Побродив по рядам, наконец, наткнулась на двух бабок, продававших лекарственные травы.

Она покрутилась возле них, посмотрела на мешочки и пакетики, и обратилась сразу к обеим:

- Голубушки, заплачу щедро, только дайте мне хорошего снадобья от кашля и воспалительных процессов, что-нибудь такое, укрепляющее иммунитет.

Одна засмеялась:

- Хозяйка, а, что за мудрёное слово ты нам сказала, это не понос случайно?

Фрося облокотилась локтями о прилавок.

- Нет, мои великие знахарки, это хуже, это, когда организм самостоятельно не борется с болезнями.

Бабки переглянулись, та, что смеялась ответила:

- Тебе голуба, надо к нашей Микулехе обратиться, но она не всех принимает и дорого берёт.

- Скажите любезные, а можно у вас адресок спросить?

И Фрося подсунула бабкам под мешочки с травами трёшку.

Весёлая бабка быстро спрятала в карман толстовки купюру и переглянулась с напарницей.

- А, чего не сказать доброму человеку, мы завсегда, пожалуйста.

Она чиркнула что-то карандашом на лоскутке бумаги.

- Вот, тебе, голуба адрес, скажешь Микулехе, что послали Марфа и Евдокия, которые стоят на базаре, это поможет быстрей открыть к ней двери.

Фрося поблагодарила добрых старушек и покинула базар.

На выходе поймала такси и помчалась по данному бабками адресу.

Дом знахарки находился на краю города и Фрося попросила таксиста её подождать, сунув тому пятёрку, и пообещав ещё одну на обратном пути.

Перед ней высились добротные ворота, за которыми заливался лаем здоровенный пёс.

Фрося громко постучала в калитку и на её стук вышла на крыльцо белобрысая, худая девушка, в наброшенной на плечи фуфайке.

- Вам, чаво?

- Мне срочно Микулиха нужна, меня послали Марфа и Евдокия, что на базаре травками торгуют.

- Пождите маленько, я сейчас у бабушки спрошу, примет ли она.

Скоро вновь загремела щеколда и на крыльцо вышла знакомая уже девушка, за ней показалась согбенная старушка, которая пристально стала рассматривать издали просительницу.

Фрося не отводила своего взгляда, мысленно моля проведение, чтобы старушка-знахарка не отказала в приёме, ей было понятно, деньги в данном случае не помогут.

Наконец, знахарка что-то сказала внучке и вернулась в дом.

Девушка пересекла двор и отворила калитку:

- Бабушка примет тебя, ты ей понравилась, только предупреждаю, гроши загодя не суй, она этого не любит.

В сопровождении белобрысой девушки Фрося переступила высокий порог хаты - на неё сразу же обрушился духмяный запах сухих трав и горячего воска.

Она оглянулась - вдоль стен от потолка свисали большие и маленькие пучки трав, и цветов, посреди большой комнаты стоял громоздкий самодельный стол крепкой конструкции, по обе стороны от него широкие лавки.

Старушка сидела во главе, слева от неё под потолком находилась икона, под которой горели две свечи.

Фрося застыла у порога, не сводя глаз с хозяйки.

- Ну, пошто лоб не перекрестишь, аль тож безбожница?

- Я бабушка, давно уже кресты не кладу, да и другой с рождения веры, католической.

- Ну-ну, не бабушка я тебе, а Микулична, а то, что правду говоришь мне по нраву, присаживайся и рассказывай, чего господь тебя ко мне привёл.

Фрося присела на крепкую лавку и повела рассказ с того момента, как Вика, находясь в душевном расстройстве, в жуткую погоду съехала на лыжах с горы и сломала себе в

нескольких местах позвоночник и дошла до момента, как она вчера прибыла в Мурманск, и застала печальную картину угасающей молодой женщины.

За весь длинный рассказ Фроси старуха ни разу её не перебила, не вздыхала и не качала головой, она не сводила с рассказчицы своего пристального взгляда из-под густых седых бровей.

Фрося закончила свой длинный, печальный рассказ и выжидающе с надеждой смотрела на знахарку.

Та долго молчала, наверное, переваривая услышанное, при этом, беззвучно шевеля губами, а затем, изрекла:

- Не знаю, не знаю, сложная у тебя натура, с одной стороны ты поганая грешница, а с другой святой души человек.

Ну, бог тебе судья, разговор то сейчас не о тебе.

Правильно сказали государственные лекари, этой болезной необходимо много солнечного света и тепла, негоже ей жить в этом климате, сыро у нас, а она без движения.

Ты, говоришь, что вы были у того хохлацкого костоправа, как бишь его, Касьян, слыхала, слыхала, не отступившей от святой веры человек и успешно помогает болезненному, простому люду на ноги становиться.

Надо, надо вам к нему ещё раз ехать, а пока я должна помочь страдалице здоровьишком окрепнуть.

Сейчас дело уже к обеду, поздно мне ковылять в город, сил к вечеру у самой становится маловато, негоже слабому врачеванием заниматься, завтра с утречка в город к вам подъеду.

Скажешь этому шохверу, что тебя сюда привёз, чтобы за мной к восьми утра заехал, рассчитаюсь с ним по-божески, так ему и скажи.

Фрося написала старой знахарке адрес Олега и поднялась на ноги.

- Микулична, не суди меня строго, я всего лишь обыкновенная баба, у которой самой не сложилась семейная жизнь.

Я не разбивала им семью и не творила не потребное вблизи его жены.

И его не суди строго, ведь он всё делает, чтобы облегчить своей несчастной жене существование, всю свою молодость положил на уход за ней, остался без детей, а нынче и без любимой работы.

Микулична вдруг приблизилась к Фросе и взяла в свои старые, но на диво крепкие руки её ладонь, и повернула к своим глазам.

Она долго водила заскорузлым от трав пальцем по чёрточкам и линиям, что-то шепча себе под нос.

Несколько раз удивлённо поднимала глаза, отрываясь взглядом от Фросиной ладони и, наконец, изрекла:

- Ты, родила троих сыновей от разных мужиков, но воспитала четверых деток.

Ты, сильная телом и духом баба, знавала тяжкую работу на земле и ходила за скотиной, но твоё призвание - торгашка.

Ты, всегда много на себя берёшь и с честью справляешься, нынче тоже подняла тяжкий крест, но он тебе по плечу, не бросай этих бедолаг на пол пути, они без тебя не обойдутся.

Нет на тебе большого греха, ты все свои прегрешения искупила добрыми делами.

Я не хочу тебя, пугать и предостерегать, от судьбы не обережёшься, но на твоём пути ещё будут тяжёлые испытания, будь стойкой и сильной, ты ещё очень нужна будешь своим

взрослым деткам.

А теперь ступай с миром, моей внучке за порогом избы выдашь сотню рубликов, за здоровье дорогих сердцу людей надо щедро платить, тогда травы и наговоры помогут, дарма только скуля садится.

Фрося вышла на крыльцо в сопровождении белобрысой внучки знахарки, всунула ей в руку десять червонцев.

- Скажи девушка, может стоит больше дать?

- Нет, нет, сколько бабуля сказала, столько и давай, она лишние не попросит и не возьмёт.