Успокаивал Иосиф его. Мол, в место надежное на хранение они отправлены. И, может быть, сподобится он когда-нибудь их увидеть еще.

Совсем занемог черт подземный от жизни земной. Только на лавке лежал и не выбирался по ночам даже. Речь его порой совсем непонятной становилася, и Стас потихоньку домысливать за Учителем начал.

А говорить Иосиф стал мысли крамольные о мирах низших и высших. О несправедливости божьей, об участи людской непосильной, об искушениях духов неправедных. Стас и эти слова записал, только пропали дощечки те, как и прежние, и нигде их видать не было.

А однажды не нашел он в доме, на окраине стоящем, никого. На столе только стих, написанный неразборчиво, лежал.

Бросился Стас Иосифа искать. Только Тихон сразу ему сказал, что Ний назад его в Пекло забрал. На коня своего страшного посадил и сквозь землю провалился.

Три дня черт под дверьми избушки оставленной просидел, стих последний Учителя перечитывая. Но не вернулся тот и весточки прощальной не прислал. Взял тогда Стас дощечку ровную, палочку в чернила дубовые обмакнул и, строчки о продолжении вспомнив, записал сверху:

— И тогда Учитель сказал….

Но здесь уже другая сказка начинается.

А этой конец пришел.

Что с Иосифом в Пекле подземном случилось, в главе двадцать второй сказывается.

А дальше нас опять история о жизни Кикиморы дожидается.

Как Барон Иероним Карл Фридрих фон Мюнх дальше по землям русским путешествовать отправился, Кикимора дом свой предсказательный заперла и решила другое занятие себе подыскать. Как-то раз зашла к Бабе Яге насчет идеи очередной посоветоваться, а та и спрашивает, когда, мол, прибавление семейства ожидается.

Кикимора и сама заметила, тянет ее в последнее время кору ивовую пожевать. Но подумала, что телу ее молодому не хватает чего-то. Да и в мыслях у ней никаких детей и в помине не было.

Так за нее все и порешилося. Терентий, муж её, как узнал, сразу о делах всяких и думать запретил. Главное — наследника крепкого и здорового родить.

Слух о том, что в семействе беса прибавления дожидаются, быстро лес Заповедный облетел. И сразу же пересуды всякие пошли. Лешачихи да русалки, Кикиморе завидовавшие, перешептываться начали. Мол, и не Терентия вовсе наследничек это. Но тут Яга в дело вмешалась и предупредила настрого. Кто и дальше болтать попусту будет, обратит того в гадюку болотную. Сразу все и притихли.

По правде сказать, слухи эти не на пустом месте завелись.

Как черт Иосиф в мир подземный возвернулся, Стас решил жизнь свою поэзии посвятить. И такие складные стихи у него получалися, что духам не меньше сказаний Кота Баюна по нраву пришлись. Молодежь баллады любовные аж наизусть заучивала, и не раз русалки и девы водяные женить его на себе хотели. Только Дамой сердца своего он Кикимору объявил и никого кроме нее видеть не хотел.

Стал Терентий перешептывания да насмешки за спиной замечать. И для верности чертей болотных за женой следить приставил. Только та тоже у Бабы Яги кой-чему научилася. Исчезнет вдруг посреди бела дня, и нигде ее соглядатаи разыскать не могут.

Рано ли, поздно ли, но пришел срок Кикиморе рожать. Терентий с самой Ягой сговорился, что примет она наследника долгожданного. А то, что чертенок будет, все приметы и гадания предсказывали.

Велела Яга баню затопить да рожаниц на подмогу звать. Банник лесной котел целый воды ключевой разогрел и пару умеренно напустил. А вскоре и Терентий с женой пожаловали. Оставила Яга беса снаружи дожидаться, а сама с мамкой будущей за дверь ушла.

Бес поначалу неподалеку на пеньке сидел, но как Кикимора кричать начала, вкруг бани кругами бегать принялся и в окна заглядывать. Войти даже внутрь порывался, но Банник дело свое хорошо знал и дверь держал крепко. Только когда писк детский послышался, и успокоился малость.

Звери с птицами тем временем слух по лесу разнесли, что вот-вот детки малые на свет появятся. И стали к бане духи местные подтягиваться. Терентий, чай, не последним бесом был, и каждый хотел его с наследником первым поздравить.

А у Кикиморы целых два сыночка народилося. Яга, как взглянула на них, сразу поняла, только один на Терентия похож.[54] И мамку спрашивает, что, мол, делать будем? Может, спрятать одного в месте надежном, да и пара бездетная у нее на примете имеется. А та схватила обоих детишек своих, ни за что, кричит, кровинушку родненькую на сторону не отдам.

Вздохнула только Баба Яга на слова эти, ибо знала — Кикимора на судьбе своей большой узелок завязывает.

Как прибрались немного, Яга Терентия внутрь допустила, но в предбаннике сразу предупредила, мол, радуется пусть — двойня у него. Бес хоть и видел, что чертенята разные народились, но виду не подал. Крикунов обоих на руки взял и к духам лесным вышел.

Время своим чередом потекло. Росли, подрастали сыночки шаловливые. Целый день по дому бегают, играми своими забавляются.

Кикимора все время с ними проводить старалась. Но как только часть забот большую нянькам передать смогла, сразу натура ее деятельная проявляться начала. И порешила она, что знаний да мудрости ей сильно не достает. Терентий, как услышал, что жена в Школе Велеса учиться собралась, аж копытами затопал.[55] Да только кто ж упрямство её победить может.

Год прошел, два пролетело. Кикимора день каждый на занятия отправляется, а придет домой — над книжками сидит и лучшей ученицей давно числится. В лесу ею даже завистники восхищалися. Но опять за спиной Терентия шушукаться принялись. Мол, при такой жене-умнице увалень необразованный состоит.

Злиться он стал на супругу свою. Все ему не так да не эдак было. Уговаривал даже Школу ненавистную бросить да за детьми побольше присматривать. Только Кикимора ни о чем и слышать не хочет. Решил тогда бес с другой стороны зайти. Как третий год, последний, учебы наступил, почувствовала Кикимора, что еще ребеночек у ней будет. Но все равно уговорам мужниным не поддалась и учебу свою не бросила.

Диспут выпускной с животом огромным вела, но Школу Велеса с отличием закончила. А вскоре родилась у ней девочка, мама вылитая.[56] Но Кикимора сидеть с ней долго не собиралася, и как начала та пищу лесную есть, думать стала, где знания полученные применить можно.

Не очень-то у ней поначалу получалося. День-деньской по лесу Заповедному носится, все дела какие-то сладить хочет. Терентий чертей своих к ней подсылал, выяснить пытался, чем она таким занимается. Только Кикимора опять пропадать куда-то стала. Пробовал он и так и эдак с ней заговаривать. Дом справный поставили, от добра всякого сундуки ломятся, мол, чего еще ей не хватает. Живи и радуйся, малышей воспитывай. А она в ответ ему — сама хочу в жизни этой всего добиться, а не просто нянькой при детях своих состоять.

Ссориться они часто начали. Терентий, чуть что не так, на старших кричит, подзатыльники направо и налево развешивает. А как те подросли немного, с собой брать на драки чертей повадился. Кикимора поначалу уговорами его образумить пыталася, но когда он детей в Школу лесную не отпустил, скандал закатила. Только Терентий твердо на своем стоял. Мол, у них и так все для жизни счастливой имеется. А от мудрости большой только голова болеть начинает и характер портится.