Всякий раз, когда в доме Марии Петровны собирались эти люди, ставшие и Насте удивительно близкими, перед ее внутренним взором возникал взгляд Дона Антонио. Ей не давала покоя мысль о том, почему, ради чего он рассказал ей свою историю, едва не назвав имен действующих лиц?.. И Насте приходилось делать над собой усилия, чтобы понять, почему она вместе со всеми хохочет над словами Капитана. Ведь и правда смешно это напоминание о его «героизме»! И даже его растроганный вид.
— Спасибо вам, братцы! Я так рад, что вернулся сюда… Да с вами мне никакие крокодилы не страшны!
Правда, это странное Настино состояние длилось ровно до тех пор, пока наконец в прихожей не раздался долгожданный звонок и ее ожидания были вознаграждены. На пороге стоял Павел с огромным букетом белоснежных хризантем!
— Это тебе. — В его лице Насте показалось что-то такое, на что ее сердце отозвалось мгновенным сильным ударом. И она совершенно не удивилась, когда Павел, наклонившись, нежно поцеловал ее в губы, словно это было в порядке вещей.
— Ты больше не сердишься? — Настя робко посмотрела ему в глаза.
— Нет… Извини меня за вчерашнее, я почти сразу все понял с этим ненормальным артистом… Сам не знаю, почему так вспылил… Прости.
— А я даже сказать ничего не успела, — улыбнулась Настя. — Сама не ожидала от этого шута такого финта… Ой, даже в рифму вышло!.. Знаешь, у меня ведь теперь такая работа, столько разных людей ходит… А пригласительный на это ночное шоу я Маринке отдала!
— Да… — Павел привлек ее к себе. — Всего каких-то пару недель, а столько перемен…
Неизвестно, сколько бы они простояли в прихожей, совершенно позабыв про остальных, если бы Дон Антонио не появился из кухни с огромным блюдом в руках, на котором аппетитно дымилось мясо — плод их с Настей совместного труда.
— Та-а-ак! — Он немного насмешливо оглядел парочку. — Ну-ка, Дафнис и Хлоя, марш к столу!
— Скорее, Тристан и Изольда, — улыбнулся Павел, вызвав тем самым Настин протест.
— Ой, только не это! — Девушка наконец отстранилась от Павла и прижала к себе хризантемы. — Там, кажется, какая-то уж совсем мрачная история! Правда, Паш, иди, а я совсем забыла, что надо маме позвонить… Я сейчас!
И дождавшись, когда прихожая опустеет, все еще улыбающаяся Настя набрала знакомый номер.
— Мамуль? Да, это я собственной персоной! Не разбудила?.. Все отлично, ко мне друзья пришли — празднуем… первую стипендию… Даже больше!.. Как ты себя чувствуешь?.. Да говорю же, все у меня хорошо!.. Ты мне приготовила сюрприз?! Ой, мамуль, я твоих сюрпризов что-то побаиваюсь, уж лучше скажи… У-у-у, какая вредная! Точно не скажешь?.. Нет, я теперь не скоро приеду, только на каникулы. Конечно, зимой… Точно про сюрприз не скажешь?.. Ну ладно, все, а то не расплачусь потом! Все… Все! Береги себя, целую…
Когда Мария Петровна вышла в прихожую, чтобы выяснить, куда делась Настя, она увидела ее стоящей у старого телефонного аппарата, прикрепленного к стенке. Вид у девушки был задумчивый.
— Настюша, мясо стынет, все тебя ждут… Что-нибудь случилось?
— Нет, я маме звонила. И совершенно не понимаю, почему не рассказала ей про отца…
— Наверное, потому что не хотела!
— Вы думаете? — Настя посмотрела на учительницу с сомнением. — Ну, может быть…
— А вообще-то правильно: совсем это не телефонный разговор, — заключила Мария Петровна. — Такие вещи говорятся лично… Ладно, пошли за стол, все уже заждались!
Настя кивнула и направилась в комнату вслед за ней, стряхнув с себя лишние мысли.
Никто из гостей, кроме Павла, не заметил немного погрустневшее Настино лицо. И от того, что именно он был один-единственный из всех, на душе у нее сразу потеплело, а настроение мгновенно исправилось. Она тут же с интересом включилась в общие застольные проблемы. Проблему обозначил Кедыч, обнаруживший, как он выразился, некоторое несоответствие между количеством закуси и вина.
— Не рассчитали мы, да? — Настя смущенно посмотрела на Дона Антонио.
— Ничего страшного! — успокоил Кедыч. — Магазинчики теперь круглосуточные, сбегаем… Кто побежит?
— За бутылкой? — поинтересовался Капитан. — Не обязательно в круглосуточный, можно и в наш гастроном к заднему входу, я знаю!..
— Ага, — включился Дон Антонио, — а еще лучше — к кому-нибудь домой за заначкой…
— Лучше, как в старые добрые времена, поймать такси, а у водителя в бардачке обязательно окажется водка!.. — подала свой голос Снежана, почти весь вечер молча, с блуждающей улыбкой просидевшая рядом с Капитаном.
— Ясно, — подвел итог Кедыч. — Лень — повальная болезнь века. И поскольку все вы ею больны хронически, за бутылкой идти, похоже, мне!..
— Володя, остынь, — заговорил Дон Антонио — Я уже позвонил своему водителю, он тут неподалеку, у друзей. Так что вожделенная бутылка будет очень скоро: сейчас он зайдет за деньгами и…
Он не успел договорить, поскольку в прихожей действительно раздался звонок и одновременно мелодично запел его собственный мобильник.
— Так, Кедыч, открой водителю, сделай заказ! Один момент… Алло?
Настя заметила, как внезапно изменилось лицо Антонио. Она, наверное, была единственной, кто обратил внимание на слова Дона Антонио, сказанные им после того, как он не больше минуты слушал своего собеседника.
— Ждите! — рявкнул он в трубку голосом, который Настя у него подозревала, но до сих пор ни разу не слышала. — Без меня ничего не предпринимать, выезжаю прямо сейчас!..
Отключившись, он посмотрел на девушку отсутствующим взглядом и вскочил с места:
— Где мой водитель?
— Только-только вышел, — сообщила Мария Петровна, входя в гостиную. — Антоша, что случилось?!
— Извините, господа, — он говорил торопливо и сухо. — Вынужден вас оставить на какое-то время.
И действительно, торопливо шагая, Дон Антонио покинул квартиру Марии Петровны, мягко отстранив с дороги только что появившегося в дверях Кедыча.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Похоже, — вздохнула Мария Петровна. — Придется без Антона продолжить, может быть, еще вернется…
— Надо же! — На лице Кедыча отразилось искреннее огорчение. — А я у него так и не спросил про ружье…
— Какое ружье? — заинтересовался Капитан.
— Да охотничье, он мне подарить обещал…
— Это то самое ружье? — попыталась разрядить обстановку Настя. — Ну, которое если в первом акте висит на стене, то в последнем обязательно должно выстрелить?..
Ответить ей не успел никто: страшной силы взрыв прогремел, судя по всему, прямо под окнами, раздался звон разбившегося стекла и гостиная словно покачнулась перед глазами вскочивших со своих мест людей.
— Дон Антонио!.. — в ужасе закричала Ромашка.
Все это напоминало кошмар из какого-то голливудского «ужастика» и не могло, ну просто не могло иметь отношения к жизни… К ее, Настиной, жизни!..
Первым пришел в себя Павел и, бросившись к окну, зиявшему неровной черной дырой, ощерившемуся острыми, как кинжалы, осколками, посмотрел вниз.
Потом он медленно, словно нехотя, повернулся к остальным. И до Насти не сразу дошел смысл сказанной им фразы:
— Да. Это его машина. Дона Антонио…
19
Валентин Панкратов вздохнул и, открыв дверь, шагнул через порог. В последнее время он только и делает, что шатается по шикарным кабинетам новорусских леди и джентльменов. Тот, в котором он оказался сейчас, был ничуть не хуже двух предыдущих. Разница состояла лишь в том, что за столом хозяина никого не было. Да, редкая по нашим временам вещь — доверие к правоохранительным органам!
Майор огляделся по сторонам и усмехнулся: хозяйский стол, оказался девственно чист. Никаких тебе не только секретных бумаг — вообще ни листочка… Вздохнув, он посмотрел на свои часы и расстроенно постучал по циферблату: «Стоят, проклятые. Опять стоят!..»
И поскольку хозяин все еще отсутствовал, Панкратов недолго думая извлек из внутреннего кармана крошечную отверточку и, пристроившись с торца письменного стола рядом с телефонным аппаратом в мгновение ока вскрыл корпус своих часов. Видно было, что эту операцию майор проделывает далеко не в первый раз.
