— А в будущем?
— О, она уже поняла, что разговоры на эту тему могут повредить делам фирмы, а значит, ее собственным доходам. Девочка она дисциплинированная и исполнительная, так что будет держать язык за зубами.
— У вас в фирме все так надежны…
— Да, у нас хороший коллектив. А кроме того, сейчас очень трудно найти работу — приличную, солидную, спокойную. Никто не захочет рисковать своим местом и болтать лишнее. Тем более с нашей системой охраны.
Мюллер вежливо улыбнулся: губы раздвинулись, блеснули ослепительно белые зубы, но глаза остались холодными и озабоченными.
Валентина внутренне передернулась, потом ощутила нарастающую злость — ей не удавалось придать разговору нужную тональность. Она попыталась сказать себе, что это — его профессиональный разговор, ему и задавать тон, но душа соглашаться на такое не желала.
— Ну что, Артур, я ответила на все ваши вопросы?
— Больше у вас нет сотрудников?
— Действительно. Ну, продолжим. Наш бухгалтер Галочка, Галина Артемовна Белова. Занимается исключительно финансовой частью, сидит в «бункере» практически безвылазно. «Бункер» — это единственное в офисе помещение с капитальными стенами и нормальной звукоизоляцией. При скандале не присутствовала, о приходе рассвирепевшей мамаши услышала только в перерыв, со слов остальных. Поболтать любит, но только на отвлеченные темы. А о деле с посторонними — представить себе невозможно. Бухгалтер есть бухгалтер. На этой должности человек всегда помнит, с кого первый спрос.
— Понятно. А… сознательно?
— У нас с финансами абсолютно чисто. Аудиторы — каждый квартал, причем из налоговой. Каждая платная услуга подтверждена документально. А о работе с клиентами она ничего не знает, даже когда у нас запарка, не может помочь. Что-то слышит, конечно, из наших общих разговоров, но это больше какие-то смешные эпизоды… а скандалы у нас редкость.
— Умная?
— Нормальная.
— Скрытная?
— Совсем наоборот — вся на ладони.
— Гм… Есть кто-то еще?
— Вместе с Беловой в «бункере» сидит наш компьютерщик Сережа Шварц. Сергей Леонидович.
— Шварц? А что ж это он не уехал?
— Думаю, из-за нерешительности. Во всем, кроме своего дела, — страшный рохля. Но сам объясняет, что тут он — первый парень на деревне, а там программистов — хоть пруд пруди. И еврей он, мол, только по отцу, а в Израиле это не настоящий еврей. И корни все у него здесь, и родни куча, и жена русская, и зарабатывает вполне прилично плюс халтурит понемножку. А если всерьез, то к нему полгорода на консультации бегает.
— Хороший специалист?
— Бог.
— Такой толковый?
— В деле — очень. В жизни — наивный: страшно порядочный. Никакому журналисту и слова не сказал бы — из брезгливости. Другое дело — если бы началось официальное следствие.
— Гм. Насколько в курсе дел фирмы?
— Всю технологию — алгоритм, как он выражается, — знает назубок. Сам отлаживал и доводил до формы, удобной для машины. Естественно, нужные данные в памяти машины быстрее всех может найти. И у самого память, как у компьютера. Но, опять-таки, что касается работы. Знает все «как», но совершенно не интересуется «что». Обращает внимание только на смешные или пикантные детали.
— Как реагировал на скандал?
— Вначале страшно возмущался, потом начал хохмить — ну, сами понимаете, ситуация располагает к юмору… тех, кого не касается лично.
— Итак, правильно ли я понял? Умный, наивный, порядочный, страшно возмущался и может что угодно найти в памяти.
Валентина молча кивнула. Да, если кто может раскопать, то Шварц. И Аська — ей палец в рот не клади.
Кононенко словно подслушал ее мысли:
— А из женщин мне самой интересной фигурой показалась Иващенко — умная, сдержанная и одинокая, а потому дела фирмы полностью заполняют ее жизнь.
Валентина снова кивнула.
— А она пользуется компьютером?
— Да. Как и все мы, кроме Анечки.
— Молодцы.
Глаза Мюллера смотрели на нее твердо, не мигая.
— Итак, вся информация у вас хранится в ЭВМ, постоянно работает на ней Шварц, а периодически пользуются все, кроме секретаря Анечки… А фамилия у нее есть?
— Баранцева, — чуть улыбнулась Валентина. — Анна Юрьевна.
Кононенко слегка шевельнул бровью и продолжил:
— Далее, насколько я понял, коллектив у вас замечательный и вы не видите никого, кто мог бы оказаться причастным к этой публикации или каким-либо дальнейшим.
— Да, Артур, боюсь, вам придется искать источник информации в другом месте.
— Ну что ж, большое спасибо, Валентина Дмитриевна. Но вы меня неправильно поняли — я никого из ваших сотрудников не подозреваю. Более того, после нашей беседы я твердо уверен, что если к вам в фирму придут, то найдут там полный порядок и абсолютную законность.
— А вы ожидали, что будет иначе?
— Нет, я надеялся, что именно так все и обстоит.
В этот момент в комнате возник Манохин.
— Валентина, твой комбайн готов к бою…
— А что там было?
— Так, ерунда, контакт плохой…
— Ну что бы я без тебя делала! Мужчины, еще чайку?
— Нет, благодарю, мне уже пора.
Манохин запер за гостем дверь и повернулся к супруге.
— Ну что?
— Ничего. Ноль. Твой Мюллер, может, и специалист, зато я знаю людей.
— Но поговорить надо было.
— Ладно. Надо было — поговорили. Но завтра — никакой работы! Завтра ты вместе с сыном — на дачу. Сидите на речке весь день и пяльтесь на свои поплавки! Я подъеду позже. Мюллер немножко напугал меня — проверю еще раз, все ли в фирме чисто.
— А как на дачу доберешься?
— Знаешь, в мире еще существуют электрички. И не вздумай меня встречать — пройдусь полчасика. Это полезно.
Манохин спорить не стал.
Легко и приятно соглашаться с женой, когда она от тебя требует ничего не делать. Чтобы это понять, не нужно даже быть ни таким умным, ни генеральным директором.
* * *
Охранник впустил Валю — люди нередко являлись на работу в выходные, он таких уже знал в лицо. По тихому зданию она прошла к лестнице, поднялась на второй этаж и открыла дверь запасным ключом. Он остался у Манохина со времен ремонта.
В офисе было тихо и пусто. Валя сразу пошла в бункер и включила монитор. В первую очередь надо было проверить, не осталось ли что-нибудь лишнее в компьютере. Она села и начала пролистывать разные файлы. После общих досье перешла к папке «Письма».
Раскрыла и принялась просматривать одно за другим, начиная с первых, по датам. Прошел час, прежде чем Валя добралась до последних дней июня. И окаменела, увидев недописанное письмо. «Дорогая мама, здесь очень интересно…» Да, тогда Анечка пришла раньше обычного, пришлось бросить на полуслове, а потом аккурат появилась мамаша со скандалом — и все вылетело из головы…
Привычным движением Валентина Дмитриевна вытащила дискету из сумки, переписала, а в машине стерла этот странный файл. Еще раз внимательно проверила все документы, к которым имела отношение. Все чисто…
Вот и славно.
Она выключила монитор, ушла в свою комнату — надо было пару минут подумать, прежде чем принимать какие-либо решения. Потом сняла телефонную трубку, но так и не стала никому звонить.
Встала, заперла офис и поспешила на вокзал — к электричке.
Все дела могут подождать до завтра. А в воскресенье положено отдыхать.
Глава 30
ПЛОДЫ ЧЕСТНОГО ТРУДА
Сказать, что я хорошо спала, — значит, сказать неправду: комары, изверги, всю ночь зудели над ухом.
Поэтому около шести я уже встала. Умылась холодной водой и занялась приготовлением завтрака. Слава Богу, все приготовление сводилось только к многочисленным рейсам в холодильник и обратно на веранду. Потом в чайнике закипела вода и я взялась варить кофе, стараясь воспроизвести Ирины приемы.
Сзади раздался Димин голос:
— Ну что за шум… Ты своей суетой весь дом перебудила!
Хотя на самом деле все спали — никто и не думал просыпаться. И даже ихнее высочество промямлило свое возмущение, не вставая с лежбища и едва разлепив один глаз.