На Луне будет построена обсерватория, перевезут на нее детали гигантских телескопов, при наблюдении в которые не будет мешать атмосфера. Лунные астрономы, географы Вселенной, возвращаясь для докладов на Землю, расскажут о выведанных тайнах других планет, о марсианских каналах, этих полосах растительности, быть может, орошаемых талой водой полярных льдов…

Будущие межпланетные корабли будут стартовать с Луны, от которой много легче оторваться, чем от Земли (достаточно скорости двух километров в секунду), чтобы добраться до укрытой вечными облаками сверкающей Венеры или до песчаных пустынь таинственного Марса.

Советская ракета 4 января 1959 года прошла близ Луны… В таинственном мире космоса, в беспредельном просторе миллионов световых лет, среди звезд, живущих и. рождающихся, гигантских или карликовых, двойных, белых, желтых, голубых, ослепительных или невидимых и непостижимо плотных, в мире комет и задумчивых лун, цветущих или увядающих планет появилось новое космическое тело — советская ракета стала первым искусственным спутником Солнца, его новой планетой, которая обрела свою орбиту между Марсом и Землей, свой «год», средний между земным и марсианским, равный пятнадцати земным месяцам, свое условное «лето» во время сближения с Солнцем с равноденствием 14 января, свою «зиму» в сентябре при наибольшем удалении от светила. Астрономы вычисляют великие и малые противостояния новой планеты с Землей, быть может, удастся через пятнадцать миллионов километров, которые минимально будут разделять их, когда-нибудь разглядеть еще раз первый искусственный спутник Солнца с вымпелом Советского Союза.

Меркурий, Венера, Земля и Марс… Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун, наконец Плутон… К их семье, не считая, конечно, астероидов, прибавилась ныне маленькая планета Мечта.

Кто знает, может быть, в будущем тысячелетии в ознаменование годовщины покорения космоса с коммунистической Земли вылетит звездолет и выйдет на орбиту Мечты, вплотную приблизится к ней, и звездолетчики будущего из уважения снимут шлемы, поравнявшись с первенцем космических кораблей, посланным из древней страны социализма, с первой ракетой, разорвавшей цепи земного тяготения.

За сотню тысяч лет своей истории человек мог лишь смотреть на звезды. Он завидовал птицам, был рабом земного тяготения, никогда не мог оторваться от Земли. Но он уже умел мечтать…

Понадобились тысячелетия, прежде чем человек, трудясь, творя и мечтая, начал одолевать земное тяготение, прежде чем, опершись искусственными крыльями о воздух, он оторвался, подобно птице, от Земли.

Но космос, в который взволнованно смотрел Ломоносов, как в звездную бездну, «где звездам нет счета, а бездне — дна», казался недосягаемым никогда.

Проникающая в будущее мечта требует революционного самосознания. Не случайно дерзкую мысль о реактивном движении при полетах в космос высказал русский революционер Н. И. Кибальчич, человек героического подвига, светлой души.

Кибальчич был заключен в Петропавловскую крепость за участие в покушении на царя. Химик по специальности, он сделал бомбу. Ему грозила смертная казнь. Друзья прислали ему в камеру адвоката, речь шла о помиловании. Кибальчич отказался принять адвоката, сославшись на занятость. Чем же был занят смертник? За день до казни, жизнерадостный и увлеченный, отнюдь не заботясь о своей судьбе, он просил тюремщиков передать людям свой эскиз с гениальным замыслом использования для межпланетных полетов реактивного движения. Но проект Кибальчича был похоронен в полицейском управлении царской России, боявшейся огласки и посмертной славы казненного. Понадобилось появиться другому человеку с революционным научным мировоззрением — Константину Эдуардовичу Циолковскому, скромному учителю и гениальному ученому, чтобы идея реактивного движения возродилась вновь.

Циолковский был великим мечтателем, но он не только видел достижения человечества на столетия вперед. Своей работой он предопределял эти достижения, приближал их, делал возможными. Но даже такой дерзкий провидец, как Циолковский, не смог назвать 1957 год годом выхода человека в космос, а начало 1959 года — временем достижения другой планеты, победы над тяготением. Однако он верил, что эта победа будет достигнута и именно в нашей стране. Все свои труды, основополагающие для грядущего звездоплавания, он завещал Коммунистической партии и Советской власти.

Мечта Кибальчича и завещание Циолковского! Закон законов космоса — тяготение — покорен человеком. Но это не просто количественная победа. Дело не в том, что человек сумел поднять сделанный им снаряд за пределы атмосферы, а потом заставил его обрести орбиту среди других планет Солнечной системы. Советскими учеными, инженерами, техниками и рабочими, заслуги которых так высоко оценили ЦК нашей партии и Советское правительство, выполнена историческая миссия, советской наукой и техникой совершен качественный скачок, выводящий человечество на совершенно новую дорогу прогресса.

Космическая ракета не была и не могла быть изобретена одним человеком, хотя бы и гением. Она явилась итогом прогресса науки и техники, комплексным выражением успеха почти всех сторон человеческой деятельности. Чтобы победить земное тяготение, нужно было людям различных областей человеческого знания и отдельных отраслей техники решить совместно титаническую научную и техническую задачу.

Спутник не поднялся бы в небо, космическая ракета не преодолела бы земного тяготения, если бы реактивное движение не было бы освоено техникой, если бы не появилась могучая реактивная авиация. Только после того, как ракета стала двигателем, а не эффектным зрелищем средневековья, можно было говорить о сверхмощном ракетном двигателе, задуманном Циолковским.

Вчерашние скептики с карандашом в руках скрипуче доказывали, что нет в таблице Менделеева веществ, которые в любой комбинации способны дать топливо для космических целей, успевающее сгореть в доли секунды, выделить умопомрачительную энергию… Спутник и космическая ракета не были бы выброшены на свои орбиты, не победили бы земного тяготения, если бы химия не сделала качественного скачка в своем развитии и не создала бы совершенно фантастического топлива, способного выделить колоссальную энергию, дать возможность ракетному двигателю развить мощность, сравнимую с мощностью крупнейших гидростанций мира.

Оппоненты доказывали, что нет и не может быть материала, способного выдержать немыслимые температуры при сгорании требуемого для космического рейса топлива. И космического рейса не было бы, если бы металлургия не одержала удивительной качественной победы и не создала бы требуемые жароупорные материалы. Лишь в новых условиях стало возможным сгорание топлива при сверхвысоких температурах.

Всего лишь два века прошло с того дня, когда мальчишка, перепускавший рукой пар в первобытном паровом насосе, догадался привязать веревку к рукоятке движущейся части машины и убежал воровать яблоки, всего лишь два века прошло с поры нашего технического детства, а привязанная к рукоятке веревка превратилась в умные самодействующие машины, в сложнейшие автоматы, заменяющие работу множества квалифицированных людей, в автоматические заводы.

Космическая ракета не вышла бы на орбиту, если бы на ней безукоризненно не работала поразительная автоматика, управляемая по радио, аппаратура предельной четкости — саморегулируемая, умная, самообслуживающая.

Аппаратура ракеты не была бы создана, если бы физика не сделала качественного скачка в развитии, открыв свойства полупроводников, дав возможность технике создать автоматические приборы и радиоаппаратуру ничтожных габаритов и веса. Только такой качественный скачок науки позволил создать уже на третьем советском спутнике солнечную энергостанцию, дающую при помощи полупроводников энергию приборам.

Наконец, понадобился качественный скачок науки, скачок, подобный первому применению человеком для увеличения силы своих мышц могучей силы ветра, воды, потом пара. Понадобился новый скачок науки, создавшей электронно-вычислительные машины, несказанно увеличивающие возможности человеческого мозга, способные в доли секунды делать сложнейшие вычисления, умеющие решать логические задачи, управлять комплексом приборов автоматического межпланетного корабля.