Для некоторых бывших высокопоставленных членов администрации Буша убийство американского гражданина президентом-демократом представлялось расширением приемлемых границ американского поведения в ходе военных действий за те нечеткие пределы, которые они в свое время установили. «В настоящее время в мире не существует ни одного правительства, которое согласилось бы с нашими юридическими обоснованиями этих операций. Исключение составляет лишь Афганистан и, возможно, Израиль, — заявил Майкл Хайден, возглавлявший ЦРУ при Буше. — Нам нужно было постановление суда, чтобы подслушивать переговоры Аулаки, но, для того чтобы убить его, нам ничего подобного не потребовалось. Не правда ли, странно?»[2575]

Хотя связанные с уничтожением Аулаки юридические вопросы не привлекли большого внимания средств массовой информации США и были едва замечены широкой публикой, некоторые журналисты и законодатели с Капитолийского холма начали уточнять данные о том, каким образом проходит процесс одобрения убийства граждан США. Такими знаниями владели в Вашингтоне лишь немногие избранные. «В процесс принятия решения вовлечен Совет национальной безопасности, потом информация передается президенту, президент указывает, кто именно должен находиться в списке, а в результате всего этого решение приобретает юридическую силу, — сказал конгрессмен-демократ из Мэриленда Чарльз Альберт «Датч» Рупперсбергер, в то время являвшийся заместителем председателя Комитета по разведке палаты представителей. — Все это совершенно законно, мы говорим о человеке, который много раз пытался наносить удары по нашей стране и был в этом списке. Все было сделано в соответствии с процессуальными нормами»[2576].

В то время как Белый дом и некоторые ведущие законодатели, работавшие в области обеспечения национальной безопасности, заверяли журналистов и широкую публику в полной законности произошедшего, администрация отказалась публично представить имеющиеся у нее доказательства. Некоторые законодатели, чьи допуски и должности в соответствующих комитетах позволяли им контролировать процесс ликвидации, утверждали, что не получили достаточной информации от Белого дома. «Американцам важно знать, когда их президент может убить гражданина США, а когда нет», — сказал в беседе со мной сенатор Рон Уайден. Он был демократом, представлявшим штат Орегон. С 2001 г. Уай-ден являлся членом Комитета сената по разведке и в этом качестве часто вступал в конфликты с администрацией Буша по вопросам секретности и прозрачности операций. Теперь, при президенте-демократе, таких конфликтов стало только больше. Он рассказал, что регулярно запрашивал администрацию о юридических основаниях для убийства граждан своей страны без суда, добавив, что попытки получить подобную информацию всегда «требовали огромных усилий». «Американцы, — сказал Уайден, — заслуживают того, чтобы знать, в каких именно случаях президент считает, что гражданин США может быть убит, то есть когда их могут лишить жизни. Это основополагающие вопросы, которые совершенно не разработаны в деталях. Думаю, что американские граждане заслуживают большего». В случае с Аулаки он не был указан в качестве цели каким-либо американским судом, ему не предъявлялись никакие обвинения. Как он мог сдаться властям? Кому он мог сдаться? «Эти вопросы до сих пор находятся в «подвешенном» состоянии. На них нет ответов», — отметил Уайден в разговоре со мной[2577].

Джиральди, бывший сотрудник ЦРУ, назвал убийство Аулаки «покушением». Он ознакомился со сведениями об Аулаки из открытых источников и о тех деяниях, которые приписывались ему администрацией. «Ничего из того, что мне известно, не могло служить основанием для смертного приговора. Нам говорят: «Слушайте, у нас есть еще доказательства, но они секретные», — рассказывал мне в то время Джиральди. — Конечно, к такой отговорке прибегают постоянно. Если у суда появляются вопросы, вы всегда можете сослаться на неразглашение государственной тайны, и вопросы будут сняты. Так что мы оказываемся в ситуации, когда людей убивают, доказательства их вины остаются неизвестными, и у вас нет возможности переиграть ситуацию».

Нассер аль-Аулаки полагал, что службам безопасности США и Йемена было вполне по силам арестовать Анвара, но они не хотели, чтобы он выступал в суде, представляя в ходе защиты доказательства в свою пользу. Возможно также, что Соединенные Штаты не хотели предоставлять ему трибуну для дальнейшей популяризации своих взглядов. «Думаю, что они просто хотели его убить без всякого суда, потому что считали его законной военной целью, — сказал мне Нассер. — Как могло получиться так, что пытавшегося взорвать самолет Умара Фарука или расстрелявшего американских солдат Нидала Хасана осудили в ходе законного судебного разбирательства, а моего сына — нет?»

Вашингтон, округ Колумбия, и Йемен, 2011 г.

Абдулрахман Аулаки, находившийся в Шабве, тяжело переживал смерть отца. Родные пытались успокоить его, советовали гулять с молодыми родственниками, есть на свежем воздухе[2578]. Именно этим Абдулрахман и занимался вечером 14 октября. Вместе со своими двоюродными братьями он присоединился к друзьям, собиравшимся пожарить мясо на улице. Они разложили на земле одеяло и уже готовились приступать к еде. Рядом с ними еще несколько человек тоже готовили себе еду. Около 21 часа в вечернем небе появились беспилотники. Через несколько секунд Абдулрахмана не стало. Вместе с ним погибло еще несколько членов его семьи, включая и 17-летнего двоюродного брата Ахмеда[2579].

Ранним утром на следующий день Нассеру аль-Аулаки позвонили его родственники из Шабвы. «Наши побывали там, где погиб Абдулрахман, видели это место. Его похоронили в общей могиле, вместе с другими убитыми. Взрыв разорвал их на мелкие куски, так что похоронить каждого в отдельной могиле было невозможно, — рассказал мне Нассер. — Троих или четверых похоронили вместе. Те, кто был на месте, смогли опознать только волосы Абдулрахмана. Не было ни лица, ни чего-либо еще»[2580]. Нассер и Салеха начали с ужасом осознавать, что их старший внук погиб всего через две недели после гибели их старшего сына. Не веря своим глазам, они знакомились с многочисленными новостями, говорившими о том, что Абдулрахману был 21 год. Анонимные источники в американских вооруженных силах называли его «мужчиной призывного возраста»[2581]. В некоторых сообщениях говорилось, что он поддерживал «Аль-Каиду» и был убит во время встречи с Ибрагимом аль-Банна, гражданином Египта, который, как утверждалось, был «медиакоординатором» AQAP[2582].

«Убить подростка — это просто невероятно. И они утверждают, что он был боевиком «Аль-Каиды». Это бред, — заявил Нассер вскоре после случившегося. — Они просто хотят оправдать его убийство»[2583]. Когда я встретился с Нассером после гибели Абдулрахмана, он показал мне выданное в штате Колорадо свидетельство о рождении. Там было указано, что Абдулрахман родился в Денвере в 1995 г. «Когда американское правительство убило его, он был еще тинэйджером, ему не было 21 года. Если бы он жил в Америке, то не мог бы поступить на военную службу. Ему было всего 16 лет», — сказал мне Нассер[2584].

Через несколько дней после убийства Абдулрахмана Соединенные Штаты выступили с заявлением, как обычно утверждая, что не знают, кто ответственен за удар, причем невзирая на то что «неназванные официальные представители» США и Йемена подтвердили факт его нанесения практически всем средствам массовой информации, интересовавшимся случившимся. «В прессе мы видели сообщения о том, что в прошлую пятницу в Йемене был убит высокопоставленный представитель AQAP Ибрагим аль-Банна. В этот момент вместе с ним находилось еще несколько человек, включая и сына Анвара Аулаки, — заявил, обращаясь к журналистам, пресс-секретарь Совета национальной безопасности Томас Виетор. — В течение последнего года Государственный департамент публично предупреждал граждан США об опасности поездок в Йемен, а также призывал покинуть страну американцев, уже находящихся на ее территории. Это было сделано ввиду продолжающейся угрозы насилия и действий террористических организаций, включая AQAP»[2585]. Это заявление странным образом рассматривало Абдулрахмана как нечто среднее между членом «Аль-Каиды» и незадачливым туристом.