Выйдя из ванной, постучала в закрытую дверь и, услышав в ответ, что Олег поднимается, проследовала в свою комнату собираться на работу.

Они спокойно позавтракали, мило беседуя, в четыре руки собирая на стол, и убирая, а, затем, спешно проследовали в прихожую, и, тут Фрося заметила чемоданчик Олега, стоящий у выхода.

- Я так понимаю, что ты от меня съезжаешь?

- К сожалению, да.

- А, зачем, у тебя же намечено три дня пребывания в Москве?

- А, я не сказал, что сегодня улетаю, просто, хочу устроиться в гостиницу.

Фрося никак не отреагировала на последние слова Олега, взяла ключи от машины, накинула на плечо сумочку и вышла за дверь, пропустив вперёд мужчину.

Два следующих вечера Фрося провела в компании Олега.

После его звонков они встречались в городе, посетили театр и выставку ВДНХ, а потом разъезжали в машине по ночной Москве.

Они непринуждённо вели беседы, всё больше и больше узнавая, друг о друге.

Олег много рассказывал об учёбе в военном лётном училище, касался тяжёлого голодного детства и юности в военные и послевоенные годы, проведённые на Кольском полуострове, где выручала от вечного желания кушать, водившаяся в тех местах в изобилии рыба.

Он с упоением рассказывал, как ещё шестнадцатилетним подростком подрядился на промысловое судно и обо всех перипетиях этого изматывающего и опасного труда.

Боже мой, сколько он повытаскивал из сетей рыбы, в которой очень нуждалась голодная после войны страна.

Море не стало его романтической мечтой, а вот небо манило всегда, а особенно военные самолёты.

Ведь в Мурманске во время войны их было предостаточно, здесь базировались американские и английские самолёты,

сопровождавшие важные грузы для нужд Советской армии и голодного и раздетого нашего народа.

Достаточно много рассказывал об интересных и смешных курьёзах во время учёбы в лётном училище, о том, как его помотало по разным аэродромам нашей необъятной Родины и, что почти двадцать последних лет он служит в гражданской авиации, прикомандированный к Мурманскому аэропорту.

Обо всём с воодушевлением рассказывал мужчина, но только не о своей семье и доме.

Поздно вечером в последний третий день пребывания Олега в Москве, когда Фрося везла его в сторону гостиницы "Москва", где он поселился после того, как ушёл из её дома, не пожелав удовлетвориться ролью квартиранта, он пригласил её зайти в ночное кафе при отеле, выпить по чашечке кофе перед разлукой.

- Фросенька, только на пол часика, ведь теперь появлюсь в Москве не раньше, чем через неделю.

- Олежка, что такое неделя, я ведь тебя ждала гораздо дольше.

- Ждала?

- Ждала, ждала, теперь мне кажется ждала...

- А, другие мужчины, что были в твоей жизни уже не в счёт?

- Уже не в счёт, я же тебя тогда не знала, но ты не думай, я ни о чём не жалею, ведь это была моя жизнь, полная тревог, забот и ярких просветов радости.

Время перевалило за час ночи, а они всё сидели в кафе и не могли наговориться, впитывая друг друга в себя по капельке, постепенно, познавая жизнь и души друг друга.

- Олежка, мне уже пора уходить, завтра тяжёлый рабочий день, ведь я пока по-прежнему одна возле окошка выдачи и приёма.

- А, кто мне подвезёт товар?

- Конечно я, мы ещё завтра можем успеть какое-то время пообщаться.

- Тогда постарайся подъехать пораньше, ведь я твой должник.

- Олежка, ты о чём?

- Как это о чём, о пирожках.

- Нет, нет, никаких пирожков, ведь в моей жизни появился такой симпатичный и молодой ухажёр и мне надо соответствовать его виду.

Лётчик залился смехом.

- Фросенька, если бы меня попросили до того, как я с тобой познакомился, определить твой возраст, то я подумал, что, чёрт побери, староват для этой моложавой красотки.

- Олежка, ты галантный кавалер и умеешь сделать приятное женщине, даря ей комплименты, но я ведь не дура и в зеркало смотрюсь регулярно.

Мужчина вслед за Фросей поднялся на ноги.

- Фросенька, прости меня, что я так примитивно пошёл на приступ твоего сердца и тела, мне сейчас от этого очень неловко.

Надеюсь, в будущем я могу опять воспользоваться твоим номером телефона, чтобы пригласить провести в приятной компании вечер-другой?

- Олежик, и третий, и четвёртый...

Уже возле машины, прежде чем Фрося села на своё водительское место, мужчина впервые после инцидента на кухне в квартире у Фроси осмелился вновь на поцелуй.

Она не отстранилась, а наоборот, обвила руками его шею и отдалась сладости поцелуя, двух зрелых тянущихся друг к другу людей.

С первого марта на работу вышла Настя и Фросе стало легче и приятней работать и, более того, появилась возможность свободно отъезжать по различным адресам, чтобы выполнять всё новые и новые поручения Карпеки.

Воспользовавшись свободой перемещения, она в два дня подала документы в ОВИР, и теперь ей только осталось получить разрешение на гостевой выезд в Израиль, а потом

определить дату, когда она сможет, наконец, прижать к себе свою любимую доченьку.

Пятого марта с самого утра Фросю вызвал в свой кабинет Валерий Иванович.

Она думала, что её ожидает привычная в последнее время командировка за материалом или готовой продукцией, но ошиблась.

- Фросенька, заходи, заходи подруга, у нас с тобой сегодня есть повод хорошо выпить.

- Валера, у меня такое впечатление, что в последнее время у тебя таких поводов предостаточно.

- Ну-ну, хорош воспитывать, я, что работу прогуливаю или под забором валяюсь, а если бывает накачу маленько, так это только на пользу моим растрёпанным нервам.

- Да, разберись ты, наконец, со своими бабами, не мучайся сам и их не терзай, оставайся с женой или уходи к Галке, я не знаю, как они, а ты уже весь дёргаешься.

- Фроська, отвали от моей несчастной души, без тебя тошно.

Я же тебя позвал, чтобы сообщить радостную новость - мне сейчас позвонили, чтобы мы с тобой готовили бабки, завтра поедем получать новенькие Жигули.

Как и заказывали, меня ждёт вишнёвая, а тебя бежевого цвета.

Фрося повисла на шее у друга.

- Вот здорово, я уже боялась у тебя спрашивать, когда, наконец, прибудут наши новенькие лапочки.

А с бабками Валерка, нет никаких проблем, завезу сегодня Настюху в деревню и заберу свои капиталы, ведь после памятных для меня событий, дома больше пол штуки не держу.

Во сколько нам обойдётся эта радость?

- Фросенька, дорого, они совсем обалдели, представляешь, по двойной цене хотят отхватить с нас, хапуги несчастные.

- Они то счастливые, а вот нас чистят капитально, в конце концов, сколько?