— А ты представь себя на моем месте! До двадцати лет жила со строгими до психоза родителями, державшими меня буквально в заточении! На десять минут и то одну из дома не выпускали…
— Как же ты ухитрилась при этом стать моделью?
— Их же прихоть, всю жизнь мечтали меня прославить… Сначала пытались в Гнесинку засунуть, потом во ВГИК, в Щуку, Щепку и тэ дэ…
— И ты не поступила?
— Не-а… Папеньке вовремя разонравилась царящая там атмосфера разврата.
— Ну да, модельный бизнес — это, конечно, невинная забава…
Лиза опустила ножницы и посмотрела на Милу с недоверием.
— Просто агентство, в котором я тружусь, на восемьдесят процентов принадлежит папуле. Так что и на работе меня продолжали контролировать… И так до двадцати лет! После чего я вышла замуж за человека, который все силы тратил на работу и ни секунды на меня…
— Да, неприятно… — порозовела Лиза.
— Вот скажи, сколько времени ты можешь прожить без секса?
От неожиданности Лиза опешила и уставилась на Милино отражение:
— В смысле?..
— В прямом смысле! — В глазах Милы отразилась, как показалось Лизе, неподдельная горечь.
— Не знаю… Никогда не пробовала…
— Ну а я прожила так двадцать три года!
— Он что — все три года с тобой не спал?!
— Наконец-то до тебя дошло, — вздохнула Мила. — Он слишком много работает, а для мужского организма постоянные стрессы хуже яда…
— Ты хочешь сказать, что Боб импотент? — Лиза побледнела.
— К сожалению, это факт…
Девушка не нашла, что ответить, и закусила губу. Помимо ее клиентки в огромной зеркальной стене, перед которой шла стрижка, отражалась полупрозрачная перегородка, отделяющая парикмахерскую от холла и, соответственно, сам холл. А через него в этот момент шли в сторону кафе двое: Боб и Аглая.
Лиза перевела дыхание и невероятным усилием воли взяла себя в руки:
— Корни подкрашивать будешь? — Ее голос звучал абсолютно спокойно. — По-моему, пора…
Между тем Боб, дождавшись, когда Аглая возьмет себе сок и сядет напротив него, впервые за весь разговор, начавшийся еще в его машине, посмотрел ей в лицо. И поразился тому, насколько оно оказалось спокойным. Словно известие, которое он ей принес, должно было подействовать умиротворяюще…
— Я понимаю, Глаша, — сказал он мягко, — что давать советы в такой ситуации и глупо, и бестактно. Но такая уж у меня профессия. Поэтому совет все-таки дам: лучше согласиться на его условия… Смотри сама: он оставляет тебе квартиру, машину и ежемесячное содержание. Он будет встречаться с детьми и помогать тебе… Взамен он хочет получить свободу.
— Зачем? — Голос ее тоже звучал спокойно, даже обыденно.
— Это действительно глупо, но он собирается жениться…
Аглая неожиданно фыркнула, но сообщение адвоката никак не прокомментировала.
— Глашенька, — он ласково коснулся ее руки, — посмотри на все с другой стороны. У тебя остается квартира, машина, деньги, дети — минус муж-идиот…
— Замечательно.
— Я пришел к тебе не только как его адвокат, но и как твой друг!
— Я верю.
— Ты молодчина… хорошо держишься.
— Сама удивляюсь.
— Словом, дай ему развод. Пусть успокоится, женится, а потом…
— Что «потом»?
— Подашь на него в суд, а я помогу тебе раздеть его догола!
Аглая пристально посмотрела на адвоката и вдруг рассмеялась.
— Боб, — ласково произнесла она, — ты мерзавец…
— Не упускай из виду, — улыбнулся он в ответ, — что я — сочувствующий мерзавец!
Мила с удовлетворением оглядела свою стрижку и покинула парикмахерский зал: что ж, половина дела была, с ее точки зрения, сделана и совсем неплохо. Оставалась вторая и наиболее важная! С этой мыслью она и отправилась на поиски Левы. Доктрина, с которой она намеревалась его ознакомить, была продумана и отработана ничуть не хуже, чем разговор с Лизой. В качестве основного параграфа в ней фигурировали вполне обоснованные доказательства не только измены этой дурочки-парикмахерши, но и целое ведро грязи, якобы вылитое Лизой на голову бывшего жениха лично ей, Милочке…
20
Настя приветливо поглядела на свою очередную клиентку, очень миловидную моложавую старушку:
— Вот увидите, крем просто волшебный!
Новая профессия девушке, несомненно, нравилась, особенно приятно сознавать, что ее советы приносят женщинам реальную пользу.
— Ну смотрите, деточка, — улыбнулась клиентка. — Через неделю появлюсь снова, и только попробуйте меня узнать!..
— Ни за что! — пообещала Настя.
— Вы самое милое существо на свете, дай вам Бог всего хорошего! — попрощалась клиентка.
— Уже дал, — заверила ее Настя и не обманула. Потому что еще с минуту назад заметила возле дверей холла Пашу. И, не выходя из роли, направилась ему навстречу:
— Могу ли я вам чем-нибудь помочь?..
Павел ее игры не поддержал, но компенсировал это восхищенным взглядом:
— Отлично выглядишь!
— Ага, — легко согласилась Настя, увлекая Павла в свой «цветочный» уголок и усаживая в кресло. — Ты что делаешь сегодня вечером?
— Очередной допрос? — усмехнулся он. — Вообще-то ничего…
— Сходишь со мной в одной место?
— Звучит таинственно и… интимно.
— Так сходишь или нет?
— Куда ж я денусь…
Обрадоваться по-настоящему Настя не успела: глухой стон, раздавшийся совсем рядом, заставил обоих вскочить с места: по стене, за кустом с розами, медленно оседала на пол Аглая…
— Павлик, ей плохо! — Перепуганная Настя метнулась к женщине, обеими руками державшейся за живот. — Павлик, она…
— Вижу!
Он был уже рядом и, резко отстранив девушку, крепко взял Аглаю за плечи:
— Давайте-ка присядем… Какой у вас срок?
— Четырнадцать недель… — Она с трудом разлепила спекшиеся губы.
— Настя, быстро вызывай «скорую»…
— Нет… Мне домой надо… — попыталась сопротивляться женщина, но Настя уже мчалась к стойке администратора, на которой находился ближайший телефонный аппарат.
«Неотложка» приехала на удивление быстро, и спустя полчаса Павел и Настя, примолкшие и погрустневшие, остались одни в опустевшем кафе.
Девушка зябко повела плечами:
— Знаешь, наверное, это так страшно — терять ребенка… У нее это точно на нервной почве: говорят, ее муж бросил…
— На четвертом месяце? — Он покачал головой. — Не понимаю таких мужчин…
— Какой он мужчина? — Настя возмущенно сверкнула глазами. — Двое детей. Третий на подходе, а он к молоденькой секретарше сбежал!
— Тем не менее она с ним прожила столько лет. Неужели не знала, что он за человек?
— Ты его что, оправдываешь?! Ты… Это что же получается — ты и сам такой? Господи, какая же я дура! И в этого типа я почти что влюбилась!..
Возмущенная Настя вскочила со стула и наверняка бы умчалась домой в гордом одиночестве, если бы Павел не оказался проворнее. Схватив ее за руку, он развернул девушку к себе:
— Почти?
— Да, почти!.. Я думала, что ты добрый, чуткий… Боже, как я в тебе ошиблась!..
— А я в тебя влюбился не «почти», а по уши! — перебил ее Павел. — На все сто процентов!
Не поверив собственным ушам, Настя замолкла на полуслове. Но молчала не дольше секунды:
— Я тебе не верю!
— Так, как ни в кого и никогда не влюблялся, — добавил он спокойно.
— Ты обманываешь меня…
— Я люблю тебя… Что я должен сделать, чтобы ты поверила?
— Поехать со мной в гости.
Администратор Светлана, заглянувшая через несколько минут в кафе, вынуждена была деликатно напомнить этой парочке голубков, что салон закрывается, пора домой!
Но путь Насти, а вместе с ней и Паши сегодня лежал в сторону, прямо противоположную дому.
Виктор Васильевич Петров, немного поколебавшись, вытер пальцы, испачканные салом, которое он только что резал, прямо об халат и только после этого направился в прихожую открывать двери. Не обманула его дочка, хоть и поздно, но пришла… А вот то, что пришла не одна, было для него неожиданностью.
