— Но ведь не всех троих?

— Ну да, того, возле «мерседеса», капитан только головой об асфальт приложил…

— А хоть бы и всех — кто-то ведь их послал?

— Ну тогда мне кранты. Раньше или позже они сюда придут… А, хрен с ними, пускай приходят. На черта мне эта жизнь теперь? Сама себе все перегадила…

— Прекрати глупости говорить, я тебя спрячу!

Я на нее только уставилась — с чего это вдруг ей меня прятать? Своих неприятностей мало? Потом начинаю соображать: пока меня не нашли и я молчу, так и до нее не доберутся. Теперь ведь, когда она мне про письма рассказала, я, если заговорю, так и ее заложу с потрохами…

А она, оказывается, мое молчание иначе поняла и говорит:

— Да, я понимаю, вы мне не доверяете. Наверное, у вас есть для этого основания. Тогда, пожалуйста, хоть совет мой послушайте — как можно быстрее исчезайте из дому. Куда угодно, к кому-нибудь из — подружек, приятелей, знакомых. На квартиру, на дачу или в другой город… Только поскорее…

Вздохнула я.

— Ася, — говорю, — вы меня не так поняли. Доверяю я вам — просто деваться мне некуда. К друзьям? Я даже не знаю, кто за этот год куда делся… И не те друзья у меня были, к кому попроситься можно…

— Ну, тогда решено — я этим займусь сама!

После истории, которую она мне рассказала, я несколько минут сидела, просто ничего не соображая. И даже машина: «мерседес», темный. Мы все — вся «Татьяна» — знали, как Мюллер обихаживал свою тачку! И внешность его она точно описала, и этих двоих…

Очень это было похоже на нашего начальника охраны — он всегда все сам делает. Его ребята — только на подхвате. Значит, Манохин уже в курсе… Тошно мне стало и неуютно: не знаю, как генеральный, но Мюллер — очень решительный и серьезный мужчина.

Я набрала служебный телефон Колесникова. Но, увы, его голосом мне ответил автоответчик — нет, значит, Димы на месте… Вот черт!

Думай, Ася… Кто ее еще приютить сможет? Где ее спрятать, на какой даче?

О! Дача! Наша собственная — родные тринадцать соток. Вода там есть, до магазина — пять минут пешком. И кто будет искать опасного свидетеля в полузаброшенной деревне с несерьезным названием Квочки?

Значит, надо маме звонить.

— Ира, вы не забыли, как огород полоть?

— Какой огород?

— Здешний, местный! Сейчас я вас там упрячу. Но там надо создать видимость прополки.

— Можно.

Я набрала еще один номер. Мама почти сразу сняла трубку.

— Алло, мам, это я! Как вы там?

— Асенька, как хорошо, что ты позвонила! Завтра обязательно на участок ехать надо, а у папы радикулит.

— А Алька что же?

— Твой ненаглядный братец с очередной… — мама помедлила, прежде чем выбрать подходящий термин, — …дурой укатил вчера в Крым — солнышка им, видите ли, захотелось!

Когда мама в таком тоне говорит обо мне или Олеге, лучше всего ее переключать на какую-то другую, более безопасную тему.

— Хорошо, мам, я поеду, только сейчас с подружкой созвонюсь.

— Асенька, а как же вы там сами справитесь?

— Не волнуйся. Подружка что-нибудь придумает.

— Ну ладно. Ты за ключами вечером заедешь?

— Нет. Меня сегодня рано отпустили. Через час могу быть у тебя.

— Хорошо, доченька, приезжай. Только купи папе по дороге «Випросал».

— Ладно. Целую. До встречи.

Я положила трубку.

— Ну вот, Ира, мы с вами едем собирать колорадского жука.

Она улыбнулась чуть грустно:

— А я уж про такое напрочь забыла…

— Я сейчас поеду к своим родителям. Они на Петровском поле живут. Примерно в час уложусь. На обратную дорогу тоже час. Ну и там — ценные указания выслушать. В общем, за три часа постараюсь управиться. Сейчас час дня. Значит, буду у вас где-то между половиной четвертого и четырьмя. Соберитесь — зубная щетка, джинсы, удобные тапочки, в общем, все для дачи… да, купальник не забудьте — и ждите меня. Не волнуйтесь.

Ира усмехнулась:

— Я уже ни о чем не волнуюсь. Приезжайте, буду ждать.

И я поскакала к своим. Через весь город за час… Плакала моя неполученная премия — придется машину брать. Но ведь это деньги имени Манохина! Туда им и дорога.

Я вышла к кромке тротуара и решительно подняла руку.

Капитан Петренко, стоя навытяжку перед командиром, доложил, что задание выполнено: девушку встретили и доставили домой в целости и сохранности. Правда, по дороге произошло нападение неизвестных лиц, предположительно грабителей. Состоялся силовой и огневой контакт, нападение отбито без потерь с нашей стороны.

Подполковник приподнял бровь:

— Ну-ка сядь, с деталями расскажи.

Выслушал, пожевал губами.

— Так. Иди-ка напиши подробный рапорт на мое имя и еще рапорт на имя начальника УВД области полковника милиции Перепелицы М. А. от моего имени — как сопроводиловку, отдай Марине перепечатать в трех экземплярах, и пусть занесет мне на подпись.

Петренко удивленно взглянул на командира — зачем так высоко рапортовать?

Тот понял, усмехнулся:

— А пусть нам с тобой очки за активность засчитает, а Гармашу с его гаишниками задницу начистит за бардак на дорогах. Распустили шпану…

Рапорт ушел в областное УВД с вечерней почтой в семнадцать часов.

Инна Васильевна пошла с утра на работу с удовольствием. Там можно было и выговориться, и отдохнуть от этой дурной встречи.

Она до сих пор никак не могла прийти в себя — ей показалось, что приехала не ее любимая дочечка, а совершенно посторонний человек. Чужая, холодная, совсем взрослая женщина. Даже из другого круга.

А здесь, в магазине, все было родным и привычным: и девочки за прилавками, и ее рабочее место — аптечный киоск в углу. Сюда она устроилась работать недавно, продавать лекарства оказалось для нее делом и приятным, и в какой-то мере привычным.

Время близилось к перерыву, за стенами магазина было уже жарко и душно. Но внутри еще сохранялась прохлада, напоенная разными аппетитными запахами… Это девочки-продавщицы варили суп на весь коллектив — перерыв часто превращался в часовой клуб с детальным пересказом действий каждого героя в десяти сериалах, которые показывали вчера вечером. Часы показали без пяти час, и Жанночка-кассирша закрыла входную дверь на тяжелый засов.

Когда был съеден неизменный суп и пересказаны все важные сплетни, пришла заведующая. Она только успела приехать из торга — и теперь, прихлебывая супчик, рассказывала об утреннем совещании. По дороге Раиса Гордеевна успела еще и газеты прихватить, и пока начальница насыщалась, подчиненные знакомились со свежей прессой.

Инна Васильевна, хоть и не принадлежала к штату магазина, уже стала в коллективе своей — суп варили и на нее тоже. Она же угощала всех своим печеньем и вместе со всеми сплетничала в перерыв.

Она успела первой ухватить скандальную «Зебру», не гнушавшуюся самыми нелепыми и непроверенными слухами. Но эту самую «Зебру» сметали всегда с газетных лотков прежде всех прочих: ее небольшой тираж появлялся в пятницу рано утром, и уже к обеду редко где можно было найти свежий номер.

Инна Васильевна лениво просматривала первую страницу, когда ее внимание привлек заголовок: «Побег из борделя». Какие-то буквы были кроваво-красными, какие-то черными. Мамочка принялась читать — сперва спокойно, а потом все с большим интересом.

Все правильно! Все, как она и рассказывала племянничку Клавдии Гавриловны! Только почему ж он названия фирмы не указал? Неужто побоялся? А, небось растянуть удовольствие хочет, самое смачное на конец приберегает…

Да, вот внизу и написано: «Редакция начинает собственное журналистское расследование». Так их! Я вам всем покажу!..

Несколько минут Инна Васильевна наслаждалась картинами мести, возникающими перед ее мысленным взором… Но потом чуточку пришла в себя. Надо позвонить Клавдии Гавриловне, поблагодарить.

Мамочка грузновато поднялась со стула: