцар, то ли охранник, а одет, словно дипломат какой-то… Ответить «дипломату» она не успела.
Во-первых, какая-то сногсшибательная блондинка зло пихнула ее в спину: «Давай, вперед или назад!» Хотя места, чтобы пройти, было достаточно. Во-вторых, лысый коротышка с мобильником в руках, по которому он в этот момент говорил, покорно шествуя вслед за блондинкой, ухитрился одновременно еще и ласково ей, Насте, подмигнуть. Пришлось в ответ улыбнуться. В-третьих…
— Здравствуйте. Я могу вам чем-нибудь помочь?
Настя вздрогнула и, круто повернувшись, увидела прямо перед собой черноволосую женщину с обыкновенной прической, в строгом синем костюме. На лацкане ее пиджака белела табличка, коротко сообщавшая всем, кого это интересует, что перед ними администратор салона красоты «Виктория» по имени Светлана… Просто Светлана, без всякого отчества, хотя совсем уж молоденькой женщину назвать было трудно.
— Здравствуйте. Я Настя…
В глазах Светланы мелькнуло что-то, похожее на удивление:
— Очень приятно…
— Это, наверное, с вами вчера Антон Михайлович говорил, да? По поводу работы…
— А, Настя… Да-да, проходите… Одну секунду! Подождете? Я сейчас познакомлю вас с вашей напарницей. Но мне ее еще надо найти…
— Да ради Бога! — Настя приветливо улыбнулась. — У вас тут такая красота… Я пока осмотрю все, ладно?
Но администратор уже спешила куда-то в сторону кафе и Настиных слов, скорее всего, не расслышала. Зато их, видимо, хорошо расслышала все та же сногсшибательная блондинка, разлегшаяся прямо здесь, в холле, на красивом кожаном диване с цветным журналом в руках. Потому что на ее не то чтобы накрашенной, а прямо-таки оштукатуренной физиономии появилась одна из самых ядовитых ухмылок, какие Настя когда-либо видела… Ну и наплевать!
Зато на редкость хорошенькая парикмахерша, колдующая над какой-то красоткой, уже второй раз бросает на Настю доброжелательный взгляд и, кажется, даже улыбается ей… Какая милая!.. Ой, а это кто?!
Настя просто рот открыла, обнаружив за спиной парикмахерши, в хорошо видном с ее места уголочке, это престранное существо: лохматого мужчину с густыми черными кудрями в салатовом костюме, сидящего за столиком маникюрши! Мужчина — и маникюр делает… Ну и ну! Чтобы не рассмеяться, Настя поспешно схватила со стола какую-то брошюру и уткнулась в не чуть ли не носом: смеяться нельзя! Наверное, надо привыкать и перестать удивляться, раз она собирается тут работать. И вообще, если подумать, что тут смешного? Может быть, этот «салатовый» — актер какой-нибудь. Или и вовсе клоун в цирке… Тогда понятно…
— Нравится?
— Что? — Настя едва не подпрыгнула на месте и снова обмерла: словно из-под земли возникшая рядом с ней женщина была просто необыкновенно красива!
Длинные светлые волосы, лицо… лицо английской леди с синими, загадочными и какими-то грустными глазами… А фигура! Настя и сама была отнюдь не коротышка. Да и на фигуру свою никогда не жаловалась, но женщина, стоявшая перед ней, казалась не только выше, но и производила впечатление выточенной из камня статуэтки… Может, это благодаря шикарной одежде?
— Ты — Настя? — Губы незнакомки тронула еле заметная улыбка.
— Да…
— Значит, это тебя прислал Антон… Он что — твой родственник?
— Да нет. — Настя наконец перевела дыхание. — Мы только вчера познакомились…
— И он вот так, сразу, предложил тебе работу?
Улыбка исчезла с лица женщины.
— Ну да…
— Чем же ты его так очаровала, что он сразу бросился помогать незнакомой девушке?..
— Мы оленя вместе жарили…
— Отлично!
— Не верите? — Настя на минутку задумалась. — Если хотите, я вам завтра попробовать принесу, у нас еще полно осталось!
— Конечно, принеси… Ты, похоже, добрая девочка.
Настя совершенно не поняла, всерьез или просто так эта красавица сказала насчет мяса. И если всерьез, придется объяснять, что олень на самом деле и не олень вовсе, а обыкновенный баран. Поэтому предпочла спросить о другом, тем более что это другое ее остро интересовало.
