- Фрося, но об этом я обязан сказать - мы сейчас не сможем полностью произвести с тобой расчёт, но, как только определимся окончательно на месте, обещаю, что каждый месяц буду высылать тебе посильную для нас сумму денег, и то, что я тебе говорил раньше остаётся в силе, этот дом будет

переписан на того из твоих близких, на кого ты нам укажешь.

- Слушайте меня ребята, внимательно - сейчас никакого расчёта, я возьму с собой только тысчонку на первое время, а потом справлюсь, бог мне поможет.

Прямо отсюда поезжайте в Крым к моей хозяйке и ставшей доброй подругой Рае, там вас ожидает отличная комната, в которой проживала я сама, в ней спокойно остановитесь и наслаждайтесь жизнью, природой и друг другом, а попутно спокойно оформляете документы по обмену вашей квартиры в Мурманске на этот замечательный дом.

С машиной не тяните, она вам в любом случае там понадобится и если всё пойдёт, как надо, то уже с октября вы станете полноправными хозяевами прекрасного особняка, где ты Викочка, я очень надеюсь, станешь на свои ножки.

Вика умоляюще смотрела на Фросю.

- Фросенька, а может ты всё же побудешь тут с нами парочку дней, я так по тебе соскучилась, а после свадьбы сына приедешь, и мы вместе будем наслаждаться теми красотами и воздухом, которые ты нам так живо описала?

- Нет, Викочка, нет, я этого себе позволить не могу, справитесь отлично и без меня.

Олежка, чтобы тебя не мучила совесть, так и поступай, шли на мой адрес должок, даю тебе бессрочную рассрочку.

Фрося наиграно засмеялась.

- Всё, друзья мои, пошла я паковать вещи, если хотите, можете меня проводить до автобуса, а я беру на ближайший поезд билет и качу себе в свою любимую Москву.

Фрося лежала на второй полке плацкартного вагона поезда, который с каждым километром уносил её всё дальше и дальше от людей, вошедших глубоко в её душу, но которых она вынуждена с кровью вырвать оттуда, ну, если не из своей души, то из своей жизни обязательно.

За окном плыла летняя ночь с яркими звёздами и луной, пропадающими при свете фонарей, на проносящихся мимо полустанках.

Она отгоняла от себя дремоту, хотелось, до того, как утром прибудет в Москву, разобраться во всём, произошедшем с ней за последнее время.

Нет, ей было совсем не жалко потраченных полтора месяца на пребывание в Мурманске и Крыму.

Словосочетание - потраченное время, она сразу же отвергла, считая его глупым и даже абсурдным, ничего она не потратила, а только приобрела.

В первую очередь, это, конечно, божественное исцеление Вики при помощи целебных трав и мумиё Микуличны от воспалений, от которых, та могла бы не оправиться, не прибыв Фрося в Мурманск.

Ну, а дальше всё понеслось по накатанной дорожке, окрепнув и избавившись от хвороб, Вика смогла добраться до доктора Касьяна, божественные руки которого сотворили дальнейшие чудеса.

Да, и поездка её в Крым выглядит вполне оправданной, ведь и тут ей сопутствовала удача или божеский промысел и теперь, Олег с Викой смогут жить в климате, подходящем для ослабленного организма страдалицы.

Ну, а что она сама или для себя?!

Нет, у неё больше любовника, а оставаться друзьями с Олегом и Викой у них никак не выйдет.

Какая может быть дружба, когда в памяти ярко живут сладостные моменты их с Олегом близости.

Ведь Вике ещё нет и пятидесяти лет, и, кто его знает, может быть с появлением чувствительности в нижней части тела, у неё оживёт и сексуальное влечение...

Дай им бог.

Эти слова она несколько раз повторила про себя и поняла, что они вполне искрение. Она прониклась к этой сильной духом женщине более чем дружескими чувствами.

Фрося её полюбила, как родное дитя.

Нет, она не чувствовала перед Викой вины за Олега, который в её объятиях нашёл в своё время утешение.

Ведь от этой связи никто не пострадал, а может быть и наоборот, что все только приобрели, в том числе и Вика.

Не будь у Олега любовной связи с Фросей, кто знает, как сложилась бы у них судьба, при том, у всех троих.

Вика за всё время, что Фрося была рядом с ней, ни одним жестом, а потом и словом не намекнула об прежних отношениях Фроси с Олегом, хотя она уверена, та обо всём

догадывалась.

Фросе не хотелось больше думать об Олеге и вспоминать их отношения, гораздо проще было между ними определить Вику, тогда сердцу не было так больно.

С этими мыслями она незаметно погрузилась в сон.

Только утром, очутившись на перроне Курского вокзала, Фрося поняла, как она соскучилась по Москве и своей квартире.

Такси мигом её доставило к дому и вот она уже дрожащими от волнения руками поворачивает ключ в замке входной двери.

Вот, будет сюрприз...

Но сюрприза не получилось, квартира была пуста, скорей всего Таня с детьми была на даче, а Сёмка на работе.

Вот, незадача, главная проблема заключалась в том, что под рукой не было её любимого автомобиля, а без него она была, как без рук.

Ладно, пока в душ, потом поговорит по телефону с Валерой и Настей, а если к пяти вечера сын не появится, то возьмёт такси и поедет к ним на дачу.

Она с волнением обходила комнаты, находя следы пребывания в ней Тани и её детей, и почему-то её это совершенно не раздражало, а даже наоборот, на неё от этой картины веяло приятной обжитой домашней теплотой.

Сразу же обратила особое внимание на то, что её спальней не пользовались, всё, до последнего флакона духов, стояло на своём месте, на кровати было постелено свежее бельё, в шкафу лежало всё на своих полочках, и висело на своих вешалках, ни игрушки, ни соринки, ни пылинки.

Что это страх перед ней или знак высокого уважения?!

Фрося разделась до гола и прежде чем, пойти в душ, залезла в тумбочку, где надеялась найти письмо от Анютки, так оно и было, два пузатеньких конверта терпеливо ожидали её, пока она их раскроет.

Фрося несколько секунд поборолась с искушением сразу же приступить к прочтению, но, посмотрев на своё обнажённое тело, поняла, что надо повременить, потому что в квартире сейчас она живёт не одна и, не ровён час, вдруг кто-то заявится.

В последний момент, она всё же вскрыла один из конвертов и вытащила вместе с письмом

несколько фотографий, с которой на неё смотрела улыбаясь её исхудавшая и бледная после тяжёлых родов Анютка с малышом на руках.

Фрося взяла с собой самую понравившуюся ей фотку и поставила её на стиральную машину, вот, будет отмокать в ванне и любоваться своей дочуркой.

Малыш не произвёл на неё особого впечатления, на какого-то кавказца похож, а откуда, собственно говоря, ему приобрести что-то от славянской наружности.

Нет, не лежалось ей в этот раз спокойно в ванне, хотелось что-то делать, куда-то бежать, с кем-то говорить...

Не успела она ещё об этом подумать, как уже вытиралась полотенцем.

Облачённая в домашний халатик, Фрося сидела в кресле и пробегала глазами по письмам от дочери, которая взахлёб хвалила своего мужа, восхищалась малышом и строила планы на будущее.

Во втором конверте она вдруг обнаружила фотографию, на которой не было Ани с младенцем или с мужем, а на ней стояли рядом пожилая худая женщина и молоденькая стройная девушка, от вида которой, Фрося даже вздрогнула, на неё смотрела Анютка в юности - да, это были Рива и Маечка.

С ума сойти, тринадцать лет прошло, как её Анютка покинула Советский Союз, а иногда кажется, что это было вчера, ведь Маечке уже шестнадцать лет, а какая уезжала малышка.

Фрося услышала, как поворачивается ключ в замочной скважине и, не выдержав, сорвалась с места и бросилась в прихожую, и сразу же натолкнулась на заплаканное лицо Тани и обо всём догадалась, ведь волосы той были покрыты чёрным платком.